Чтение 67–й страницы книги ~Избранные ходы~

Ну, не получилось снять девушку прямо на марше, что поделаешь.

-- Действительно, -- безропотно принял удар судьбы Орехов.

-- Я никак не пойму, зачем переименовывать? -- параллельно возмущался
Артамонов. -- Это мошенничество. Сделай что-нибудь свое и называй.

-- Все правильно. Каганович так и сделал. Он не поленился и, как только
начали строить московский метрополитен, тут же присвоил ему свое имя. На
всякий пожарный. Представляешь, был бы сейчас -- Московский ордена Ленина
ордена Трудового Красного Знамени и ордена Великой Октябрьской
Социалистической Революции метрополитен имени Кагановича...

-- Неплохо звучит. Шах! -- объявил Артамонов.

-- Ослеп, что ли? Открываешь короля! Настолько мы развлекли
кондукторшу, что она про билеты забыла.

-- Калининская область, -- продолжал Артамонов чтение словаря, --
население -- полтора миллиона человек. Из них треть -- пенсионеры. Область
находится на водоразделе Москвы и Ленинграда, испокон веков она поставляла
туда молодежь, а в обмен получала из обеих столиц отправляемых в ссылку за
101-й километр персональных пенсионеров. Один процент от общего числа
жителей области -- интеллигенция. Негусто, прямо скажем. И ревизорша нам это
только что продемонстрировала. Работать придется без поддержки интеллекта,
без всякого расчета на понимание. Причем в крайне стесненных условиях --
площадь области всего 85 тысяч квадратных километров. В последний раз высшее
лицо государства посещало область в 1963 году. Забытый Богом край.
Депрессивный регион, одна из самых отсталых областей России. Но для Водолеев
-- чем хуже, тем лучше. Двадцать две тюрьмы, восемь СИЗО, семь детских
приемников, пять приютов, три публичных дома. Поверхность, в основном,
равнинная, на западе -- Валдайская возвышенность. Одна одинешенька. Средняя
температура января -- минус одиннадцать, июля -- плюс семнадцать,
доминирующая культура -- лен. Осадки -- семьсот пятьдесят миллиметров в год.

-- Не маловато ли будет?

-- Чего? Осадков?

-- Нет, публичных домов.

-- Сколько есть.

-- Сто сорок два памятника Ленину в полный рост, сто сидячих,
восемьдесят бюстов, шесть лепнин Крупской, сто сорок семь постаментов
Калинину, шестьдесят три Марксу, десять памятников Пушкину, пять --
Салтыкову-Щедрину, Крылова и девушки с веслом -- по одному экземпляру,
скульптур северного оленя -- сто тридцать две.

Объявили конечную остановку. Пассажиры бросились стягивать узлы и сумки
с багажных полок. Возникла опасность получить по голове мешком. Когда народ
сидел, казалось, что в вагоне свободно, но, как только все бросились в
тамбур, желая выйти первыми, стало ясно, что в вагоне ехало больше номинала.

-- Граждане пассажиры, при выходе из вагона требуйте полной остановки
подвижного состава! -- посоветовал Орехов, прикрывая шахматную доску от
погрома. -- Кажется, приехали. Пакуемся?

-- Куда спешить? Давай доиграем, тебе через ход -- мат!

-- Не скажи. Полчаса еще продержусь. Что-то я в последнее время
проигрывать стал.

-- Надо менять дебют -- мне больше тебе нечего посоветовать.

-- Ни за что! Я доведу его до ума.

-- Странно, что оркестра нет, -- удивился Орехов, оглядывая перрон.

-- И виватного канта никто в нашу честь не выводит, -- согласился
Артамонов.

-- Я считаю, область не готова к нашему приезду.

Поток пассажиров затащил назначенцев в подземный переход. С потолка и
стен текла вода, под ногами хлюпало. Швеллеры для подъема детских колясок
были смонтированы так круто, что молодые мамы по три раза скатывались назад
вместе с колясками и поклажей. Орехов залюбовался жанровыми сценами
альпинизма.

-- Да, есть еще ягоды в ягодицах, -- заключил он свое первое серьезное
исследование подведомственной территории.

Тут же строился новый железнодорожный вокзал в виде перевернутой с ног
на голову буквы "Н". Часы на башне показывали попеременно то 12 градусов
мороза, то полночь, как в Петропавловске-Камчатском.

В целях визуальной рекогносцировки агенты ползучей информатизации
двигались к гостинице пешком. Город был вскрыт. Теплотрассы, как
внутренности, лежали выдранными из земли. Похоже, с зимы. В отверстые
траншеи медленно сползали малые архитектурные формы. Груды мусора,
подготовленные к вывозу, вновь растаскивались.

-- Именно поэтому слово "загородная" у нас лексически лучше сочетается
со словом "свалка", чем со словом "вилла", -- сообщил Орехов. -- Надо не
забыть продать идею Макарону. Для диссертации.

