завернувшись в плащ Стража, лежал Лан; виднелись лишь сапоги, все остальное
сливалось с ночью. Подобрав полы плаща, Эгвейн приподняла юбки и двинулась
на цыпочках, чтобы не разбудить Лана.
Стража. Луна блестела в его глазах - он смотрел на нее. Едва она
отвернулась, веки его тотчас закрылись. Больше не шевельнулся ни единый
мускул; можно подумать, он и не просыпался. Иногда этот человек нервировал
Эгвейн. Что бы Найнив в нем ни нашла, ничего такого Эгвейн в нем не видела.
сидела, окруженная сиянием саидар,- рука поднята, с пальцев на золотой
цепочке свисает маленький голубой камешек, который обычно украшал лоб.
Камешек светился, добавляя свою лепту в сияние единственной лампы. В очаге
лежала горстка пепла, даже запаха его не чувствовалось.
закреплять в волосах тоненькую золотую цепочку.
теплее, чем снаружи. Девушка направила Силу, язычки пламени запрыгали поверх
пепла в очаге, и она закрепила потоки. - Ты же говорила, что больше не
будешь.
то он имеет право на уединение. А когда он от них отгородился, они больше
меня не спрашивали, а сама я не предлагала. Не забывай, у них свои цели,
которые могут не совпадать с целями Башни.
как рассказать о том, что ей стало известно, и не выдать себя
Хранительницам, но, наверное, единственный способ - сказать прямо, а дальше
действовать поосмотрительней.
знаю.
ходя по снам? Или наконец-то проявился твой дар Сновидицы?
она может быть Сновидицей - женщиной, чьи сны предрекают будущее. У нее
бывали сны, которые - она знала - очень важны, но совсем другое дело
научиться их истолковывать. Хранительницы утверждали, что знание придет к
ней само и ни одна Айз Седай ей в этом деле не помощница. Снилось ей многое.
Ранд, сидящий на стуле, и Эгвейн откуда-то знала, что хозяин стула злится и
готов убить Ранда за то, что заняли его место. Эгвейн сумела уразуметь лишь
одно - владелец этого стула - женщина. Иногда сны образовывали сложные
картины. Перрин, усадив Фэйли себе на колено, целует ее, а она играет его
коротко подстриженной бородкой, которой он щеголял во снах. Позади них
развевались два стяга: красная волчья голова и багряный орел. У плеча
Перрина стоит мужчина в ярко-желтом кафтане, за спиной незнакомца - меч.
Откуда-то Эгвейн знала, что он - Лудильщик, но ведь ни один Лудильщик к мечу
не притронется. И каждая деталь видения, кроме бороды, казалась ей очень
важной. Знамена, то, что Фэйли целуется с Перрином, даже Лудильщик. Всякий
раз, когда Лудильщик делал шаг к Перрину, будто холодок рока обдавал все
вокруг. И еще один сон. Мэт мечет кости, а по лицу его стекает кровь;
широкие поля низко надвинутой шляпы не позволяют видеть рану;
сейчас свисает на чело Морейн. Или сон о буре - накатывались громадные
темные облака, и не было ни ветра, ни дождя, а зубчатые стрелы молний, в
точности похожие одна на другую, нещадно хлестали землю. Да, у Эгвейн были
сны, но пока Сновидицы из нее не получалось.
Амерлин. И это был не обычный сон. - Вс° правда. Но не вся правда. Эгвейн
вдруг обрадовалась, что здесь нет Найнив. Будь она тут, мне бы самой
пришлось от чашки отшатываться.
важно, коли Ранд ведет айильцев за Драконову Стену. Сомневаюсь, чтобы Элайда
продолжила переговоры с правителями, даже если ей известно, что Суан искала
к ним подходы.
была тебе другом! Ты даже слезинки о ней не прольешь?
сказал девушке, сколь долгий путь ей предстоит, чтобы она смогла по прав
уносить это звание. Сидя, Эгвейн почти на голову возвышалась над Морейн,
кроме того, в Силе она превосходила ее, но владеть Силой еще не значит быть
Айз Седай.
всего несколько дней осталось, а потом - Алгуэнья. Да, когда-то мы с Суан
были подругами. Через несколько месяцев будет двадцать один год, как мы
начали поиски Возрожденного Дракона. Нас было только двое, мы только что
стали Айз Седай. Вскоре после этого на Престол Амерлин возвели Сайрин Вайю -
Серую сестру, можно даже сказать, наполовину Красную. Если б она узнала о
нашей затее, остаток жизни мы бы провели, искупая свое прегрешение, а
Красные сестры неусыпно следили бы за нами, даже за спящими. В Кайриэне есть
поговорка, хотя я слыхала ее и в Тарабоне, и в Салдэйе. Бери что хочешь, но
не забудь заплатить. Мы с Суан выбрали путь, которым хотели идти, и мы
знали, что со временем за все придется заплатить.
