он одновременно находился в тысяче мест, всюду мелькали его позолоченные
доспехи и красные императорские сапоги. Он пинал ногами ленивцев и
приказывал им бежать к палисаду. Его положение было сейчас незавидным, но
Император был настоящим воином, он не привык сдаваться без борьбы.
вроде одобрения мелькнуло на его усталом лице.
да и вода тоже, как я вижу. Как на учениях. В твоих солдатах силен боевой
дух.
слишком толстая кожа, чтобы они могли испытывать страх.
если на то и есть причина. Видит Фос - я говорю правду.
дрожащем свете огня он выглядел бледным и постаревшим. Плечи его согнулись
под тяжким бременем. Он повернулся и ушел проверять другой отряд.
разговаривал с растерянными солдатами в своем, более прямом стиле.
услышал Марк его крики недалеко от того места, где он стоял. - Дай мне
этот лук, ты, бесполезный кусок дерьма.
стрелу. Где-то в темноте заржала в агонии лошадь.
по лагерю, декламируя разную чушь:
вы должны показать варварам, что их желание одолеть вас бесплодно.
уязвимы, как наши. Их легко сбросить в пучину смерти.
слушая величественные тирады своего командира, а в такое время на их лицах
нечасто можно было увидеть улыбку. Более того, несмотря на то, что Ортайяс
предавался длиннейшим рассуждениям, говорил он правду, и те, кто его
слушали, в общем, не могли с ним не согласиться.
верности Видессосу.
васпуракан на первородство. Перед лицом смертельной опасности каждый
понимал необходимость сплочения.
подходили к кочевникам, но они клялись чиновникам Маврикиоса. И то, что
они после роковой стычки у ворот давали эту присягу не сразу, убедило
Марка в том, что слово их было крепко. Если бы они задумали предательство,
они клялись бы без раздумий, чтобы обман был более достоверным.
какое-то время оставался незамеченным. Маленький жрец выглядел суровым,
что так не подходило к его пухлому веселому лицу. Он нерешительно сказал:
кто дает клятву верности Видессосу! Я не хочу обидеть тебя, и у меня нет
ни малейших сомнений в вашей преданности, но похоже, что сейчас это
сделать необходимо.
остальных и не были приглашены принять участие в церемонии, это был бы
плохой знак, но, как уже сказал жрец, сегодня каждый солдат в лагере
клялся в верности.
следует вашей вере.
этому поводу?
даешь клятву, и все остальные клянутся тоже, следуя твоему примеру. Если я
поклянусь опять, на этот раз моими и твоими богами, подойдет ли такое
тебе?
ко вниманию. Чистые звуки труб прорезали шум голосов в лагере. Римляне
подняли головы, чтобы узнать, в чем дело. Когда Марк увидел, что все
смотрят на него, он спросил, есть ли среди солдат кто-нибудь, кто не
желает давать клятву, о которой говорил Нейпос. Никто не отказался.
богами, которых мы встретили здесь, я клянусь повиноваться Императору и
исполнять все его приказы как можно лучше. Клянетесь ли вы так же, как я?
когда они вступали в легион. - Мы клянемся!
поклонился Марку в знак благодарности и поспешил к другим отрядам.
укрепления, казды делали все, что могли, чтобы запугать его защитников.
Некоторые подъезжали поближе, выкрикивая угрозы и ругательства на ломаном
видессианском, другие поднимали вой, полный ярости. Но хуже всего были
громкие удары барабанов, гремевших у каждого костра каздов, как удары
сердца сумасшедшего, умирающего бога. Земля дрожала от этих звуков, они
отдавались в мозгу и пробирали солдат до костей. Спать в такую ночь не
смог даже флегматичный Скаурус. Поэтому он только приветствовал появление
гонца от Маврикиоса, причем с таким энтузиазмом, что тот только покачал
головой в недоумении.
остальных и находилась в самой высокой точке лагеря, что открывало
Маврикиосу обзор всего войска. Но добраться до нее было так же трудно, как
пробиться через толпу на форуме Паламас в имперской столице. Весь лагерь
не спал, там постоянно передвигались люди. Кто-то шел по делам, кто-то
бесцельно бродил, пытаясь отвлечься от тяжелых дум.
остановить его, и Марк со всего размаха столкнулся лбом с
наемником-халога. Высоченный белокурый человек раздраженно повернулся. Его
правый глаз прикрывала повязка.
был навестить нас давным-давно.
встретимся снова. - Командир гарнизона Имброса пожал плечами. Больше для
себя, чем для римлян, он продолжал: - Судьба человека - странная вещь:
если ты не идешь к ней, она сама к тебе приходит.
Оставив римлян гадать относительно своих странных слов, Скапти повернулся
и пошел своей дорогой, - одинокий, сильный, гордый человек.
назвал бы его Виридовикс.
ему гибель. Пусть боги докажут, что он ошибается. - Но что-то еще не
давало покоя Скаурусу, и он вдруг понял: - А почему ты позаимствовал
выражение именно у Виридовикса?
назад видел на лице Скапти, сына Модольфа.
будут приделывать нам крылья, чтобы вытащить из этой западни.
было, Маврикиос взял их с собой, но скорее для того, чтобы они
останавливали заклинания врагов, на большее он не рассчитывал. Маврикиос
не считал магию наступательным оружием. Император был прирожденным
солдатом. Битва, которая ожидала его, была не совсем той, какую он
планировал, но уклоняться от сражения он не собирался. Сейчас он на
удивление оживленно разговаривал с Ортайясом Сфранцезом.
завлекать противника в битву, но полагаю, что это сработает. Насколько мне
известно, кочевники так завели себя сегодняшней стычкой, что собираются
драться с нами немедленно. И когда они кинутся в бой, мы сломаем их. В
рукопашной схватке у них не будет шансов одолеть нас.
утверждения. То, что он видел у каздов, подтверждало эти выводы. Победы,
даже небольшие, ослепляли их. Возможно, они захотят поскорее разделаться с
видессианами, которые попали в ловушку. Император тоже думал об этом.
Соответственно своим выводам он отдал приказы Сфранцезу и Туризину.
работу, так как у вас - большая часть легкой кавалерии. Растяните ее
пошире и направьте каздов в центр. Тяжеловооруженные солдаты остановят их,
и когда начнется бой в центре, сомкните фланги вот так. - Он соединил
пальцы рук. - Мы окружим их с трех сторон, а может быть, с помощью Фоса и
с четырех.
в знак понимания.
Корнев Павел
Куликов Роман
Маркеев Олег
Ларссон Стиг
Посняков Андрей
Прозоров Александр