и горьковатый от дыма костров, звездное небо, огромным шатром раскинувшееся
над табором, тихое ржание стреноженных коней, хруст сена у них на зубах...
ноша, чтобы всегда таскать их за собой. И лукавая служанка-память
старательно пересевает все давние события сквозь сито, оставляя на
поверхности лишь приятное и хорошее. Остальное - запирает в сундук, прячет в
самые потайные уголки. Ведь если часто возвращаться к тяжелым воспоминаниям,
не хватит сил жить. Можно согнуться под их тяжестью.
и Адела! Остановитесь на минуту!
на Агнессу.
месте? Не припомню, чтобы мы бывали в этих краях.
прошлое, - пошутила Агнесса. Старый Петро жив еще?
сиденьи и съежилась так, словно старалась занять как можно меньше места,
хотя рядом с ней никого не было.
было поймать ее взгляд, устремленный на Агнессу: растерянно-настороженный и
вопросительный. Только когда вдали замелькали круглые верхушки шатров, Адела
закрыла глаза, то ли устав от езды, то ли удовлетворив свое любопытство и
придя к определенному выводу.
обитателей, в это время здесь было пусто. Солнце стояло высоко, все взрослое
население и старшие дети еще бродили по улицам и дворам города в поисках
поживы. Самые маленькие, игравшие среди шатров и под возами, с веселым
смехом помчались навстречу приезжим, но, увидав среди них Аделу,
остановились поодаль, пораженные не столько сердитым окриком старухи,
сколько ее окружением.
больше всех остальных. Прежний страх сдавил ей грудь. На миг она снова
почувствовала себя прежней простодушной любопытной девчонкой, безрассудно
переступившей запретную границу. Пришлось оплатить это дорогой ценой. А ведь
тогда она была для табора больше "своя", чем сейчас! Не следовало, не
следовало сюда ехать, бессмысленно было надеяться, что на сей раз удастся
поладить с племенем того народа, кровь которого течет у тебя в жилах.
Фред и Агнесса двинулись следом за ней.
шатер, и перед ними выросла высокая мужская фигура.
явлением обычным.
видела не только фигуру старого цыгана, но и его лицо. К ее удивлению, оно
совершенно не изменилось. Та же самая пышная черная шевелюра, без единого
седого волоска, так же остро глядят табачного цвета глаза и влажно
поблескивают ровные белые зубы. Только черты лица стали суше и обозначились
резче.
зорким взглядом с ног до головы. - Что ж, заходи, коли пришла, и вы, сеньор,
тоже. Она-то знает, - кивнул он в сторону Агнессы, - а вот вы... - старик
насмешливо поглядел на Фреда, вам может показаться в диковинку такое жилище.
такой шатер показался бы нам дворцом.
специальной планкой.
мешков, набитых всяким скарбом и покрытых попоной, высилась гора подушек.
Бросив две из них на тугой брезент, служивший полом, хозяин предложил гостям
сесть. Сам же, пренебрегая такими удобствами, опустился прямо на брезентовый
пол.
цыган, теперь уже с откровенным любопытством рассматривая Агнессу. - Ты что,
действительно сеньорой стала или одной из этих?..
ее сначала покраснели, потом побледнели.
банкир Менендос женился на мне, - с укором вырвалось у Агнессы.
Зачем же тогда пришла? Покрасоваться?
моем теле твой кнут, удерживали, - Агнесса невольно приложила руку к плечу и
провела по нему пальцем, нащупывая старый шрам.
для меня хорошим крестным отцом. - Агнесса вынула из сумочки пачку
ассигнаций и протянула их Петру.
старый цыган спокойно отстранил руку Агнессы.
насмешливо заметил он. - И его потому привела? Чтобы покрасоваться? - старый
цыган кивнул в сторону Фреда.
знаю, который больнее.. Я пришла к тебе с открытой душой и то, что дарю,
дарю от всего сердца. И не тебе одному, а табору. Хоть и дурным он был для
меня домом, а все же домом... Я думала, я хотела... - голос Агнессы
задрожал, и она, оборвав фразу, прикусила губу.
забудь. Невелики у нас достатки, но встретим тебя как дочку. Э-гей, Адела!
Бери Марию и приготовь все, как положено. А чтобы мы с сеньором не
заскучали, подай вон тот бурдюк и два больших кубка! И трубку!
торчало несколько трубок.
почерневшие от времени серебряные кубки, такие необычные среди окружающей
обстановки, старый цыган набил трубку табаком, раскурил и, глубоко
затянувшись, протянул Фреду.
хозяину. - Отличный табак, давно такого не курил, даже не встречал здесь.
стоишь, Адела? Слышала, что я приказал? Забирай Марию, и уходите! У нас
мужской разговор, у вас - свой, женский.
женщина вздохнула с облегчением. Осматриваясь, она искала знакомые приметы,
которые помогли бы ей вернуться в далекое прошлое. Все как прежде. Кибшки,
шатры, Просто шалаши, шатер атамана... Остатки большого костра, над которым
висит почерневший от сажи пустой котел... следы других костров среди шатров
и возов.. стреноженные лошади... холстины, одеяла, яркие подушки,
выброшенные на воздух для просушки.. на них с визгом кувыркаются дети...
привязанная ко вбитому в землю колышку коза... натянув до отказа поводок,
она роет землю задними копытцами, силясь дотянуться до лакомого кустика .
Большой пес с торчащими ребрами и впалыми боками, шныряющий под возами в
безнадежных поисках съестного... собаке плохо живется в таборе тумаков
достается больше, чем костей, но стоит табору тронуться, как она, высунув
язык, побежит следом. Воля ей дороже сытой жизни в конуре...
такие сытые, как раньше. Одеяла засаленные и потрепанные, а подушек, которые
служат цыганам всем - мебелью и постелью, - совсем мало.
спрашивает она Аделу, чувствуя, что от старой неприязни не осталось и следа.
- Или молодые так обленились?
объяснений уклоняется.
молчит, уставившись в одну точку. Лишь покачивается из стороны в сторону,
будто стараясь сбросить и со своих плеч груз воспоминаний. На стенах и даже
на потолке висит множество мешочков с высушенными травами. У Агнессы слегка
кружится голова от их запаха и ритмичного покачивания Аделы.
голову, только бы нарушить тягостное молчание. - Мигель женился еще при мне,
а Хуан...
то лето мы ушли далеко за горы и нам поначалу везло. Там живут люди, по
говору и обычаям похожие на наших басков. Там у нас всего было вволю, и
никогда наша молодежь так много не пела и не танцевала, как в то лето. Но с
давних пор известно: после больших радостей приходят большие беды. И горе
свалилось на нас, как гром с ясного неба, словно чума черная, о которой мы
слышали от прадедов.
война, как перегоняли его с места на место, как немцы, захватившие к тому
Семенова Мария
Роллинс Джеймс
Белов Вольф
Глуховский Дмитрий
Ильин Андрей
Орловский Гай Юлий