Чтение 67–й страницы книги ~Ветеринар для единорога~

сторону деревянной лестницы, ведущей в бар.

- Замечательно. - Дэйв двинулся через улицу, а Бидж снова открыла
дверь и поднялась в магазин Корлисса.

Он посмотрел на нее, когда она вошла, и сказал с преувеличенным
изумлением:

- Голубушка, когда я приглашал вас заходить в любое время, я никак не
думал, что оно наступит так скоро. Бидж вынула из кармана листок бумаги:

- Я вспомнила, только когда уже вышла на улицу. Я хотела бы заказать
это у вас. - Она протянула ему листок.

Корлисс прочел написанное и внимательно посмотрел на Бидж, оставив
все свои ужимки:

- Вы серьезно? Я могу выполнить часть этого, но после того, как будет
сделана отливка... У меня нет лицензии...

- Но разве вы не можете найти кого-то, кто сделает остальное? - Она
вытащила чековую книжку, сумма в которой впервые за последние годы в
точности соответствовала ее банковскому счету. - Я могу заплатить две
трети стоимости вперед.

Корлисс еще раз внимательно ее оглядел и написал на листке цифру.
Бидж прикинула свои возможности и выписала чек на две трети суммы,
вручив его Корлиссу прежде, чем тот передумает.

- За три дня вы успеете?

- За четыре дня, - ответил он рассеянно, глядя на чек. - Боже мой,
кажется, я всю жизнь занимался не тем.

Встряхнув головой, он убрал чек и лист бумаги в ящик кассы и сказал:

- Через четыре дня приходите. - Заметив ремешок у нее на шее и кулон,
выскользнувший из-под блузки, когда Бидж наклонилась над прилавком,
Корлисс проговорил: - Этот амулет - прекрасная вещица, голубушка. Вы не
позволите мне взглянуть?

Бидж неохотно сняла ремешок с шеи и передала ему камень. Корлисс
сдвинул очки на кончик носа и прищурился:

- Резной... Настолько старый, что стерся... Или был слишком
отполирован? Вкрапления слюды... Похож на аспидный сланец. Когда-то
резьба была очень выразительна, но Боже мой, это все в прошлом. - Он
вернул кулон Бидж. - Действительно, очень любопытная вещичка, моя
дорогая, но, к сожалению, должен сказать, что ценности она не
представляет.

Бидж надела ремешок на шею:

- Я тоже так думаю.

Она не могла найти Дэйва, пока тот не помахал ей от бокового столика.
Народу здесь было полно - занятия закончились, а время вечерних
развлечений еще не наступило.

Студенты толкались у стойки бара, болтали, некоторые подпевали
включенному на полную мощность магнитофону. Человек десять-двенадцать
играли в дартс - прицеливались, записывали мелом очки, препирались. Бидж
все это очень напомнило "Кружки", и она даже оглянулась, высматривая
Руди и Бемби. Но вокруг были только студенты Западно-Вирджинского, по
большей части блондины или шатены, все уныло похожие друг на друга.

Но вот про пиво этого никак нельзя было сказать. Дартс-клуб мог
похвастаться более чем восемьюдесятью сортами пива со всего света -
светлого, темного, разной крепости. Бидж долго читала меню - достаточно
долго, чтобы успеть уже пропустить кружечку, как недовольно заметил
Дэйв, - прежде чем заказала английский ореховый эль.

Отхлебнув, Бидж обнаружила, что эль не кажется ей ни особенно
горьким, ни крепким: регулярные посещения "Кружек" изменили ее вкусы.
Здесь пиво разливали в пластиковые кружки - весьма разумно, учитывая
молодежный состав посетителей, - но теперь, привыкнув к тяжелым
керамическим кружкам Перекрестка, Бидж воспринимала это как что-то
странное.

Допив, Бидж заказала еще. Дэйв, еще не расправившийся с первой
кружкой, с удивлением на нее посмотрел.

Бидж заметила, что теперь он, завсегдатай Дартс-клуба, ведет себя
так, будто ему здесь все внове.

- Надо же, как все теперь видится в ином свете.

- Да. А ведь это всегда было мое любимое местечко. Мне нравилось
разнообразие - по сравнению с другими барами. - Дэйв задумчиво
огляделся: - Сейчас они мне все кажутся на одно лицо.

- На самом деле так оно и было всегда. - Рядом оказалась официантка,
и Бидж заказала еще одну кружку. - Это мы изменились.

Дэйв, стараясь не отстать от Бидж, залпом допил свое пиво и кивнул:

- Ты помнишь, какими мы были всего три недели назад?

- Или месяц. - Бидж подумала о тех днях - тогда ее жизнь была еще
совершенно нормальной, если не считать странных интонаций в голосе
матери при телефонных разговорах. Только сейчас Бидж осознала, какое
удовольствие испытывает, как недоставало ей именно этого - просто сидеть
в баре, болтать и ни о чем не думать. Ведь ей не много нужно: только
почувствовать себя хотя бы на несколько часов нормальным, здоровым
человеком.

