не мог быть в этом уверен. Но он твердо знал одну вещь: чтобы держать
топор, необходима материально существующая рука, а рука этой женщины
никогда не сможет подняться. Он встал с дивана, наклонился к телу и
расстегнул халат.
правой груди был коричневый звездообразный шрам, который указывал на
жестокий ожог.
Оливиадра становится беспокойной". Эван запахнул халат, потому что больше
не хотел смотреть на этот шрам. Мертвые глаза женщины, полузакрытые,
уставились в потолок.
руками, Эван ясно понял, что должен сделать, чтобы спасти свою жену и
ребенка.
бутылок из-под кока-колы. Взяв две из них, он спустился в подвал и начал
шарить в ящиках в поисках подходящих тряпок - не слишком грязных и
достаточно тонких, чтобы запихнуть их в горлышки бутылок. Наполнив бутылки
примерно на три четверти бензином, запихнул в них кончики тряпок,
свернутых в качестве запалов для своих самодельных бомб.
опасаясь, что продолжительный сигнал "занято" привлечет к себе внимание.
клиники Мабри и забрать Кэй. Подпалив дом Демарджонов, с этими двумя
зажигательными бомбами он мог подобрать себе парочку других мишеней и
устроить достаточную суматоху, чтобы прикрыть свои действия. Но оставалась
другая проблема: где Лори? В доме Драго? В "Солнечной школе"? Да.
Вероятно, там, под внимательным взглядом той ужасной сущности, которая
скрывалась в теле миссис Омариан. Выжидая время, которое перевалило за
полдень, Эван внимательно наблюдал из гостиной за улицей. Чуть отодвинув в
сторону оконные занавески, он разглядывал одним глазом Мак-Клейн-террас.
Сначала она казалась пустынной, но затем Эван увидел призрачные очертания
фигуры, сидящей перед окном в доме, расположенном на другой стороне улицы
по диагонали. Еще одну фигуру он разглядел в доме, находящемся рядом с
тем, где был убит Китинг. Это были часовые, наблюдающие за улицей.
Возможно, миссис Демарджон тоже отвели роль наблюдателя. - Провались они
все к дьяволу, - выдохнул он.
наблюдал, как по Мак-Клейн-террас в сторону Круга проехало несколько
машин. В домах напротив не зажигались огни, но он знал, что они все здесь,
наблюдают за ним и ждут. На полу валялась пластмассовая зажигалка,
сброшенная с перевернутого столика во время схватки. Эван подобрал ее,
уселся на диван и несколько раз зажег и потушил пламя. Огонь тускло
отражался от глаз трупа, лежащего у его ног.
тикали, тикали, тикали часы. Эван вытер лицо тыльной стороной ладони,
моргая, когда капельки пота касались свежих царапин и порезов. Он был
один, совсем один, и все события сегодняшней ночи зависели только от его
интуиции, от его способностей тихо скользить от тени к тени, от его воли к
жизни. Сегодня ночью он должен лицом к лицу встретиться с Рукой Зла, и
больше он не убежит от нее. Его сердце билось в такт тиканью часов.
на него. Звонок повторился. Еще раз. Еще раз. И еще.
журналы, газеты и изношенную одежду в коробках. Затем оттащил ящики под
лестницу, разломал сломанный стул на куски и бросил их в блестящую от
бензина кучу. Во второй канистре оставалось достаточно бензина, чтобы
полить лестницу. После этого он щелкнул зажигалкой и поднес огонь к
краешку рваного платья; ткань задымилась, затлела, загорелась. Газеты и
журналы быстро занялись пламенем, их страницы скручивались и чернели;
щупальца дыма змейками поднимались вверх по направлению к лестнице, и
синеватая змейка побежала по древесине. Эван выждал, пока куча ящиков
полностью загорится. Огонь был слишком ярким и заставил его отступить на
несколько шагов назад. Он наблюдал, как начинают чернеть ступеньки и
перила. Подвал наполнился сероватым и кислым запахом дыма. Эван положил
зажигалку в задний карман, подобрал свои зажигательные бомбы и выскользнул
через дверь подвала на задний двор. Он перелез через забор, бережно держа
на изгибе руки бутылки с плескавшейся жидкостью. Затем оглянулся назад,
увидел через дверные панели подвала красный свет и бросился в темноту. Он
бежал вдоль канавы, планируя обогнуть деревню по кругу и таким образом
добраться до клиники. Над головой висел почти идеально круглый глаз луны,
освещая его жарким безумным светом. Он продолжал бежать, низко пригибаясь
к земле, озираясь по сторонам, в поисках самого малейшего движения; справа
от него темнели задние стены домов, а слева - лес.
