проломы, за которыми рассыпались веером, ведя беглый огонь на поражение.
Альбиносы отчаянно сопротивлялись, умело маневрировали, используя все
укрытия; каждое помещение давалось отряду с трудом: шаг за шагом они
медленно продвигались вперед, используя базуки и огнеметы.
сыпались обломки мебели и куски бетона, клубы дыма и цементной пыли валили
из всех щелей и проемов. Рядом с альбиносами-мужчинами оборону держали
женщины, старики из первого поколения сражались наравне со всеми.
охрану - не дай Бог, попадут в зону боевых действий.
где горели тусклые дежурные лампы. Он заметил пробирающегося стороной
альбиноса, тот крался в клубах дыма, потом нырнул в какой-то люк,
Ключников выждал и полез следом. Он оказался в узком коридоре, увидел
спину убегающего альбиноса, который крикнул кому-то в конец коридора:
круглым магазином автомат, но выстрелить не успел - Ключников срезал его
короткой очередью.
остался у него за спиной, сквозь стены глухо доносились выстрелы и взрывы.
Добравшись до конца коридора, Ключников открыл дверь и оказался на
маленькой решетчатой площадке, от которой вниз и вверх уходила лестница,
снизу, из черного провала, доносился частый стук, словно множество ног
спускались по металлическим ступеням.
лестнице, держась за перильца, медленно спускалась цепь бледных
белоголовых детей. Все они были разного возраста, самых маленьких несли на
руках женщины, которые их сопровождали. Ключников застыл над ними, не
зная, что делать, - не стрелять же.
приказ увести детей в безопасное место, в тайные укрытия, которые,
наверняка, были под землей по всему городу - увести, спрятать, наладить
жизнь, обучить всему, что знали сами, чтобы те выросли и продолжили общее
дело.
нему. Он видел обращенные вверх бледные бескровные лица, все смотрели,
оцепенев, лица детей были на удивление бесстрастны - ни страха, ни
интереса. Взрослые, видно, поняли, что он один, и ждали, что он
предпримет. Седая старуха с непреклонным морщинистым лицом строгим
казенным голосом поторопила детей:
темное нутро шахтного ствола, металл отзывался на стук протяжным унылым
звоном. Нижние, те, кто успел спуститься, исчезали один за другим в
темноте, вероятно, от ствола шахты в сторону уходил горизонтальный ход.
делать.
темноте, и тогда взрослый, который прикрывал их сзади, направил вверх
пистолет, но Ключников его опередил: дал очередь и по лестнице кинулся
вниз.
послышался тяжелый удар, стены и лестница содрогнулись, и ему показалось,
что все вокруг рушится и он летит в темноту.
выпавший фонарь продолжал гореть; очнувшись, Ключников увидел в стороне
присыпанное землей светлое пятно.
и отряд; видимо, так и было задумано, чтобы дать уйти детям. И сейчас они,
вероятно, шли в темноте, уходили тайными ходами в другие укрытия, чтобы
продолжить свою подземную жизнь.
вокруг, Сергей понял, что взрывом его бросило вниз, на дно шахты, благо
было невысоко и упал он на рыхлую землю. Железная лестница на стене была
покорежена и скручена вся, как веревка, Цепляясь за прутья, Ключников с
трудом карабкался вверх, пока не добрался до входа в коридор.
развороченных глыб торчала гнутая арматура, большие листья бронированной
стали были смяты, как бумага. Ключников понял, что из всего отряда в живых
остался он один.
Провидение уготовило ему особую судьбу - свидетеля и очевидца, чтобы
кто-то мог рассказать, что произошло.
назад было невозможно, ходы и коридоры бункера завалило, Ключников
выбрался в шахтный ствол и по разрушенной, висящей кое-как лестнице стал
карабкаться вверх; лестница иногда раскачивалась и готова была вот-вот
оборваться, однако он достиг верхнего коллектора. Там тоже все было
обрушено взрывом, Ключников полз под скрюченными стальными балками, под
нависающими обломками, перелезал через глыбы бетона и сплетения арматуры и
снова, тая дыхание, пробирался узкими осыпающимися лазами, почти вслепую
отыскивая сохранившиеся щели.
землей. Надежда то покидала его, то снова тлела, заставляя искать выход. В
конце концов он с трудом преодолел полузасыпанный подкоп и вылез в
старинную, выложенную кирпичом галерею. Ключников сел, привалясь к стене,
и погасил фонарь. В кромешной темноте ему мнилось, он остался один на
земле. Тоскливая, как стон, боль ныла в груди и сквозила навылет: понятно
было, что он похоронен заживо и теперь обречен на долгую мучительную
смерть.
его, вооруженного до зубов? Но разве оружие, разве сила лишают нас страха
и укрепляют дух?
совладать, обуяло его, он вдруг почувствовал себя маленьким, беззащитным.
Он хотел заплакать - в детстве после плача всегда наступало облегчение -
но не смог, плач ведь тоже требует сил.
бабушка позаботилась когда-то, отвела внука в Успенский собор на Городке,
где священник крестил его, однако в семье все, кроме бабушки, были лишены
религиозного чувства.
пост. В Звенигороде, как повсюду, мало осталось таких, кто жил по русскому
обычаю и православному закону, как приличествует человеку, рожденному в
вере.
отрывки: на первый Спас, прозванный мокрым, отлетают ласточки и стрижи,
падает обильная холодная роса, первая малина поспевает... Бабушка
старалась передать ему, что знала сама, но тщетно - внук растерял.
опоры поддерживали тяжелый шатровый свод, узкие арочные проемы соединяли
одну палату с другой. Могло статься, это были остатки Опричного двора,
который помещался здесь когда-то: застенки, каменные мешки, ледяные
погреба, казематы, пыточные камеры... Если так, то сколько людей изнывали
тут от нещадной боли, томились в смертельной тоске, мучительно испускали
дух в пытках и в страхе ждали кончины - страх и тоска густо пропитали
здесь стены и своды, настоялись за века в непроглядной черноте и сочились
из-под земли, отравляя воздух Чертолья.
обнаружил в ней каменные ступеньки, которые вели наверх. Поднявшись, он
оказался в глубоком подвале разрушенной давно церкви [на этом месте в
XVIII веке стояла церковь Николы, что в Турыгине], под лучом фонаря в
разные стороны побежали крысы.
укромный замкнутый дворик. Оступаясь, едва держась на ногах, Ключников
насилу выбрался наружу. Ему померещилось, он уже бывал здесь когда-то: под
деревьями у стены располагалась маленькая детская площадка, узкая темная
арка вела в соседний двор-колодец. Ключников поозирался и не поверил
глазам: это были задворки дома, в котором жила Аня.
как скалистый утес. Дом стоял в самом центре Чертолья позади Музея изящных
искусств и небольшого уютного парка с красивой обветшалой усадьбой князей
Долгоруких, где разместилось нынче дворянское собрание.
неукротимом желании доказать, что от судьбы не уйти.
растекся повсюду, пролил на город тусклый утренний свет.
Неимоверная усталость одолела его, сковала тело, и мнилось, что отныне он
и пальцем не шевельнет.
слиплись от пота, грязь и пот пропитали испачканную землей и машинной
смазкой одежду.
шаркающий звук метлы и очнулся: неподалеку женщина-дворник мела двор. Она
заметила его, сидящего без сил на земле, и обмерла, глаза ее округлились
от страха: на коленях у него лежал автомат.
Шломо Вульф
Земляной Андрей
Сертаков Виталий
Зыков Виталий
Березин Федор
Шилова Юлия