Чтение 67–й страницы книги ~Пылающий остров~

откинут. В кювете трещали кузнечики, на лугу мычали коровы. Две
маленькие девочки переходили шоссе с полной корзиной грибов.

Марина восторженно смотрела на Дмитрия.

- Очень может быть, - повторил он, - что неведомый тяжелый
элемент, найденный профессором Баковым в тунгусской тайге, - это чудом
уцелевший кусок невзорвавшегося радиоактивного топлива марсианского
межпланетного корабля, единственный осколок никогда не падавшего на
землю Тунгусского метеорита.

Глава IV. ГИЛЬОТИНА

Уже в вечер провала диссертации Марина очень изменилась. Она
похудела, осунулась, старалась ни с кем не встречаться. Ее понимали и
жалели. Но после возвращения из Бреста она преобразилась: расцвела,
похорошела, ходила по институту с сияющими глазами, беспричинно
улыбаясь. После работы сломя голову летела из института.

Всем, конечно, казалось естественным, что Марина скоро утешилась
после провала диссертации. Ее товарищи понимали, что это было лишь
формальным поражением. Ее диссертация заинтересовала ученых; десятки
лабораторий по чьему-то расчетливому указанию занялись
сверхпроводимостью. Все считали, что Марина радуется своим успехам в
работе. Но никто не догадывался об истинной причине ее счастья. Никто,
кроме Дмитрия.

Марина улыбнулась. Она вспомнила, что именно ради этих бетонных
стен и экранов из свинца она перевела лабораторию в полуподвал.

Директор долго сопротивлялся, уверяя, что ему некуда деть
механическую мастерскую. Тогда Марина согласилась, чтобы наиболее
громоздкое оборудование мастерской - старый гидравлический пресс и
большие ножницы для резки железа - осталось в лаборатории, лишь бы
остальные станки перетащили в ее прежнее помещение.

И она настояла на своем. "Лаборатория М. С. Садовской" переехала
в свою "Брестскую крепость" со сводчатым потолком.

Правда, зеркально-черные стены, золотистые полоски шин на белом
мраморном щите, стекло и медь приборов мало вязались с неуклюжей
"гильотиной", как прозвали лаборанты ножницы, но важнейшая для Марины
работа началась.

Марина полюбила новую лабораторию. Вдоль стен под высоко
расположенными окнами тянулись массивные столы с резиновыми змеями
проводов. Подвижный свинцовый экран прикрывал проем в соседнее
помещение с толстыми бетонными стенами.

Как известно, сверхпроводимость, которой занималась Марина, в
сильном магнитном поле исчезала. Чтобы решить проблему
сверхаккумулятора, надо было найти защитный слой, который предохранял
бы материал проводника от действия сильного магнитного поля, сохранял
бы сверхпроводимость.

Эдисон в поисках подходящего материала для задуманного им
щелочного аккумулятора испробовал пятьдесят тысяч различных образцов.

Марина, с ее упорством и целеустремленностью, готова была
испробовать не меньше.

К счастью, попалась незаконченная статья профессора Бакова.
Описывая свойства радия-дельта, он, между прочим, сообщал, что, наряду
с другими примечательными особенностями, новый элемент влиял на
сохранение сверхпроводимости в сильном магнитном поле.

В этом Марина увидела для себя главное.

И тут случилось нечто неожиданное: профессор Кленов пожелал
посетить новую лабораторию Садовской. Марина после некоторого
колебания не смогла отказать ему и осталась после работы ждать
профессора.

Он явился точно, как обещал. Он всегда говорил, что "чужое время
- чужие деньги".

Марина заметила, что он выглядит плохо. Под глазами - темные
мешки. Дышит тяжело и держит руку у сердца.

- Вот моя крепость. Проходите, профессор.

- Здравствуйте, здравствуйте! - кивал старый профессор, оглядывая
помещение. - С новосельем вас, голубушка! Как устроились, осмелюсь
осведомиться?.. Что же это они не убрали своих мастодонтов? - указал
он на оставленное механическое оборудование.

- Это я виновата. Слишком торопилась, - улыбнулась Марина.

- Ну, так рассказывайте, - говорил Кленов, проходя мимо
лабораторных столов и разглядывая электрические схемы.

- Садитесь, Иван Алексеевич. Вам не душно? Открыть форточку?

- Увы, дорогая моя барышня. Открытые форточки мне уже не помогут.

- Иван Алексеевич, вы знаете, что Тунгусского метеорита никогда
не было! В тайге взорвался в 1908 году марсианский корабль.