вопль, и три амазонки верхом на лошадях набросились на него из этой
темноты, размахивая топорами. На этот раз он знал, что они убьют его,
потому что разглядел выражение смерти в их глазах.
из запалов, вымоченных в бензине. Он не тратил время на то, чтобы
прицелиться, а просто бросил бутылку в середину. Когда бутылка ударилась о
землю, из нее вырвался ослепительный огненный шар, и лошади испуганно
заржали, отступая. Две из них столкнулись и упали, а третья от испуга
стала выписывать круги, пока пламя пожирало высохший кустарник и
перепутанные заросли. Эван промчался мимо, не чуя под собою ног. На
мгновение обернувшись, он увидел участок леса, покрытый дрожащими языками
пламени, и темные силуэты лошадей, оказавшихся в его центре. После этого
он больше не оглядывался, а продолжал бежать по окраине Вифанииного Греха,
не зная, сколько еще осталось до клиники. Из бездны леса послышались новые
выкрики, приближающиеся к нему, и он крепко сжал рукою оставшуюся бомбу.
Тени метнулись к нему; ночь превратилась в сумасшедший дом лунного света и
темноты, борющихся между собой и с человеком, продирающимся сквозь них. Он
споткнулся, чуть не упал, но продолжал бежать; если эта бутылка
разобьется, его последнее оружие исчезнет.
Он всмотрелся в темноту. Прислушался. Что это за звук? Что это за ужасный
адский звук?
направлению к нему.
четыре амазонки с лицами, перекошенными от ненависти. Топоры мерцали в
лунном свете, подпитываемые светящейся мрачной пульсирующей энергией
сжимающих их рук. Ржание лошадей с красными глазами напоминало звук
землетрясения, от которого трескается и раскалывается земля. Выкрики,
раздававшиеся из беснующихся глоток, чуть не оглушили его. Отступая, он
подносил пламя к своему последнему запалу; запал начал тлеть, огонь
разгорелся. Он отступил назад и бросил бутылку в их середину; пламя
высвечивало отдельные части тела: локоть, плечо... и наконец взорвалось,
как ручная граната. Огонь и осколки стекла пронизали воздух, попадая в
волосы и глаза женщин-тварей. Одна из них дико вскрикнула и начала
беспорядочно рубить воздух, пока ее глаза горели; другая рвала на себе
горящее платье; третья приникла к отступающей лошади с горящей гривой.
Эван отвернулся, прыгнул к забору, уцепился за него пальцами, подтянулся.
Топор ударил по сетке рядом с ним. Эван оттолкнулся, спрыгнул в траву и
побежал через задний двор к улице. Его нервы натянулись как струны.
Вифаниин Грех по кругу и прошел мимо клиники. До него доносилось жалобное
ржание лошадей, а небо по направлению к Мак-Клейн-террас начало слабо
краснеть. Он понял, что они обнаружили пожар и пытаются погасить его. Эван
постоял несколько секунд, пытаясь сориентироваться; ему придется пройти
через деревню, чтобы добраться до клиники, и они будут ждать его там. Он
огляделся: рядом находились станция техобслуживания и несколько безмолвных
домов. Еще была дорога, ведущая из Вифанииного Греха по направлению к
безопасности и...
двумя огоньками. Он прищурился и постарался рассмотреть, что за ним. Он
понял, что это фары. Поперек дороги стояла машина.
что вам лучше подойти сюда. Подходите. И двигайтесь спокойно.
фар. Шериф Вайсингер нацелил на него пистолет. - Теперь идите сюда, -
сказал он, словно уговаривал маленького мальчика выбраться из своего
укрытия. - Бежать бесполезно. Вам следует знать это, мистер Рейд.
горько и сухо.
такая же, как они, мистер Рейд, или скоро станет такой. Вы не сможете
бороться с ними. Никто не сможет.
Андреев Николай
Ковальчук Вера
Володихин Дмитрий
Трубников Александр
Шилова Юлия
Посняков Андрей