мертва. Или усмирена... Элайда или решительно выступит против Ранда, или
попытается держать его где-нибудь под стражей вплоть до Тармон Гай'дон. Ты
же знаешь, она никогда не позволит разгуливать на воле мужчине, способному
направлять. По крайней мере, не все заодно с Элайдой. Некоторые из Голубой
Айя устроили где-то сбор. Где - я пока не знаю. И, по- моему, остальные
Голубые тоже покинули Башню. Найнив говорила, ей передали оповещение, что
всех сестер приглашают вернуться в Башню. Сообщение передали через агентов
Желтых. Если уйдут Голубые и Желтые, тогда и другие, наверно, тоже. А если
они против Элайды, то, может, поддержат Ранда.
Айз Седай. Я всю свою жизнь посвятила Башне. Причем задолго до того, как у
меня даже подозрения зародились, что на моем веку может Возродиться Дракон.
Башня была оплотом борьбы с Тенью на протяжении трех тысяч лет. Она
наставляла правителей на мудрые решения, останавливала войны еще до их
начала, прекращала войны, которые начинались. Человечество еще помнит, что
Темный только и ждет, чтобы вырваться в мир, что грядет Последняя Битва, и в
этом заслуга Башни. Башни - единой и нерушимой. Что бы ни произошло с Суан,
я почти хочу, чтобы Элайде присягнули все сестры.
голосом. В палатке начало разливаться тепло от пламени, но Морейн будто
распространяла вокруг себя холод. - Дракон Возрожденный... Ты сама говорила,
что он не готов к Тармон Гай'дон. И не сможет подготовиться - если ему не
дать свободы, как свободы учиться, так и свободы влиять на мир. Единая же
Башня, несмотря на всех айильцев Пустыни, превратит Ранда в пленника.
страстных речей. Но ты забываешь: всего лишь тринадцать сестер,
объединившись вместе узами, способны любого мужчину отсечь щитом от саидин.
И даже если этим тринадцати неведом прием связывания потоков воедино,
немногие могут выдержать такой щит.
крайней мере с Рандом теперь легче - раз мне не требуется отвращать его от
того, чего он хочет. Наверное, я должна быть счастлива, что мне не
приходится по его приказу за вином бегать. В большинстве случаев он слушает,
хотя редко показывает, каково его отношение к моим словам.
образом Эгвейн избегала ненужных вопросов - Ранд упрям не меньше ее, и ему
захочется разузнать о ее Сновидении больше, чем она сумеет на-придумывать. -
Есть и еще кое-что. В тел'аран'риоде Найнив видела Отрекшихся. Она
перечислила всех оставшихся в живых, кроме Асмодиана и Могидин. Ланфир она
тоже видела. Найнив считает, они что-то замышляют, как кажется, вместе.
Ланфир приходила к Ранду в Тире и, возможно, не только тогда. Ведь Ранд мог
и умолчать о ее визитах. Никто не знал об Отрекшихся больше самих
Отрекшихся, и в Башне сохранились лишь обрывки манускриптов, фрагменты, но
общеизвестно - Ланфир любила Льюса Тэрина Теламона. Они обе - и Эгвейн, и
Морейн - знали, что она по-прежнему его любит. И Ранд это знал.
из-за Ланфир. А вот остальные, кого видела Найнив, - совсем другое дело. Мы
с тобой должны держать ухо востро и ничего не упускать. Жаль, что так мало
Хранительниц способны направлять. - Морейн коротко рассмеялась. - Но это все
равно что пожелать, чтоб они все были обучены Башней. То же самое, что
пожелать жить вечно. Во многом они, может, и сильны, но в иных отношениях, к
несчастью, подготовлены недостаточно.
Отрекшихся разом навалятся на Ранда, ему понадобится вся наша помощь, до
последней крупицы.
теперь учится бегать. Нам остается только надеяться, что он успеет научиться
прежде, чем его настигнут враги. И, конечно же, мы по-прежнему будем давать
ему советы. Направлять его, когда сумеем. - Выпрямившись, она потянулась,
прикрыла ладонью зевок. - Уже поздно, Эгвейн. И полагаю, уже через несколько
часов Ранд заставит лагерь сняться с места, даже если и сам не уснет. Я же,
однако, с удовольствием отдохну, сколько получится, перед новой встречей с
Лукин Евгений
Юрьев Сергей
Орлов Алекс
Посняков Андрей
Бажанов Олег
Браун Дэн