Чтение 66–й страницы книги ~Щит и меч~

Он ждал отзыва, но Зубов молчал.

Потом Зубов спросил:

- Вы, собственно, к кому пришли, господин ефрейтор?

- Я хотел бы принести свои поздравления Николь...

- Их двое - два Николь два, - напомнил без улыбки Зубов.

- О, я хотел бы представиться главному из них, - сказал Вайс, начиная
испытывать раздражение. Он не понимал, почему Зубов с таким упорством не
отвечает на пароль.

- Главный Николь - вот, - объявил Зубов и показал глазами на девушку,
снимающую с лица грим.

Вайс подошел к ней, еще раз поклонился. Серые внимательные глаза
встретились с сердитыми глазами Иоганна.

- Так это вы, господин ефрейтор, сидели на шестидесятом месте? Вы
что-нибудь хотите мне сказать?

- Да, - подтвердил Иоганн.

- Здесь?

- Если ваш партнер не возражает, я хотел бы вас куда-нибудь
пригласить.

Зубов сказал девушке:

- Я провожу его к Полонскому.

В небольшом пивном баре они молча пили у стойки пиво, сильно
разбавленное водой.

Зубов заметил владельцу бара:

- Вчера, пан Полонский, водопровод не работал, и пиво было крепче.

- Сегодня водопровод тоже не работает, - сказал владелец бара.

- Откуда же столько воды?

- То, пан, мои слезы, - сказал владелец бара, - то мои слезы о гиблой
моей коммерции.

Вошла девушка с чемоданчиком в руке, голова туго обвязана платком.
Желтая бобриковая жакетка. Лицо еще лоснится от вазелина. Она взяла Вайса
под руку и, передавая чемоданчик Зубову, скомандовала:

- Пошли!

Свернули в переулок, где было темно и торчали кирпичные развалины.

Прижимаясь к Иоганну, девушка говорила раздельно, строго:

- Я ваша связная. У него, - она кивнула на идушего сзади Зубова, -
есть теперь свое особое задание. - Задумалась. - Полагаю, пока для нас с
вами самой подходящей "крышей" будет... - запнулась, - ну, вы за мной,
словом... ухаживаете. - Спросила: - У вас есть другие варианты?

- Нет, - чистосердечно признался Иоганн.

- Своему начальству завтра доложите о нашем знакомстве. Ну и о том,
что ночевали у меня, что ли. Так будет, пожалуй, правдоподобней.

- Что правдоподобней? - спросил Вайс.

- Ах, - сердито сказала девушка, - ну, раз артистка, какие с ней
могут быть еще церемонии! Верно?

- Да нет, вы ошиблись, - запротестовал Иоганн. - Они считают меня
очень приличным молодым человеком.

- Вообще ничего не следует слишком подчеркивать, благовоспитанность
тоже, - наставительно сказала девушка. - Во всяком случае, вам, ефрейтор.

- Хорошо, - согласился Вайс.

- Ну, ничего хорошего в этом нет. - Прижалась еще теснее. -
Запомните. Я Эльза Вольф. Фольксдойч. Мать - полька. Отец, конечно, немец,
офицер. Погиб. Я дитя любви. Родилась в Кракове. Католичка. Если спросят
про партнера - любовник. Но скоро бросит. Что еще? Все, кажется. -
Напомнила решительно: - Значит, будете у меня ночевать.

Иоганн взмолился:

- Но я же не могу. Я обещал Дитриху, Штейнглицу и наконец, Лансдорфу
явиться вовремя. Я должен...

- Нет, не должны. Вы должны помочь мне обрести в вашем лице
армейского покровителя: соседи начали меня притеснять. Спокойной ночи, -
сказала она громко по-немецки, обращаясь к Зубову.

- Ладно, спокойной ночи, - пробормотал Зубов и ушел.

- Куда он? - спросил Иоганн.

Эльза пожала плечами.

- Ну как же так, один...

- А вас не интересует, как я здесь одна и всегда одна?

- А Зубов?

- Николь - хороший парень, но он слишком полагается на силовые
приемы. недавно он снова придумал аттракцион с пальбой.

- Извините, а сколько вам лет?

- По годам вы старше меня, по званию - не знаю - не знаю, - строго
сказала Эльза.

- А вы давно?..

- Вернетесь, зайдете в кадры, попросите мое личное дело... -
Посмотрела напряженным взглядом в глаза, добавила отрывисто: -
Докладывайте, я слушаю...