Она отпила еще полкружки, наслаждаясь эйфорией, которой была обязана
слишком большому количеству эля, слишком быстро выпитого. Жить еще
можно. А что, если она на самом деле вовсе не больна, что, если тесты
врут...

Они с Дэйвом просидели еще час, лениво переговариваясь: о воровстве в
колледже, о постоянно влюбляющихся однокурсниках, о чудачествах
преподавателей, потом заказали бутерброды, решив, что они вполне заменят
ужин, и даже, хоть нетвердо держались на ногах, сыграли партию в дартс.
Дэйв с легкостью выиграл.

Вернувшись к столику, Бидж предложила:

- Давай закажем еще пива, - и неуклюже помахала рукой, чтобы привлечь
внимание официантки.

- Чудненько. - Дэйв широко улыбнулся. - Ты девчонка что надо. И
почему это мы раньше с тобой не дружили?

- Где это видано, чтобы ты дружил с девчонками? - Бидж улыбнулась ему
поверх кружки. Сейчас он ей нравился. - Ты же только смотришь хищным
взглядом на платиновых блондинок с округлыми формами. Куда мне до них.

Дэйв криво улыбнулся, становясь понемногу самим собой.

- Ну, не знаю, не знаю... Если ты будешь одеваться иначе да сбросишь
килограмма три...

- Килограмма три? - Бидж привстала, наполовину смеясь, наполовину
сердясь. - Килограмма три?! - Она вскочила на стул, держа в одной руке
кружку с пивом, другую уперев в бедро. - Так вот, знай, Дэвид Рой
Вильсон, я - пропорционально сложенная, мускулистая, сообразительная,
шустрая, трудолюбивая и вообще являю собой идеал женщины!

"Так ведут себя пьяные", - мелькнула у Бидж смутная мысль, и голос у
нее какой-то слишком уж громкий - совсем как у Дэйва тогда в
"Кружках"... Но ей было все равно. Дэйв смотрел на нее снизу вверх,
смущенный, но с уважением. Женщины за соседними столами захлопали в
ладоши. Бидж обернулась к ним:

- Так давайте выпьем за меня, черт возьми! - Теперь уже все
посетители бара со смехом смотрели на нее, несколько человек подняли
свои кружки в ответ на ее тост. Парни бросали на нее восхищенные
взгляды. Бидж подняла кружку...

...И кружка, к ее ужасу, выскользнула у нее из руки, залив пивом весь
стол. Бидж отчаянно попыталась подхватить ее и свалилась на пол,
опрокинув стул.

Весь бар разразился хохотом. Какой-то рыжий парень прокричал: "Твое
здоровье!" Дэйв хохотал вместе со всеми, вытирая пиво бумажными
салфетками.

- Здорово у тебя получилось. Ты не ушиблась? Бидж поднялась, держась
за стол. У нее подгибались колени. Она дотянулась до своей сумки,
медленно вытащила деньги и положила их непослушной рукой на стол:

- Пошли отсюда.

Дэйв не удивился. Он был достаточно добродушен, чтобы не придать
происшествию значения, но и достаточно толстокож, чтобы несколько раз по
дороге к машине поддразнить ее.

Бидж попрощалась с ним, поднялась к себе, заперла дверь и уселась на
пол в углу кухни. Целый час она подбрасывала и ловила потрепанный
теннисный мяч. Все это время она плакала. Мяч вырвался у нее из руки
семнадцать раз.

Глава 25

Быстрая щелкающая речь Б'ку напоминала отдаленные автоматные очереди.
Он размахивал своим посохом, указывая то на небо, то на ручей, то на
траву, то на свою отару.

- Он думает, будто я в состоянии все это перевести, - спокойно
заметил грифон. - Насколько я понял, он видит причину всех несчастий в
колдовстве - капризный бог дождя много лет назад переспал с
прародительницей его народа, и проклятие, наложенное им на потомков,
последовало за Б'ку сюда. Что мне ему сказать?

- Скажи ему, что мы не умеем бороться с проклятиями, - ответил
Конфетка мрачно.

Высокая трава вокруг была прибита к земле, вытоптанная метавшимися в
панике животными. В нескольких местах на траве и камнях была заметна
кровь. Анни переходила от овцы к овце и перечисляла замеченные
повреждения:

- ...Седьмая: неглубокие покусы, вырванная шерсть... правая передняя
нога - лучевая и локтевая кости сломаны... Восьмая: укус в нос, лобная
пазуха открыта...

Анни не торопилась, но и не теряла времени даром, на каждую овцу она
прикрепляла номер, написанный на обрывке ткани, а Бидж вела список