Эразм Роттердамский: "Что тебе от того, что все вокруг тебе свищут, если ты
сам способен себе рукоплескать?"
живя в роскоши, назначил огромную премию тому, кто придумает новое
наслаждение. Я же подумал, вычитав этот факт у Зощенко: не литературные ли
премии имел в виду ассириец Сарданапал, не зря же припомнил его Зощенко?
этикеткой - для тех, кто забыл не только его вкус, но и вид) выпускалось в
Судаке заводом, который принадлежал князю Голицыну. Князь, говорят, жил
безвыездно в Крыму, ходил в татарской мохнатой папахе, закрывающей брови, в
армяке, который подвязывал простой веревкой, носил кирзовые (не лайковые,
конечно же!) сапоги и жил в глинобитном татарском доме (хотя был у него,
наверное, и цивилизованный дворец). Каждый год "Новый свет" выставлялся на
всемирном конкурсе шампанских вин в Париже и неизменно получал Гран-при, при
этом князь никогда не выезжал в Париж, Санкт-Петербург или Москву и даже не
был представлен при императорском дворе. Зато после каждой победы, так
гласит легенда, журналисты приезжали в Судак и брали интервью у князя. И вот
однажды кто-то из французов спросил у Голицына, в каких он отношениях с
царем, на что князь ответил (потом ответ его публиковался не только в
иностранной, но и в российской прессе в назидание не одному поколению
честолюбцев): "Царю, слава Богу, покуда не удалось унизить меня почестями и
наградами".
читатель, восхищение князем, а многоточие - для раздумий.
Запас мыслей не только не уменьшился, но и пополнился. На дне чемодана лежат
блокноты с записями бесед. Журналист уже бросил последний взгляд на
суетливый перрон, поплывший мимо вагона, и мысленно сказал последнее
"прости" людям, с которыми его свела командировочная судьба. Короче -
"финита ля комедиа" (или "трагедиа", кому как повезет).
удовлетворению от проделанной нелегкой работы. Но, увы, все наоборот: именно
сейчас журналист почему-то взволнован, его начинают обуревать сомнения и
неуверенность. Он страшно напуган обилием материала и его хаосным состоянием
- при всех его стройных, заранее выверенных и вроде бы подтвердившихся
предположениях! Он ощущает сумбур в голове и, как человек, меняющий вовсе не
груз, а только руку, его несущую, тяжко вздыхает.
что сбор материала не начинает нашу работу и не венчает ее. Это всего лишь
один из этапов журналистской деятельности, за которым следует очередной и
отнюдь не механический, а тоже творческий этап обработки материала, что, к
сожалению, далеко не все хорошо понимают.
мы не сваливаем привезенный материал в ящик стола или в угол комнаты в
надежде на то, что отлежится, "успокоится" и только тогда пойдет в дело, -
нет, без промедления мы топаем дальше, до самой газетной полосы, взвалив на
плечи бесформенную массу. Вся последующая работа связана с необходимостью
осмыслить и обработать материал. Что это значит? Это значит - отобрать и
систематизировать факты, цифры, собственные впечатления. Это значит -
подумать о композиции, сюжете, монтаже.
этот наиважнейший этап, умеющего сразу приступить к письму, да еще с
желанием создать не "шедевр с поземкой". "Словам надлежит подчиняться и идти
следом за мыслями, а не наоборот"! - еще в XVI веке писал М. Монтень [1].
Если мы действительно хотим воздействовать на читателя, то должны вести его
путем наших размышлений (никогда не устану это повторять), для чего как
минимум выстраивать собранный материал в логической последовательности,
отражающей ход наших мыслей. Иными словами, думать надо, и думать н а у ч н
о! В противном случае мы рискуем просто запутать читателя в бесформенной,
бессюжетной жиже фактов, мыслей, цифр. "В литературе, - говорил М. Горький,
- идет та же самая работа, что и в науке" [2]. Освобождение от этой работы я
совершенно серьезно расцениваю как освобождение от журналистики.
телевидении. Для нас так же важна композиция, как она важна для художников и
музыкантов. Для нас так же важен сюжет, как он важен для беллетристов.
