были внутренние дворы, украшенные стройными колоннами полированного
черного камня и цветущими кустами. Слуги Леди по двое и по трое не спеша
проходили по этим мирным местам. Валентина проводили в комнату, куда более
уютную, чем его предыдущая, с широкой и глубокой ванной, с приглашающей
постелью, с окнами в сад, с корзинками фруктов на столе.
последующих событий. Прошел час или чуть больше. Стук в дверь, и мягкий
голос спросил, желает ли он ужинать. В комнату вкатилась тележка с самой
существенной пищей, какую он ел на Острове - жареное мясо, синие тыквы,
фаршированные рыбой, чаша с чем-то холодным, напоминающим вино. Валентин с
удовольствием поел. Потом он долго стоял у окна, глядя в темноту. Он
ничего не видел и не слышал. Он проверил дверь: заперта. Значит он все еще
был пленником, хотя и в неизмеримо более приятной изоляции, чем раньше.
солнечного цвета. Он вымылся. Тот же скромный слуга принес на завтрак
сосиски и запеченные розовые фрукты... Вскоре пришли два хмурых иерарха и
сказали:
мосту из чистого белого камня, выгибавшемуся над темным прудом, где
плавали золотые рыбки. Впереди лежала удивительно ухоженная лужайка. В
центре ее стояло одноэтажное здание, на редкость изящное по форме, с
длинными узкими крыльями, которые выходили, как звездные лучи, из круглого
центра.
шел - уже не помня, сколько месяцев - к этому месту, к порогу царящей там
таинственной женщины и воображал, что это его мать. И вот он наконец
здесь; но что, если все окажется вздором, фантазией или ужасным
заблуждением? Что, если Валентин вообще никто, желтоволосый бродяга из
Зимрола, потерявший память по какой-нибудь дурацкой случайности, которому
шутники забили голову бессмысленными амбициями? Эта мысль была
непереносимой. Если Леди оттолкнет его, если не признает...
невозможно длинному холлу, где через каждые двадцать футов стояли мрачные
воины. Затем он вошел во внутреннюю комнату, восьмиугольную, со стенами из
прекраснейшего белого камня, с восьмиугольным бассейном в середине.
Утренний свет входил через восьмигранную стеклянную крышу. В каждом углу
комнаты стояла суровая фигура в одежде иерарха. Валентин слегка растерянно
оглядел их по очереди и не увидел на их лицах приветствия, только
неодобрительно поджатые губы.
Леди Острова.
женщина средних лет, обычного роста, со смуглой кожей, блестящими черными
волосами, с теплым взглядом, с полными губами, поднятыми в уголках
улыбкой, с серебряной полосой на лбу и цветком с толстыми зелеными
лепестками за ухом. Вокруг нее, казалось, была аура, нимб, излучение силы,
авторитета и величия, как и приличествует Власти Маджипура, и Валентин не
был готов к этому: он надеялся только лишь на материнское тепло женщины,
забыв, что она королева, жрица, почти богиня. Он молча стоял перед ней, и
она некоторое время изучала его с дальней стороны бассейна, устремив на
его лицо светлый, но проникающий взгляд. Затем она сделала резкий знак
выйти - не ему, а иерархам. Это сломало их ледяное спокойствие. Они
переглянулись, явно растерянные. Леди повторила жест - легкий поворот
запястья, и в ее глазах вспыхнуло что-то властное, почти устрашающей силы.
Трое или четверо иерархов вышли из комнаты, остальные остались, как бы не
в силах поверить, что Леди хочет остаться наедине с пленником. На секунду
показалось, что потребуется третий взмах ее руки, но тут самый старый и
самый важный из иерархов с явным протестом протянул к ней дрожащую руку.
Но под взглядом Леди рука опустилась и иерархи вышли.
знаю, Леди как я должен обращаться к тебе, не оскорбив.
шагов к ней и испуганно остановился.
онемевший от ее благоволения. Она поманила его легким движением пальца, и
он качнулся, как будто попал в океанский шторм.