-- Паршивый городишко. Грязный. Придется лотерею проводить, --
подытожил Артамонов.

-- Какую лотерею?

-- Экологическую.

-- Правильно! И всю прибыль пустить на очистку города! На этом можно
сделать приличное реноме!

-- Во-первых, при социализме не бывает ни реноме, ни прибыли.
Прибавочную стоимость вводят в расчеты только капиталисты. Во-вторых, ни
копейки прибыли нельзя направлять на уборку города. Пусть канализацию чистит
тот, кто ее забил, -- продолжил перебитую мысль Артамонов. -- Просто соберем
деньги для первоначального рывка.

-- Тогда нужно сделать лотерею беспроигрышной, чтобы привлечь побольше
участников! -- как мог, помогал вариантами Орехов.

-- У тебя не мозги, а трехпроцентный раствор! -- начал распаляться
Артамонов. -- Лотерея, наоборот, должна быть безвыигрышной! -- По
сложившейся традиции все свои замыслы, не созревшие для воплощения, он
пробовал на Орехове.

-- Теперь, когда ты получил два взаимоисключающих образования, я вконец
перестал тебя понимать, -- сдался Орехов.

-- А что тут понимать? Комбинаторика и геометрическая прогрессия --
страшные вещи! Помнишь, в сказке шах погорел, когда ему предложили
рассчитаться за услугу зерном. На каждую последующую клетку шахматной доски
нужно было положить в два раза больше зерен, чем на предыдущую. Всего в два
раза. Но на шестьдесят четвертой клетке должны были стоять уже эшелоны
зерна. Невообразимо. В голове у рядового слесаря большие цифры не
помещаются. Так и с лотереей. Если в систему ввести два дополнительных
параметра, которые завязаны на трех предыдущих, то вероятность угадать или
выиграть становится равной единице в минус сотой степени. Другими словами,
чтобы угадать задуманное при условии, что в лотерею будет играть все
население Земли, необходимо, чтобы оно, это население, равнялось ста
миллиардам.

-- Ужасный ты человек. Но здесь, когда должны быть задействованы
миллиарды человек, с наскоку нельзя. Это дело надо как следует обсудить,
устаканить.

-- Неплохо сказано, сынок!

Поселились в гостинице "Верхняя Волга".

-- Хорошо, хоть не Вольта, -- утешился Артамонов.

Ландыши-светильники у входа в гостиницу создавали иллюзию уюта.
Прилавок администратора был сдан в аренду коммерческому магазину.
"Recepcion" было написано на каморке под лестницей, поэтому оформить
поселение дежурная предложила прямо в вестибюле.

Номер, предложенный назначенцам, выходил окнами на Советскую улицу.
"Старый чикен" в подвальчике на противоположной стороне бойко торговал
цыплятами-гриль. Правее постукивала шарами бильярдная. А прижавшись вплотную
к оконному стеклу и до упора закосив глаза влево, можно было видеть, как на
одноименной площади Ленин ловил тачку. Туда же, влево, тянулись и цветочные
ряды, которые начинались влажными цинниями и заканчивались у самого цоколя
памятника пластмассовыми букетами для покойников.

Бросались в уши и въедались в желчный пузырь трамваи. Они заглушали
музыку в ресторане на первом этаже. Стоял такой грохот, будто рельсы
пролегали по гостиничному коридору, голова безудержно тряслась от их
соседства.

-- Трамваи придется убрать из города, -- заявил Артамонов, -- я долго
не выдержу.

-- Станешь депутатом и уберешь, -- спокойно сказал Орехов.

В водопроводных кранах присутствовали обе воды. Был исправен телевизор,
и даже работал телефон. Календарь на стене имелся. Правда, прошлогодний, но
это не меняло дела. Какое тысячелетие на дворе -- не имело существенного
значения.

Полистав телефонный справочник, Орехов привел оперативные данные по
объекту:

-- Пять газет и три банка.

-- Да, нестыковка вышла. Может не хватить денег, -- призадумался
Артамонов.

-- В смысле?

-- Чтобы разорить пять газет, трех банков может не хватить.

-- Придется поработать головой.

-- Завтра осмотримся, познакомимся с городом. Потом зарегистрируем
фирму и приступим к проведению лотереи. А сегодня давай совершим акт
вандализма над советской действительностью! Пойдем в сауну, вылежимся между
пивом и воблой, -- сказал Артамонов и постучал по столу рыбьим сухостоем, --
потом красиво и беззаботно поменяемся пиджаками и пойдем в ресторан, учиним
ужин с отрывом от производства, дадим на чай вышибале, красиво выпьем
"Хванчкары", бесперспективно поболтаем с первыми попавшимися девушками,
дадим на чай официантке, потом на такси вернемся домой, заплатив сполна
водителю, ляжем вот в эти стоячие простыни и выспимся. А наутро разведем тут
полнейший бардак и никогда больше не будем пытаться его устранить.

-- Я -- за!