с трехмерным переплетением золотистой паутины. Тут он не стал
останавливаться, лишь оглянулся, отметив, что стражи не смотрят ему вслед,
а замерли по краям шестиугольной двери в тайо, словно две серебристые
статуи, увенчанные шарами шлемов. Других изумрудных ворот поблизости не
было, что показалось Скифу весьма удачным; когда он будет возвращаться с
пленником, лишь эта пара сегани может составить проблему. Ну, поглядим,
посмотрим, подумал он; сейчас главное - добраться до генералов. До
спиралей Оринхо, как сказал страж... Интересно, на что похожи эти спирали?
было что-то знакомое в ветвящихся золотых узорах, совсем иных, чем над
проходами к Садра и Иркоза. Здесь снова и снова повторялся один и тот же
мотив - зигзагообразная линия распадалась на три, будто ветвящаяся молния,
затем каждый из отростков тоже делился на три - и так до бесконечности.
Словно запечатленная в камне гроза, подумалось Скифу; привычным жестом он
хотел потереть висок, но пальцы наткнулись на гладкий металл шлема.
Впрочем, проход оказался коротким и завершился шестиугольными вратами, чье
изумрудное яркое сияние подчеркивало и оттеняло нежную прозелень нефрита.
У этой двери не стояли сегани в серебристых плащах, и Скиф миновал ее без
задержек, оказавшись точно в таком же тоннеле, как тот, что привел его
сюда. Оставалось лишь гадать, где он расположен - то ли совсем рядом с
нефритовым кратером, то ли за тридевять земель, в ином месте гигантской
сферы. Коридор был пуст, но через минуту слева открылся проем, а за ним -
площадка, обрамленная рукотворными зеленоватыми скалами. Скиф наблюдал
дальний ее конец и ярусы слегка наклонных галерей, расположенных друг над
другом и уходивших все выше и выше; в стенах за ними зияли отверстия
проходов и кое-где светились зеленые завесы врат.
усмехнулся. Кратер! Еще один нефритовый кратер со спиральной дорогой, что
вилась и уходила вверх вдоль внутренних стен! Вероятно, мелькнула мысль,
эти сооружения служат сархам домами - такими же, как разноцветные пузыри,
цилиндры и сферы городов Фрир Шардиса. И на сей раз эти дома - или чем бы
они ни являлись - были не пусты; Скиф разглядел на галерее крохотные
фигурки в облегающих одеждах: красных, синих, зеленых и голубых. Но
большинство - в красном; вернее - в алом и блестящем, цвета местного
солнца. Фигурки двигались неторопливо и без суеты, то возникали в сиянии
изумрудных врат, то вновь исчезали, скрываясь за мерцающим пологом тайо.
Скифу почудилось, что у некоторых из них многовато рук и ног, а очертания
тел совсем не похожи на людские; впрочем, это могло явиться лишь обманом
зрения. Надо было взять у Сарагосы бинокль, подумал он и перевел взгляд на
площадку.
торчали некие сооружения, принятые Скифом за экраны; во всяком случае, он
ясно видел, как в блеклых голубых овалах мерцают и бегут изображения или
символы, столь же загадочные, как письменность туземцев острова Пасхи.
Пожалуй, еще более таинственные, ибо он не мог выделить строчки или
колонки, обычные для любых земных систем письма; знаки на экранах
двигались и рассыпались в полном беспорядке, напоминая муравьев,
суетившихся среди крошек сахара. Около четверти экранов было выключено, и
Скиф разглядел, что изготовлены они не из стекла или подобного стеклу
материала; эти конструкции скорей напоминали рамы с натянутой на них
серебристой проволочной паутиной. Размер у всех был одинаков - метров
десять в длину и три-четыре в высоту.
функциональным центром; быть может, отсюда вели наблюдение, или управляли
механизмами, или занимались расчетами - тем более что в середине ее стояла
группа существ в алых одеждах, явно следивших за россыпью символов,
мелькающих в блеклой голубизне. Было их десять или двенадцать, и не все
походили на людей.
Только шума не оберешься! Слишком оживленное место, а потому надо поискать
закуток потише или выманить кого-нибудь из красных в коридор.
мимо проема и через минуту наткнулся на тоннель, ответвлявшийся вправо.
Этот проход был узким, в нем царил благословенный полумрак и не замечалось
никакой суеты, и Скиф без колебаний повернул в него. Харана
безмолвствовал, дурные предчувствия Скифа не томили, и это придавало ему
уверенности; а воспоминания о Сийе, ее губах и душистом облаке волос,
вливались в душу живительным бальзамом. Он приостановился и потряс
головой, ибо на какое-то мгновение в полутьме коридора явились ему
амм-хамматские небеса с тремя лунами, багряной Миа, серебряным Зилуром и
крохотным Ко; и были те луны вовсе не ночными светилами, а губами и
глазами Сийи.
