Чтение 67–й страницы книги ~Святой остров~

расцеловаться по русскому обычаю.

На исходе девятой чашечки чая Дмитрий Олегович (хотя, возможно, это был
Олег Дмитриевич), издалека завел разговор о свадьбе.

- А как у вас, в Англии, дают вид на жительство членам семьи подданного
Великобритании? Быстро или тянут?

От этих слов Яна вся заалела и посмотрела на Гора ТАК, что ему
захотелось прямо сейчас выброситься из окна.

- Мы как-то об этом еще не думали, - пробормотал он, медленно погружаясь
в липкий туман.

- А пора бы... - донеслось из молочной густоты ласковое слово Дмитрия
Олеговича (а может быть, и Олега Дмитриевича).

"Боги! Вытащите меня отсюда!" - жалобно возопил внутри себя Гор.

Странно, но на этот раз боги внезапно откликнулись. Неожиданно,
возможно, и для себя самого, божественным посланцем оказался Мочалка Перси. К
сожалению, он не материализовался в воздухе и не забрал Гора с поля боя, как
валькирия павшего воина, а просто позвонил на мобильный телефон.

- Гор? Енски? - Перси явно был взволнован. - Слушай, братан, у нас
проблемы. Тебе не звонил какой-то Март... Мартяков... Нет, эту гадину звать...
Мартьянов. Вот! Не звонил?

- Не знаю, - вяло отозвался Гор. Яночкина родня умильно, но настороженно
смотрела на него.

- Сейчас посмотрю.

Енски-младший отнял трубку от уха и поклацал кнопками. В списке не
принятых вызовов действительно стоял какой-то телефон.

- Может быть, и звонил, - ответил Гор, оживая. - Я не слышал. А что?

- У нас проблема. Короче, нам "strelku" забили. Хотят "bazarit po
ponyatiyam". Ну, это типа рамсы расписать и вообще что-то там по поводу
сокровищ. Развести на бабки хотят, клянусь своей черной задницей.

...Видимо, Перси действительно волновался, потому что в нем внезапно и
без предупреждения проглянули замашки парнишки из "черного", очень "черного"
района, где у молодого человека два пути: или идти убивать, или идти продавать.
Наркотики, понятное дело.

- В общем, нам потребуется вся возможная кавалерия. Сечешь?

- Секу! - ничего не понял Гор.

- Ты где сейчас?

- Момент. - Гор оторвался от трубки. - Яна, адрес!

- Михалевский переулок, четырнадцать, - удивленно пролетептала девушка.

Юноша повторил это в трубку, и Перси крикнул:

- Еду! Десять минут - и я у тебя.

После этого раздались короткие гудки.

- Увы, мне очень жаль, неотложные дела, должен удалиться... -
пробормотал Гор, вскакивая из-за стола.

...Неведомые разборки с украинской мафией пугали его в данный момент
меньше, чем продолжение родственного общения.

- К-как? - огорчились Дмитрий Олегович и Олег Дмитриевич. - И не попили
чайку совсем!

- Очень жаль, очень жаль... - повторял Гор, протискиваясь между стульями
и стеной. - Было очень приятно познакомиться, очень рад... Думаю, что в другой
раз.

В коридоре, надевая обувь, Гор краснел под пристальным взглядом всей
Яниной родни и соседки. Дмитрий Олегович же заметил:

- Sorvalos', Уаnkа!

- Папа! - воскликнула Яна.

- А! - махнул рукой Олег Дмитриевич.

Оба снова закричали, как раненые кенгуру, и, приняв соответствующие
стойки, завалились в другую комнату. Смущенно пробормотав: "Извините", туда же
удалилась и Янина мама.

- До свидания, до свидания, - раскланивался Гор.

- Я с тобой! - обиженно заявила Яна, ухватив его за руку.

- Тебе лучше остаться...

- Ни за что! - отрубила она. - Куда ты, туда и я. "Кстати, о виде на
жительство", - мелькнуло в голове у Гора.

* * *

После телефонного разговора с местной мафией у Енски-младшего было
тяжело на душе. Радовало одно - бандюкам не легче. Справиться с профессором и в
обычном-то состоянии нелегко, а сейчас...

Персиваль тоже сидел подавленный.

- Знал я, что так все и будет! Вот когда мы эту пещеру открыли, так
сразу все и понял. А уж когда из-под земли эта гадина здоровенная полезла, а
потом и змеюка откуда-то взялась, все стало ясно, как днем. Не бывает так,
чтобы и сокровищ куча, и все в норме. Этих гадов-мафиози хлебом не корми, а дай
халявы кусок урвать. Это я точно знаю. Сам такой...

- Что же делать?.. - Гор, обхватив голову руками, размеренно
раскачивался. Он сидел на полу около телефона, поджав под себя ноги. - Что же
делать?..

