Чтение 66–й страницы книги ~Ловушка для героя~

Встали. Кивок автомата в сторону грузовика.

- Забирайтесь!

Что забираться - это очень хорошо! Хорошо, что не навалом. Как уже однажды
грузили.

Поддерживая и подталкивая друг друга, пленнинки взобрались на борт. И легли
на пол. Рядом, на скамейках, расселся конвой.

Поехали.

Ехали долго. Часто поворачивая, резко тормозя, останавливаясь, обгоняя и
поджидая машины. Ехали так, как обычно ездит плохо организованная воиннская
колонна по не освоенной водителями местности.

Рывок. Остановка. Объезд. Новый рывок. Рев двигателей. Крики и гудки
клаксонов. Ругань. Еще один рывок. И тут же тормоз...

Куда они едут? По солнцу - на север. Только куда на север?

- Может, они нас на своих обменивать везут?

- На каких своих?

- На тех самых! На мартышек. Которых наши командиры по российским зоопаркам
насобирали. Из расчета одну голову за одну морду...

Поворот. И еще одна остановка. Теперь уже нандолго. Теперь уже
окончательно...

Голоса, отдающие команды. Хлопки автомонбильных дверей. Топот. Стук
инструмента о дерево и о металл...

Переправу, что ли, мостят? Или лагерь ставят? Похоже, лагерь.

Бесконечно долгое ожидание...

- Выходи!

Точно, лагерь. Навесы из листьев. Места под костровища. И даже несколько
палаток. Брезентовых. Зеленых. На пяти кольях. В точности как дома на
понлевых сборах. Они что, вместе с "ППС" шли? Одним комплектом?

- Прямо!

Неужели опять в яму? Ну точно! Только не в танкую глубокую, как раньше.
Всего метра два с небольншим. Но из которой, один черт, в колодках не
вынбраться. Даже без решетки.

Конвой ткнул автоматами в сторону ямы.

Знаем. Ученые уже.

Разом отталкиваясь от земли - попрыгали вниз. А если не разом, если один из
пары прыгнет чуть раньше или чуть позже - можно запросто вывихнуть руки.
Рычаг-то у колодок не маленький.

Сели на влажный земляной пол. Стали ждать.

Чего ждать? Чего еще можно ожидать от этой уже фактически закончившейся
жизни? Разве только нонвых страданий...

Сверху опустили ведро с водой. Из которого можнно было пить, стоя на
коленях. И плошку риса. Для употребления из того же положения. Судя по
всенму - дневная пайка. И на том спасибо, добрые хонзяева. И снова повилять
отсутствующим хвостом...

Ночью в яме было прохладно. Потому что мокро. Свежевзрытая земля еще не
успела высохнуть. Еще сочилась каплями. Словно плакала.

Утром сверху прозвучала незнакомая команда.

- Подъем!

А может, не "подъем", может, "выходи строитьнся", или "на подъем
национального вьетнамского флага стоять смирно!", или "кто в туалет хочет
по большому?". В принципе - не суть важно. Главное, что пленники
проснулись. Потому что все равно не спали.

- У-у! - грозно рявкнул сверху часовой и сделал ложный выпад автоматом.

Нет, значит, все-таки "на флаг смирно!".

Колодники поднялись.

На срезе ямы появился главный вьетнамец. Конторый проводил допросы.

- Сейчас вы все отправитесь в джунгли и постанраетесь узнать те места, где
проходили в шестой и седьмой дни, - сказал по-английски вьетнамский чин. -
А потом в восьмой и девятый. Переведите

- Приглашает идти в лес, - перевели америнканцы.

- Грибы собирать?

- Искать места, где мы ходили. В шестой, седьнмой, а потом в восьмой и
девятый день.

- Понятно. Чем дальше в джунгли, тем больше дров... Спроси его, а как мы
пойдем, в колодках?

- Так и пойдете. В колодках, - объяснил вьетннамец.

- Убедил...

Пленников вытащили из ямы и поставили в строй. Разобрав по раз и навсегда
выбранным парам Колодки велели держать перед собой.

- Пошли!

Впереди вытянулся строй вьетнамских солдат. До двух рот численностью. И
сзади тоже. Солданты шли, пробивая в густолесье тропу, подминая и
вытаптывая кусты, прорубая в местах сужений пронходы.

- Их бы раньше сюда, когда мы здесь бродинли, - тихо сказал кто-то из
разведчиков. - Тропу топчут - что твой бульдозер...