- Что это? И вы тоже? - поморщился Кленов.

- Нет, я серьезно.

- Чепуха собачья! Да я и слушать не хочу! Ненаучные разговоры
какие-то... В науке, почтеннейшая, больше всего надобно бояться
вульгаризации. Какое отношение подобные сказки могут иметь к вашей
работе?

- Некоторое, - загадочно сказала Марина. - Я прочитала статью
русского физика Бакова. Ведь он ваш современник, Иван Алексеевич. Вы
не знали его?

Кленов печально покачал головой:

- Баков! Еще бы я не знал этого удивительного человека!.. Он мой
учитель. Выдающийся, я вам скажу, был ученый. Богатырь русской
науки...

- Вот как? А ведь вы же слышали о необычайном элементе
радий-дельта, который он нашел в тунгусской тайге и исследовал?

Кленов вздрогнул. Концы его длинных пальцев задрожали.

- М-да... м-да... - пробормотал он.

- Представьте, по работе мне понадобилось убедиться в истинной
причине тунгусской катастрофы. И знаете, я уверилась, что марсиане
летели к Земле.

Кленов болезненно поморщился.

- И я убеждена, что в руки Бакова попал кусочек радиоактивного
топлива марсиан.

- Впервые участвую в таком разговоре! - возмущенно вздохнул
Кленов.

- На Земле в естественном виде нет вещества тяжелее урана. Не
может быть его и на Марсе, ровеснике Земли. Такие сложные,
неустойчивые вещества распались всюду.

- Ну и что же из этого следует?

- То, что радий-дельта был получен на Марсе искусственно.

- М-да!..

- Говорят, что современные физики стали алхимиками. Помните
историю американского профессора Вонелька, не захотевшего делать
искусственное золото для королевского браслета?

Кленов спрятал глаза под седыми бровями.

- Теперь уже не уран самый тяжелый элемент на Земле. Искусственно
получены более тяжелые элементы: нептуний, плутоний, америций, кюрий,
берклий, калифорний, эйнштейний, фермий и, наконец, менделевий,
атомное число которого уже достигает 101. Но и после этого создавались
новые, еще более тяжелые элементы. Например, курчатий. И я решила,
Иван Алексеевич, получить радий-дельта искусственно. Ведь я знаю его
атомный вес - 257!

- Простите, не расслышал или не понял? Собственно, зачем вам
надобен этот радий-дельта?

- Еще как нужен, Иван Алексеевич! Профессор Баков писал в своей
статье, что радий-дельта помогает сохранить сверхпроводимость...

- Где вы прочитали это, безумная! - вскричал Кленов, смотря на
Марину помутневшими от внезапного гнева глазами.

Марина невольно отодвинулась.

- Я знаю, чьи это проделки, почтеннейший мой доктор! - Профессор
погрозил кому-то кулаком. - Безумная женщина! Вы подобны
прародительнице Еве, срывающей запретный плод... но не добра и зла, а
только зла, осмелюсь вам заявить!

Марина испугалась, но не за себя, а за старика. Он возмущенно
размахивал руками, неуклюже сгибая их в локтях.

- Иван Алексеевич, дорогой! Сядьте, умоляю вас!

- Нет, я умоляю вас! Сидите! Однажды человек, пытавшийся меня
убить, заявил, что я объективно вреден для человечества. М-да! Смею
надеяться, вам понятна эта формулировка? Не перебивайте! М-да! Вот.
Выше всего я ставлю служение принципу. Принципу я подчинил свою жизнь.
Во имя счастья человечества я жил в чужой стране под чужим именем. Во
имя этого я боролся с вами, сударыня моя! М-да! Я боролся с вами и
сегодня убедился, что вы, сорвавшая яблоко зла, объективно вредны для
человечества!

- Ева сорвала яблоко добра и зла! - попробовала пошутить Марина.
- Можно подумать, что вы чувствуете себя здесь в раю, Иван Алексеевич!

- В раю? - закричал Кленов. - Нет, в аду! Теперь я понимаю, что
хотели вы делать в этой адской кухне! - И Кленов застучал кулаком по
свинцовому экрану, защищавшему проем в соседнее помещение.

- Осторожно, Иван Алексеевич. Лучше быть подальше. Там
смертоносная радиация.

- Ах, так? М-да... - Кленов остановился в нерешительности. -
Простите, обеспокою. Растолкуйте, как управляете вы этой заслонкой?