Вайс сжато повторял ей все то, что готовил для информации. Она
кивала, давая понять, что запомнила. Спросила:

- Это все?

- Нет, только главное.

- Неплохо, - похвалила она без улыбки. - Вы не теряли времени.
Молодец.

- Благодарю вас, - и вайс добавил слегка иронически: - товарищ
начальник!

- Нет, - сказала она. И напомнила: - Я только ваша связная.

- Разрешите обратиться с вопросом?

- Знаете, - сказала она, - не нужно на меня обижаться. Вы думаете, я
сухарь. А мне просто на шею хотелось броситься сначала Зубову, потом вам.
Я так долго не видела своих... Так что вы хотели узнать?

- Это вы открыли у Зубова артистическое дарование?

- Я, - кивнула она с гордостью. - Существует специальный "циркуляр
фюрера" о поддержании в народе хорошего настроения, и в связи с этим
предоставляется броня служителям искусства, "мастерам бицепса". Я отдала
Зубова под покровительство этого циркуляра. И представьте, Зубов нравится
публике. Но он очень дерзко ведет себя.

- На сцене?

- Нет.

- С вами?

- Нет, с немцами. - Добавила грустно: - Я каждый раз удивляюсь, когда
вижу его.

- Почему?

- Ну, просто потому, что он всегда уходит как бы навстречу смерти.

Появился какой-то прохожий.

Эльза стала болтать по-немецки. Вайс вслушивался в ее речь:
произношение было безукоризненным. У фонаря он еще раз внимательно
взглянул ей в лицо. Ничего такого особенного - бледное, усталое. Чуть
великоватый открытый лоб. Но огромные, казалось, самосветящиеся глаза
скрадывали белизну лба. Губы мягкие, большие, но красиво очерченные.
Тяжеловатый подбородок со шрамом. А голос! Голос у нее очень разный: то
глухой, то глубокий, грудной, то резкий, отрывистый.

Подошли к четырехэтажному невзрачному дому, вход со двора. Пахнуло
помоями. Лестница темная. Дверь Эльза открыла своим ключом. Длинный
коридор. Комната рядом с кухней - крохотная, стол, стул, деревянная
кровать, даже нет шкафа.

Сбросив на спинку стула бобриковый жакет, развязав платок, она вдруг
обрушила на плечи копну блестящих ярко-рыжих волос. Предупредила шепотом:

- Крашенные. Так вульгарней. - Приказала: - Ложитесь, спите. Я вас
разбужу. Снимите китель, я пойду с ним на кухню, выглажу. - Объяснила: -
Вещественное доказательство для соседей. -Усмехнулась иронически: - А то,
знаете, подозрительно, ни разу не приводила мужчин. Я погашу свет.

- Зачем? - спросил Вайс.

- Затем, что вы должны все-таки поспать.

Эльза вернулась не скоро. Она легла рядом с Иоганном, накрылась
жакеткой, придвинулась поближе, спросила:

- Вы хотите мне еще что-нибудь сказать?

Он шептал ей на ухо то, что считал необходимым дополнительно передать
в Центр, от его дыхания шевелилась прядка ее волос. И вдруг девушка
засмеялась. Он подумал, что она смеется над ним: считает сведения
недостоверными или уже устаревшими. но она объяснила: "Щекотно", - и он
осторожно убрал прядку с ее уха. И когда снова зашептал, он несколько раз
нечаянно коснулся ее уха губами, но она ничего не сказала: или не
заметила, или не сочла нужным заметить. А потом пришла ее очередь
говорить, он повернулся к ней спиной, и теперь она шептала ему в самое
ухо, строго начальнически. Сегодня она, так и быть, примет устную
информацию, но на будушее он должен сам все зашифровывать. О "почтовых
ящиках" он получит указание позже. Схему располдожения баз горючего пусть
нанесет сейчас же: она может понадобиться Зубову.

- Все?

- Все! - сказала девушка.

Иоганн вытянулся и, глядя на свисающие клочья белой бумаги, которой
был оклеен потолок, спросил:

- А просто так поговорить можно?

- Чуть-чуть...

- Пристают?

- Конечно. Но у меня документ рейхскомендатуры: контактироваться с
представителями армии запрещено. Носительница инфекции.

- Какой?

- Туберкулез. А вы что думали?

- Это правда? - спросил Иоганн.

- Конечно. Всегда была здоровой, а тут открылся процесс.

- Но надо лечиться.