- По-хорошему, конечно, надо отдать им все это барахло, - резонно сказал
Персиваль. - Я бы и отдал, да у меня его не так чтобы много. Сколько мы
утянули? Килограмма два на рыло, да? Вот если бы милашка Бетси раскошелилась...

- А давайте ей позвоним! - живо отреагировала Яна.

- Да куда ж ей... - растерянно пожал плечами Гор. - Она после допроса в
милиции скрылась куда-то на своей яхте...

- А у меня номер телефончика есть, она мне оставила.

- Этому дала, тому дала, а кому-то только телефончик... - пробормотал
под нос журналист. - Ну давай уж. Не тяни.

- Я пулей. Вот только коридорного пну...

Перси открыл дверь и исчез.

Гор и Яна сидели молча. В номере припортовой гостиницы, где остановился
Перси, стемнело, но свет никто не включал.

- Ужасные порядки, - заметил Персиваль, возвращаясь. - Чтобы сделать
телефонный звонок, нужно подать заявку коридорному, тогда он включит в номере
телефон. Можно, конечно, заплатить за постоянно включенный телефон, но тогда по
нему и день, и ночь будут звонить местные. Эти, - он покосился на Яну, - жрицы
любви. "Мужчина, не желаете отдохнуть с девушкой?" А меня на них не тянет
что-то...

Мелодичная трель звонка все-таки заставила Бетси оторвать голову от
подушки. Хотя казалось, что уже никакая сила не в состоянии сделать это.

Алексей ушел в ванную, а Бетси осталась лежать на растерзанной постели,
оставив за собой победу на поле любовной битвы.

- Да, - отозвалась она, прижимая к уху трубку телефона.

- Робею я ее, - послышалось на том конце линии. Абонент явно говорил в
сторону. Затем неуверенно прокашлялся:

- Гхм-м, мне неудобно тревожить вас в такой момент, мисс...

"Неужели так заметно!" - смутилась Бетси, а затем подумала, что хорошо,
что еще не изобрели видеотелефонов.

- ...но у нас возникла серьезная проблема. И вы можете помочь нам ее
решить. Дело в том...

Голос пропал. Где-то далеко прозвучало: "Дай я!", и в трубке раздался
взволнованный голос Гора.

- Бетси, отца украли. Срочно требуется твоя помощь!

Остатки неги мигом слетели с мисс МакДугал. Снова повеяло могильным
холодом, как тогда, на острове. Стало страшно. На мгновение, на миг, но
страшно.

- Леша!

...Когда из пещеры на поверхность вынесли мертвое тело Мягкова, Алексей
Мережко был единственным человеком, который не поддался всеобщему горю и
унынию. Кое-кому лодобная реакция показалась черствостью. Особенно возмущалась
Папа.

Впрочем, доцент была не совсем права. Лейтенанту, так же как и другим,
было больно от этой потери. Ему было страшно жаль этого веселого и сильного
человека. Но как раз сейчас распускаться было нельзя. Это потом, когда наступит
момент, обязательно можно и нужно будет помянуть, сжать зубы, проститься.

Но не сейчас. Потому что ни один следователь не поверит правде...

Раскопки, естественно, пришлось свернуть. Все-таки гибель одного из
членов экспедиции - это аврал, чрезвычайное происшествие. На остров приехала
следственная бригада. Милиция, военная и гражданская прокуратура.

По предварительной договоренности ни один из очевидцев трагедии не стал
говорить всего.

Да и кому расскажешь о том, что происходило с ними там, в подземелье?

"Понимаете, гражданин следователь, тут Тифон собирался уничтожить все
человечество. Так мы его того... Загнали обратно в тартар".

Бетси с круглыми от удивления глазами смотрела, как в считанные дни
сворачивается следствие, как в документах появляется формулировка "Несчастный
случай". Ситуация, невозможная в Англии. Но...

...Кое-что из найденного в тайнике они все-таки захватили с собой. Это
"кое-что" тянуло на несколько тысяч фунтов, но мисс МакДугал искала совсем
иное. Хотя бы проклятый щит, которого среди груды сокровищ не оказалось и в
помине...

- Леша!!

Парень выскочил из ванной - мокрый, обнаженный, похожий на античного
бога. Такой же сильный и готовый справиться с любой неожиданностью.

Ей безумно захотелось остаться в этом моменте навсегда. Всю жизнь видеть
эти глаза, полные холодной уверенности и силы. Чувствовать себя слабой в его
крепких объятиях. Быть женщиной. Не археологом, не знаменитостью, просто
женщиной...

В порту было холодно.

Странно, в городе все это время стояла удушающая жара, и вдруг, посреди
знойного лета, на Одессу опустилась осень. Но не та золотая колдунья, ласковая,
как колыбельная песня, а злая, колючая, словно облетевший розовый куст. Холодом
несло от посеревшего моря, от такого же неба. И даже воздух, казалось, потерял
свою прозрачность, покрывшись инеем.