ошибку, - медленно процедил этот оборотень, не сводя
сузившихся глаз с запертой двери. - Ваш супруг оказался
вовсе не таким скучным типом, как можно было подумать
поначалу. Вы можете гордиться: он к вам неравнодушен... Но
не обольщайтесь: у него ничего не получится. Чтобы взять
этот дом штурмом, ему понадобилась бы целая армия.
Стреляли так густо, что можно было подумать, будто дом и
вправду штурмует армейское подразделение. Арчибальд
Артурович нервно облизал губы. Это был признак слабости, и
Лена поспешно отвела взгляд: он мог выстрелить в нее просто
для того, чтобы доказать свою силу.
Через несколько секунд в коридоре послышались торопливые
шаги, и в дверь забарабанили. Арчибальд Артурович
многозначительно повел пистолетом в сторону Лены и навел его
на дверь. Лежавший на спусковом крючке палец не дрожал.
Граф, это я. Соленый!
делая попытки подойти к дверям и не опуская пистолета.
Гуся, Семена и Промокашку...
спиной опять вспыхнула стрельба.
автоматных очередей и редкие хлопки пистолетных выстрелов. -
Загнали в угол, теперь не уйдет! Посидите здесь, он сюда не
прорвется! Я просто хотел узнать: живым его брать или как?
с картинами... Пидоры мокрожопые, вши лобковые, -
пробормотал он, слушая, как топает Соленый.
сомневалась в том, кто стал виновником всего этого шума. В
отличие от мужа, она видела Филарета в деле - там, в
березовой роще. Она видела шрамы на его сильном, словно
вырезанном из камня, теле и знала, что только такое
самовлюбленное ничтожество, как Арцыбашев, могло поверить
байке о падении с лестницы в пьяном виде - байке,
рассказанной невзначай, просто для того, чтобы что-нибудь
сказать, когда говорить правду не хочется. Юрий хотел
оборвать затянувшуюся связь, но, конечно же, стрельбу в доме
Графа устроил именно он - просто потому, что никто другой не
пошел бы на это.
медленными тяжелыми слезами. Вот так, Юрка. Каждому книжному
мальчику с вычитанными в пухлых романах принципами рано или
поздно приходится столкнуться с тем, что жизнь совсем не
такова, какой ее видели классики приключенческой литературы.
И чем честнее мальчик, тем жестче оказывается столкновение.
А жизнь - очень большая и очень твердая штуковина, и если
удариться о нее достаточно сильно, можно умереть. А на ее
поверхности не останется даже царапины...
стрельба на втором этаже стихла окончательно. - Вот так.
Вот...
плечо и грубо встряхнул.
Кто это был? Говори, шлюха!
плечом, пытаясь освободиться. Рука Графа сжалась, заставив
ее вздрогнуть от боли. - Какая разница? - переставая
сопротивляться, спросила Лена.
Важно, что его больше нет.
окинул быстрым внимательным взглядом пустой двор. Теперь,
когда он знал, что в дом проник посторонний, ему удалось
заметить то, чего он не смог разглядеть раньше: из кустов
сирени, что росли вокруг беседки, торчала чья-то нога в
белоснежном кроссовке. Граф покивал головой, отвечая
собственным мыслям, и вынул из кармана домашней куртки
трубку мобильника. Нужно было позвонить Арцыбашеву и
сообщить, что его попытка потерпела провал. Разумеется,
нужно будет приплюсовать к сумме долга стоимость
поврежденных экспонатов коллекции и ремонта мебели и стен,
но это могло подождать. Сначала следовало сорвать злость. Он
покосился на свою пленницу. На Лене было узкое платье,
довольно короткое, высоко открывавшее красивые ноги. Если
прострелить одну из этих безупречных лодыжек, агонизирующие
женские вопли послужат неплохим звуковым фоном для
последующего разговора. Или начать с пальца? Так можно
растянуть удовольствие надолго, а воплей будет не меньше,
чем если бы он начисто отстрелил ей обе ноги.
шел сюда, с грохотом распахивая по дороге все двери подряд.
Граф ждал Соленого с докладом, но Соленый ходил совсем не
так. И какого дьявола он ищет в пустых комнатах? Неужели
этот стрелок-камикадзе ускользнул от охраны и где-то
прячется?
повернув голову в сторону двери. Лицо ее светилось безумной
надеждой, и тут Граф понял, кто идет по коридору. В это было
невозможно поверить, так же как и в то, что прикованный
наручниками к стальной балке человек может освободиться,
разбросать и искалечить вооруженную охрану и невредимым
покинуть место своего заточения. Это было чудовищно и
напоминало кошмарный сон. Медленно, как во сне. Граф поднял
пистолет обеими руками и навел его на дверь.
Арчибальд Артурович тщательно прицелился немного выше и
левее замка и трижды быстро нажал на спуск.
осмотрел костяшки пальцев на правой руке - ему показалось,
что он их оцарапал. На пальцах действительно были свежие
ссадины, но были ли они получены только что или явились
результатом соприкосновения кулака с костистым лицом майора
Разгонова, сказать было трудно.
крупная сине-зеленая муха с красивым металлическим отливом.
Юрий снял с головы замызганную фетровую шляпу, вытер ею
вспотевший лоб, прогнал муху и зачем-то накрыл шляпой лицо
мертвого бандита. Муха сделала несколько стремительных
кругов, раздраженно жужжа, и уселась на открытый глаз
Пиявки. Юрий рассовал по бездонным карманам купленного у
бомжа на Киевском вокзале вонючего плаща отобранное у
! -$(b." оружие и осторожно двинулся к дому в обход беседки
и окружавших ее кустов.
предпочитая ему прелесть запущенных парков, в которых так
удобно назначать свидания и хоронить покойников под покровом
ночи. Сирень разрослась широко и привольно. Между старыми,
искривленными чешуйчатыми стволами вся земля была густо
утыкана молодыми побегами, спешившими отвоевать место под
солнцем. Эти заросли тянулись почти до самого дома, мало-
помалу подбираясь к подножиям исполинских старых лип. Ширина
открытого пространства составляла здесь не более трех
метров, и Юрий пересек его без каких бы то ни было проблем,
подумав мимоходом, что Граф, должно быть, чувствует себя в
полной безопасности: в таких джунглях можно спокойно укрыть
целый взвод автоматчиков и парочку ротных минометов.
парадный вход - семь широких ступеней, глубокий сводчатый
портик с двумя стилизованными под глубокую старину фонарями
по бокам и в глубине его - высокая застекленная дверь
красного дерева, обитая понизу сверкающей красноватой медью.
Пока Юрий наблюдал, дверь внезапно открылась, и на крыльцо
вышел похожий на борца-тяжеловеса гражданин с жирным
стриженым затылком, одетый в кричаще-разноцветный спортивный