Потому что сюжет, в частности, это не просто совокупность событий, как
ошибочно полагают некоторые, но и средство познания действительности, способ
раскрытия проблемы, раскрытия через действие, через сопоставление фактов и
цифр, авторских впечатлений и ощущений, через противоречия между фактами,
через анализ поступков героев, - примерно так писал В. Шкловский в "Заметках
о прозе русских классиков" [3]. Мы вполне можем примерить эти положения на
себя, поскольку современная художественная документалистика живет по одним
законам с поэзией, изобразительным искусством, кинематографией,
беллетристикой, драматургией.
вспомнила "Третий рейх" К. Гейслера - книгу, целиком составленную из одних
цитат, но выстроенных в соответствии с идейной концепцией автора, а потому
воздействующей на читателя именно так, а не эдак [4]. Кто-нибудь сомневается
еще в том, что сам отбор фактов уже есть позиция автора? Сомневается ли
кто-нибудь в том, что авторская концепция, словно каркас здания, должна
заполняться фактами-квартирами, внутренняя планировка которых чрезвычайно
важна?
самом своем сюжете и ничего не искать вне своего сюжета" - этими словами
Вольтера [5] я и закончу доказательство того, что отбор и систематизация
материала, выстраивание сюжета, внутри которого и следует искать в с е и
нам, журналистам, необходимы.
Одни журналисты, доверяя своей "кибернетической машине", отбирают и
систематизируют факты в уме, так же мысленно строят сюжеты, монтируют
события, рисуют композицию. Так или иначе, а тратят на это время, отнюдь не
считая его потерянным. Во-первых, потому, что это не месяцы и не недели, а
чаще всего часы. Во-вторых, потому, что отбор и систематизация материала
органически переливаются в процесс написания, являясь по сути его началом,
ничего не крадут у этого процесса, только дарят ему, и дарят щедро. Наконец,
в-третьих, успех публикации, по-моему, куда чаще предопределяется обработкой
материала, нежели слепым и случайным попаданием в цель, которую публикация
предусматривает.
письменно. Я отношусь к ним. Мой метод трудно кому-либо рекомендовать: он
изнурителен и дотошен, и все же расскажу о нем для иллюстрации.
решительным образом перепечатываю блокноты. Во время перепечатки и делаю
первую отбраковку материала. Больше в блокноты не заглядываю. Стало быть,
то, что осталось неперепечатанным, погибает. Абсолютно уверен: шелуха.
Однако я жаден, и кое-что из шелухи все же просачивается. "Все эти мелочи в
высокой степени важны, - предупреждал в свое время М. Горький, - но надо
уметь тщательно отобрать наиболее характерные" [6]. Я не умею. Правда,
впереди еще один фильтр, так что есть надежда.
Одновременно с отбором фактов осуществляю их систематизацию.
очерка о работе универмага. Исписал три или четыре блокнота, точно не помню,
это было лет восемь назад, и блокноты не сохранились. Зато сохранился
перепечатанный и систематизированный материал, который я называю
"разработкой". Она содержит 69 страниц на машинке через один интервал. Факт,
событие или эпизод, зафиксированные в блокноте, перепечатаны с
подзаголовками - своеобразными рубриками. Всего их 17. Пять "личных",
посвященных главной героине, молодой продавщице Галине Филимончик: "Черты
биографии", "Материальное положение", "Мечты", "Характер", "Личная жизнь,
интересы". Остальные 12 рубрик - "общие", например: "Смысл работы",
"Психология продавщиц", "Искусство торговать", "Взаимоотношения", "Условия
работы и отдыха", "Фонд директора" и т.д. Процитирую несколько кусочков из
разработки, в точности скопировав манеру и внешний вид систематизации.
известен на весь мир своими баранками и медвежьим цирком. И будто бы
Наполеон, удирая, оставил в Сморгони свою шапку. Нынче в городе ни своих
баранок, ни медведей уже нет, а шапку Наполеона давно сдали в музей, да и то
не собственный.
сорок, рупь сорок и сорок - два сорок; пиво пил? - пил, бутылки бил? - бил:
гони семь двадцать! На мой вопрос, пошли бы девушки-продавщицы в официантки,
ответ был не то чтобы отрицательный - мол, все профессии хороши, но: "Вы
знаете, как они считают?! Сорок и сорок - рупь сорок..."
Посняков Андрей
Грабб Джеф
Самойлова Елена
Каргалов Вадим
Конюшевский Владислав
Пехов Алексей