за руки, и он ощутил удар энергии, ощутимую, осязаемую пульсацию, сходную
той, что он чувствовал, когда Делиамбер касался его для колдовских целей,
но неизмеримо более мощную, неизмеримо более пугающую. Он хотел освободить
руки при этом первом ударе силы, но Леди держала их и вглядывалась в его
глаза, как бы читая все его тайны.
чужое, но твой дух создан мною. О, Валентин, Валентин, что они сделали с
тобой? Что сделали с Маджипуром? - Она сжала его руки и притянула к себе,
и он оказался в ее объятиях. Он чувствовал, что она дрожит - не богиня, а
только женщина - мать, обнимающая встревоженного сына. В ее объятиях он
стал таким спокойным и умиротворенным, каким не был со своего пробуждения
в Пидруде, и он цеплялся за нее, молясь, чтобы она не отпускала его.
прежнее, но приятное на вид, сильное и здоровое. Могло быть много хуже.
Могли сделать тебя старым, больным, калекой, но я думаю, у них просто не
хватило смелости: они знали, что в дальнейшем сторицей заплатят за все
свои преступления.
это было туманным и неопределенным.
Снов я очутился возле Пидруда таким, каким ты меня видишь, что кто-то
другой, вероятно, Доминик Барджазед, правит теперь из Горного Замка. Но
все это я знаю из самых недостоверных источников.
как это было сделано, но однажды ночью, во сне я почувствовала дерганье,
рывок, словно сердце планеты дало трещину; я проснулась с сознанием, что
случилось что-то чудовищно злое. Я послала свой дух к тебе, но не смогла
тебя достичь. Там, где ты был, была только тишина и пустота. Однако не та,
которая ударила меня, когда погиб Вориакс: я чувствовала твое присутствие,
но за пределами моей досягаемости, как бы за толстым стеклом. Однажды я
спросила о Коронале... "Здоров ли он?" - спросила я. Да, сказали, здоров,
сегодня плывет к Пидруду. Но я не могла добиться контакта. Я послала свой
дух во все концы мира, чего не делала много лет, но тебя нигде не было, и
одновременно ты где-то был. Я растерялась и испугалась, но ничего не могла
сделать, только искать и ждать. До меня дошли известия, что Лорд Валентин
в Пидруде, и я видела его через все это расстояние, и его лицо было лицом
моего сына, но мозг был другим и закрытым для меня. Я пыталась дать
послание, но не смогла. И тогда я, наконец, начала понимать.
Каждую ночь я посылала свой дух в Зимрол искать тебя, пренебрегая всем
остальным здесь, но ведь подмена Короналя - дело нешуточное, и мне
казалось, что я уловила проблеск твоей истинной сущности, фрагмент ее, а
потом смогла установить, что ты жив, что ты на северо-западе Зимрола, но
достичь тебя не могла. Оставалось ждать, когда ты начнешь приходить в
себя, пока их чародейство чуточку поблекнет и твой истинный мозг
выздоровеет хотя бы частично.
увидела тебя через мозг других, которые увидели во сне правду о тебя. Я
коснулась их мозгов, отобрала и очистила то, что было в них, и увидела,
что твой дух поставил на них свою печать и что они лучше тебя знают о том,
что свалилось на тебя. Таким путем я очертила тебя кругом и смогла войти в
твой мозг. И с того момента ты получил знания о своем прежнем "Я", и я
трудилась через все эти тысячи миль, чтобы вылечить тебя и привести ко
мне. Но все это было нелегко. Мир снов - трудная и меняющаяся область,
трудная даже для меня, и пытаться управлять ею - все равно, что писать на
песке на берегу океана: прибой вернется и смоет почти все, и ты пишешь
снова и снова. Но все-таки ты здесь.
месяцев?
Корнев Павел
Беляев Александр
Пехов Алексей
Акунин Борис
Глуховский Дмитрий
Посняков Андрей