полукруг с узкой щелью входа, испещренный застывшими молниями; они слабо
мерцали, напоминая золотистые нити, просвечивающие сквозь поверхность
ледяной глыбы. Пол начал ощутимо опускаться, а в стенах появились ниши,
сначала неглубокие, с собачью конуру, затем побольше, с выступающим над
входом козырьком. В нишах царила уже полная темнота, но в ней чудились
Скифу какое-то неясное шевеление и потрескивание; заглянув в одну из них,
он различил смутные контуры шаровидной конструкции, словно бы
прилепившейся к стене и мерно подрагивавшей вверх-вниз; эти колебания,
видимо, и служили источником треска.
в них располагались существа, лежавшие прямо на полу или на подвешенных в
воздухе полотнищах. Одни из них походили на людей, другие - нет, но при
каждом имелось блестящее алое одеяние, соответствующее фигуре, числу
конечностей и общим габаритам. Шаровидный механизм оказался шлемом из двух
частей, напоминавшим полусомкнутые ладони с многочисленными длинными и
крючковатыми пальцами, плотно прижатыми к затылкам и вискам тех созданий,
что обретались в нишах. Головы были у всех и глаза вроде бы тоже, но их
Скифу разглядеть не удавалось: пальцы-крючки плотно охватывали верхнюю
половину лиц, будто руки врача, желавшего пощупать лоб больного.
подвергались, видимо, какой-то процедуре, то ли медицинской, то ли иного
характера; все они были неподвижны и, как решил Скиф, пребывали во сне или
в трансе. Лучших объектов для предстоящей операции желать не приходилось,
и он приступил к более внимательному осмотру, желая выбрать нечто
человекоподобное, хотя бы с двумя руками и двумя ногами. Вряд ли Сарагоса
останется доволен, если он притащит какую-нибудь страхолюдную тварь с
хоботом на физиономии и ушами, свисающими ниже плеч... А такие монстры в
нишах тоже попадались, хоть и не часто; в основном же Скиф был склонен
признать их людьми, плодами с того самого гуманоидного Древа, о котором
рассказывал Джамаль.
остановился на одном существе весьма привычных пропорций, темноволосом,
худощавом, с нормальными ушами и подбородком, напомнившим ему упрямую
челюсть Сарагосы. Рот этого пациента был раскрыт, зубы - тоже вполне
человеческие - слабо поблескивали, скулы и щеки покрывала испарина, словно
спящему мнилось, что он таскает камни или ворочает в шахте кайлом. Видимо,
сны у него были неприятные, тяжелые.
шорох и шелест, и чей-то скрипучий голос произнес:
Тихих Коридорах, воплотившийся по ошибке? Ты должен стоять на посту, у
врат Центральной Спирали!
относилось к той же расе, что и сегани, которому он сломал позвонки -
такая же длинная шея и голова, торчащая словно набалдашник трости. Лицо
было вполне человеческим, но крохотным, величиной с ладонь, и на этом
пространстве помещалось все самое интересное - близко посаженные глазки,
острый выступающий нос с едва заметными ноздрями, безгубый маленький рот,
впалые щеки и срезанный крысиный подбородок. Все остальное - лоб и лысый
череп, раздутый в затылочной части, - показалось Скифу столь же неприятным
и чуждым, как физиономия этого хорька с жирафьей шеей. Облачен он был в
синее и блестящее.
Может, этого прихватить? Но привычка к дисциплине взяла свое: шеф желал
генерала в красном мундире и должен получить то, что заказано. А потому
Скиф отодвинулся от темноволосого, погруженного в свои мрачные кошмары, и
сказал:
Коридорах, тот, который решает больше других. Не поискать ли нам такого
вместе?
пренебрежения, то ли брезгливости, однако он шагнул вперед, вытянул руку,
положил тощую пятипалую кисть на грудь Скифу и пристально уставился в
прорезь каски.
одинаково искусны, а мы, садра, одинаково предусмотрительны. Еще раз
спрашиваю: что ты делаешь здесь, у камер обучающего сна?
сейчас информацией, а эти Тихие Коридоры - нечто вроде местного
университета. Что ж, обученный оринхо стоит больше необученного!
прихватить!
Так не бывает. Сегани ждут, когда они понадобятся оринхо, или иркоза, или
Юрьев Сергей
Афанасьев Роман
Лукин Евгений
Мурич Виктор
Шилова Юлия