аркады старого Пентагона, усиленно пульсировал электронной энергией
настоящий нервный центр американской военной машины.
этим разоружения никакая национальная армия ни обладала ни ядерным, ни
биологическим, ни смертельно химическим оружием. Функции армии свелись к
пограничному патрулированию и поддержанию внутреннего мира. Всемирное
Правительство объявило войну вне закона и конфисковало средства ведения
войны с применением мегасмерти.
способного порадовать сердце любого бойца, от Чингиз-Хана до Джорджа С.
Паттона: винтовки, пулеметы, пушки, танки, пистолеты, штыки, реактивные
бомбардировщики, напалм, скоростные патрульные катера, вертолеты,
реактивные гранатометы, тяжелые бронебойные лазеры, ультразвуковые "зуды",
стробоскопические прожекторы, способные вызывать эпилептические
припадки... длинный-предлинный список оружия.
являлись средства связи. Мгновенная электронная связь сообщала собравшимся
генералам и полковникам, а также попадающимся среди них ошарашенным,
сбитым с толку адмиралам, что и где происходит.
мигая огоньками и шифрованными оперативными сводками. Карта была такой
большой, что самый высокий человек в подземном Командном Центре - самый
молодой полковник из Миссисипи, блиставший в баскетбольной команде
Вест-Пойнта - доставал только до светящегося желтым района,
представлявшего Лос-Анжелес.
опасность. Все города северо-востока, от Бостона до Цинцинатти горели
красным. Чикаго пребывал в полной темноте; никто не знал что там
происходит. Связь прервалась несколько часов назад. Даже "абсолютно"
надежная связь через спутник пропала из эфира.
командному Центру мужчинам и женщинам однозначный генерал. - Мои
разведсводки предупреждали, что это надвигается. Но они не обращали на
меня никакого внимания. - Никто не обращал внимания на него и теперь.
на другой стене. Первые три казались незатронутыми смутой. Мятеж на них не
распространился. Но Пуэрто-Рико уже покинули в начале сегодняшнего дня,
его гарнизон вылетел в Нью-Джерси, а острову предоставили самому
заботиться о себе, пока не восстановят порядок на материке.
из Лос-Анжелеса приходили крайне путаные и противоречивые сообщения, а
Сент-Луис, Денвер, Атланта и Хьюстон горели ярким пламенем. Феникс
погребен под обвалом воющих толп, стерших за час-другой с лица земли
центры пенсионеров. Даллас - Форт-Уорт удерживали свои позиции, и
техасские рейнджеры - при поддержке тяжеловооруженных местных граждан -
отбивали улицу за улицей.
из адмиралов, вынужденный лишь наблюдать за ходом сухопутных сражений.
сказал полковник разведки. - Черные позаботятся о своих. Через пару дней у
нас заработает подземная железная дорога [Подземная железная дорога -
переправа беглых негров на Север] наоборот.
Миннеаполис докладывал о почти полном спокойствии, если не считать
несколько стычек в районе аэропорта. Неожиданно ранний осенний буран спас
весь верхний ярус Средне-Западных штатов. Сан-Франциско тоже остался
равнодушен к всеобщему волнению, за исключением мирной демонстрации -
спонтанной, как утверждали ее организаторы - в поддержку сражающихся по
всей стране национальных меньшинств.
Индианополис - все умирающие, разлагающиеся, старые промышленные города -
сделались ареной тяжелых боев. В осаде оказался сам Вашингтон, хотя
солдаты и морские пехотинцы с окружавших столицу баз теперь переходили в
контратаку и очищали улицы. Слишком поздно, чтобы спасти Белый Дом от
второго сожжения в его истории [Первое произошло 24 авг. 1814 г. во время
войны с Англией за Канаду]; слишком поздно, чтобы предотвратить убийство
большинства оставшихся на время каникул в городе конгрессменов и
сенаторов. Но военная обстановка в Вашингтоне определенно улучшилась.
штабов, четырехзвездный генерал, носивший каждый день на мундире все свои
орденские ленточки. Никаких изменений с этим не произошло и сейчас. Хотя
прочие шныряли по командному Центру в форменных рубашках с закатанными
рукавами, глава ходил в мундире, застегнутом как положено на все пуговицы
и с отутюженными складками на рукавах.
полковникам с пепельными лицами. - Помните, как маршал Жуков предоставил
немцам перемалываться в кровавые ошметки на улицах Сталинграда, пока он
наращивал силы для массированного контрнаступления за пределами города?
Как он окружил армию фон Паулюса и уничтожил ее? Ну, именно это мы и
сделаем с Нью-Йорком.
мятежники успеют перебить множество невинных горожан.
заложников выкупать.
ВВС. - Окутать город газом, побарабанить по ним нервными "зудами".
Тактическое воздушное командование может ударить по ним, показать жителям
города, что мы их не бросили, вызвать у мятежников достаточно бед для
предотвращения всеобщей кровавой бани ночью.
глава. На губах у него заиграла странная легкая улыбка. - Возможно это
неплохая мысль, - держать мятежников ночью в тревоге. А тем временем мы
будем стягивать вокруг Нью-Йорка петлю из солдат и танков. - Генерал ВВС
уже сидел на телефоне, отдавая настойчивым шепотом приказ.
объединенного комитета начальников штабов. - Я хочу затянуть их в такие
плотные тиски, чтобы ни один не сбежал. Ни один! - Он вытянул руку перед
собой и медленно сжал пальцы в побелевший кулак.
через границу. Предоставьте им возиться с Чикаго; там их хватит боев. Если
местные не смогут сами справиться со своими проблемами, пусть просят
помощи у Всемирного Правительства. Но нам, джентльмены, предстоит
отвоевать Нью-Йорк без всякой посторонней помощи. Одним лишь нам.
крошечном экране видеофона казалось напряженным, сердитым, усталым.
Центрального Вокзала. Широкие просторы главного зала, где обычно торговал
круглые сутки блошиный рынок, были забиты испуганными, потрясенными,
бездомными людьми. Черные, белые, коричневые; мужчины, женщины, дети -
главный зал переполняло от стены до стены море сгрудившихся людей.
сюда из центра. А теперь обратно? Я устал, приятель. Весь день бегал как
проклятый.
попрыгунчик. Но нам еще надо многое сделать.
немного поразвлечься. Тут не одна пизда только и ждет победоносного героя.
Ну, сгоняй для меня проверить туннель. Убедись, что они могут удержать
его, если беложопые вздумают вернуться ночью этой дорогой. А потом можешь
трахать все, что шевелится, мне до лампы.
крики боли и ужаса, казалось, разносившиеся по улицам бетонных каньонов
неподалеку от их номера. Они напрягали зрение, пытаясь разглядеть, что
происходит, но тени у них за окном скрывали все, кроме пробегавшей иной
раз фигуры.
безопаснее будет со своими товарищами, то можешь оставаться. Но я должен
идти. И хочу, ты пошла со мной.
ручку. А затем обернулся.