Там, где фронтом идти было невозможно, пленнники разворачивались боком,
укладывая колодки на собственные плечи. Словно обрезки половых досок со
стройки несли.

Шли недолго, часа четыре. Но устали больше, чем раньше бы за сутки. Кандалы
на себе тащить - это даже тяжелее, чем полную выкладку. Чем даже двойную
полную выкладку. Хотя кандалы вдесятеро легче.

- Врезать бы им этими деревяшками!

- Врежь! Только тебе же больнее будет. И вначанле. И потом...

Поворот в обход дерева. Еще поворот. Прыжок через яму. Прямо. Снова
поворот...

- Стоп! Кажется, пришли.

- Узнаете место?

Нет, никто не узнает. Что раньше деревья были, что теперь деревья. Что там
кусты, что здесь. Джуннгли, они везде на одно лицо. Как вьетнамские
солданты в строю.

- Узнаете?

- Нет, не узнаем...

Впрочем, может, и узнаем... Но все равно не узннаем. Категорически.

- Вы должны знать это место. Вы здесь ставили метки.

Какие метки? Кто ставил? Какие вообще могут быть метки в джунглях, кроме
тотального вырубания растительности на площади в десять гектаров? Да и ту
не заметишь, если носом не упрешься! А он - метки ставили...

Ну, может, и ставили. Но не мы...

Конечно, может, и мы... Но не помним какие...

А если вспомним какие... То забудем где...

- Очень жаль, что у вас такая плохая память. Идите за мной.

Идем...

А место действительно знакомое. Неприятно знакомое.

Поворот направо. Еще направо. И еще чуть-чуть. Завал из полусгнивших
стволов и веток. И из камнней.

- Теперь узнаете? Гробовое молчание в ответ.

- Вижу - узнаете.

Как же они нашли? Как отыскали ту иголку в том стоге сена? И как быстро они
к этому месту привели! За четыре часа! Со стороны хорошо наезженной
донроги! По которой машины ходят!

А они бродили здесь чуть не сутками. И думали, что бродят по девственным,
где нога человека не стунпала, джунглям. Впрочем, человека, наверное, не
ступала. Вьетнамцы не в счет!

- Подойдите сюда. Подошли.

- Видите эту ткань? Знаете, что под ней? Что могло быть под тканью,
догадывались все.

- Смотрите...

Вьетнамские бойцы разом по команде схватинлись за углы брезента и оттащили
его в сторону. Под брезентом вплотную друг к другу лежали разведчики.
Мертвые разведчики. С не тронутыми взрывом лицанми. Выходит, они и гранаты
нашли...

- Ваши? Пленники молчали.

- Ваши. Только почему они умерли от ножа? Вьетнамские солдаты не
пользовались ножами. Вьетннамские солдаты стреляли. Они даже не бросали
граннат. Потому что это было им запрещено.

Тогда кто убил ваших товарищей? Вы сами? Кто конкретно. И кого? Посмотрите
внимательней...

Вьетнамский чин зашел с дальней стороны монгильника и, приблизившись,
повернул подошвой ноги голову одного из мертвецов. Вправо и влево. В
профиль и в фас.

- Кто из вас убил его?

- Гнида! - с ненавистью прошептал кто-то из пленников.

- Что он сказал? Что? Переведите. Впрочем, не надо. Я догадываюсь, что это
слово было сказано обо мне. И что это было плохое слово. Но почему вы
аднресовали его мне? Разве это я убил его? И его? И его? Их убили вы...

Пленники стояли и глядели на своих товарищей. И сильно завидовали им. Хотя
бы тому, что те умернли в бою. Избежав тех мук и унижений, что довелось
испытать им. Избежав слабости и предательства. И не они стояли сейчас перед
телами своих погибнших друзей, слушая нравоучительную нотацию чунжого
военного чина. Они лежали. И им было уже все равно. Их было уже не достать.
Ни физически, ни морально...

- Посмотрели? Тогда идемте дальше! - сказал вьетнамец. - Я хочу вам
показать кое-что еще. Что тоже касается вас.

Пленные развернулись и пошли, подгоняемые штыками конвоя. Пошли как
бесчувственные, болнтающиеся на ниточках куклы. Они и были бесчувстнвенными
куклами. У которых вначале вырезали мышцы, а теперь вынимали душу.

- Как вы думаете, что может находиться в этом мешке? - спросил вьетнамец.

Мешок был узнаваем. Это был их вещмешок. В котором они носили боезапас,
вещи, продукты и "груз".

- Ваши предположения? Пленные молчали.

- Ну?