Чтение 67–й страницы книги ~Белая роза~

Но наконец он кивнул. Он пойдет своей дорогой, пусть даже Душечка не
обещала ему ничего. Кивнули и те трое, что не хотели идти в Хатовар. Я занес
их увольнения в Анналы.

- Вы вышли из Отряда, - сказал я им. - Когда доберемся до южной опушки
леса, я выделю вам ваши доли денег и вещей. До тех пор будем держаться
вместе. - Я не стал разъяснять подробнее, иначе через минуту я повис бы у
Молчуна на шее, рыдая в голос. Мы через многое прошли вместе.

- Ну? - Я обернулся к Гоблину, угрожающе воздев перо. - Тебя
вычеркивать?

- Давай, - посоветовал Одноглазый. - Избавься от него, и побыстрее. Не
нужен он нам. Толку с него как с козла молока. Гоблин оскалился:

- Вот поэтому я и не ухожу. Я останусь; я еще тебя переживу и отравлю
остаток твоих дней - чтоб ты еще сто лет мучился!

Я и не надеялся, что они расстанутся.

- Ладно, - пробормотал я, пряча ухмылку. - Ведьмак, возьми с собой пару
человек и пригони лошадей. Остальные - соберите все, что может пригодиться.
Вроде денег, если еще остались.

Мои братья смотрели на меня, все еще в тупом ошеломлении от случившегося.

- Уходим, парни. Как только лошадей наберем. Прежде чем на нас опять беды
навалятся.

Ведьмак - не скупись, бери побольше вьючных. Я хочу унести все, что не
прибито гвоздями. Потом были еще споры, разговоры, треп, по официальные
дебаты я па этом закрыл.

***

Я вообще-то хитрый бес - я заставил Стражу хоронить наших братьев. Мы с
Молчуном пролили не одну слезу, стоя над могилами Отряда.

- Никогда не думал, что Ильмо... Он был моим лучшим другом. - Теперь я
осознал это. Наконец. Тяжело. Я раздал все долги, и ничто больше не
удерживало боли. - Он поддержал меня, когда я пришел в Отряд.

Молчун мягко сжал мою руку. Больше сочувствия, чем я мог ожидать.

Стражники отдавали последние почести своим павшим. Их обалдение почти
прошло. Скоро они начнут задумываться, что им делать дальше. Могут спросить
об этом у Госпожи. Они ведь, по сути дела, остались без работы.

Они еще не знали, что их хозяйка обезоружена. И я молился, чтобы они не
узнали, - я-то намеревался использовать ее имя вместо обратного билета.

Страшно даже подумать, что случится, когда разнесется весть о ее потере.
В больших масштабах - раздирающие мир гражданские войны. В малых - попытки
личной мести.

Когда-нибудь кто-нибудь заподозрит истину. Я хотел держать ее в секрете
лишь до тех пор, пока мы не доберемся до границ империи.

Молчун взял меня за руку, собираясь уходить.

- Погоди минуту, - остановил я его.

Обнажив меч, я отсалютовал могилам и произнес древние слова расставания.
А потом последовал за Молчуном к поджидавшим нас товарищам.

Отряд Молчуна отправлялся с нами, как я и хотел. Наши пути разойдутся,
когда нам перестанет угрожать Стража. Я хотел бы оттянуть этот миг, но он
неизбежен. Как удержать в одном отряде Госпожу и Душечку, когда опасность не
объединяет их.

Проклиная ноющую лодыжку, я взгромоздился в седло. Госпожа мрачно
обозрела меня.

- Ну вот, - заметил я, - ты уже показываешь зубки.

- Ты меня похищаешь?

- Хочешь остаться одна со своими ребятами? И поддерживать порядок
кинжальчиком? - Я выдавил ухмылку. - И у нас свидание. Забыла? Ужин в Садах
Опала.

На мгновение за пеленой отчаяния в ее глазах промелькнул хитрый огонек. И
отблеск придорожного костра. Потом тень вернулась.

Я нагнулся к ней и прошептал:

- И мне потребуется твоя помощь, чтобы вытащить Анналы из Башни. - От
этой мысли меня передернуло. Я еще никому не говорил, что Анналов у меня
пока нет.

Тень рассеялась.

- Ужин? Обещаешь?

Эта ведьма может пообещать все на свете одним только взглядом и голосом.

- Да, - каркнул я. - В Садах.

Я подал традиционный сигнал. Колонну возглавил Ведьмак, за ним следовали
пререкающиеся, как обычно, Гоблин с Одноглазым. Потом Мурген со знаменем,
потом Госпожа и я. За нами - все остальные и вьючные лошади. Замыкали
колонну Молчун и Душечка, в благоразумном удалении от нас с Госпожой.

Погоняя коня, я обернулся. Ворон стоял на обочине, опираясь на палку,
необычайно одинокий и покинутый. Кожух все пытался втолковать ему, что
случилось. Мальчишка-то понял. Наверное, поймет и Ворон, когда оправится от
потрясения, что не все рады повиноваться ему и что старый Костоправ в конце
концов не блефовал.

- Прости, - прошептал я, сам не зная зачем. Потом я повернулся к лесу и
больше не оборачивался.

Думаю, что скоро Ворон отправится в путь и сам. Если Душечка
действительно так много значит для него, как он пытался показать.

***

В ту ночь небо над северными землями расчистилось - впервые за много лет.
Великая Комета озаряла наш путь. Теперь север знал то, о чем остальной
империи было известно уже несколько недель.

Комета уже меркла. Роковой час прошел. И империя в страхе ожидала
предвещенных им вестей.

***

Север. Три дня спустя. Во тьме безлунной ночи. Трехногий зверь
выхрамывает из Великого леса. На остатках Курганья садится он и скребет
землю единственной передней лапой Выплескивает бурю перемен сын Дерева.

Тварь убегает.

Но она вернется следующей ночью, и следующей, и следующей...