он предложил дом управляющего, было прямым вызовом.
Ждите меня внутри и откройте мне дверь. Я буду вскоре после семи.
где висел телефон, в холл. Гастон и Жермена сновали взад и вперед между
кухней и столовой с подносами в руках -- подходило время ленча. Снаружи, на
подъездной дорожке, послышался шум колес: это возвращались с фабрики Поль и
Бланш. Скоро все сойдутся в столовой для совместной трапезы.
дома, а он -- незваный гость, желающий присвоить мои права. Замок был теперь
моим семейным очагом, те, кто жил в нем, кто через несколько минут соберется
во главе со мной вокруг стола, были моей семьеей -- плоть от плоти, кровь от
крови, -- мы составляли единое целое. Не мог он вот так вернуться и отнять
их у меня.
расставленную по-иному. Жюли исчезла, забрав с собой камчатную скатерть.
Графиня была одна.
газете.
пришло бы звонить. Это свидетельствует о недостатке такта. Учтивый человек
выразил бы свое соболезнование в письме и прислал бы мне цветы. Но -- что
говорить! -- хорошие манеры остались в прошлом.
раньше, на глазах у Жюли.
уснул в кресле. Что до меня, я не сомкнула глаз. Если ты полагаешь, что это
будет для меня легко, ты ошибаешься.
труднее у вас не было в жизни.
сказала графиня. -- Ведь именно это ты просишь меня сделать, не так ли?
Из-за того только, что тебе хочется, чтобы я хозяйничала в доме. Откуда мне
знать, не передумаешь ли ты вдруг и не заточишь ли меня снова в башню.
погладила меня по щеке.
с Жюли сошлись насчет этого во мнении. Все мы здесь с тобой мучаемся. Если я
заболею -- а это вполне вероятно, -- виноват будешь ты.
хорошее впечатление. Впервые в ней была видна порода. Я буду с гордостью
принимать тех, кто придет завтра попрощаться с ней. Большое утешение -- не
стыдиться невестки после ее смерти.
тоном объявил, что ленч подан. В то время как мы шли из гостиной в холл,
графиня сказала:
неважно, сколько они стоят. В конце концов, платить будет Франсуаза. Мы всем
обязаны ей.
что у них лица заговорщиков, но не скрытные, не замкнутые: такие лица бывают
у детей, делящих между собой секрет, который обоим принес радость. Когда,
прочитав, как всегда, молитву, Бланш доверчиво и спокойно, хотя и без
улыбки, посмотрела на меня, я понял, что утром чего-то добился -- если не
конца молчания, то утоления боли.
сказал ей:
хочу сделать еще кое-какие перемены. Я уже обсуждал их с Бланш и с Полем и
Рене. Поль больше не будет управлять фабрикой. Он будет ездить по свету, и
Рене вместе с ним.
кусочки мяса терьерам, сидевшим с обеих сторон от нее, графиня сказала:
из нас не мог себе этого позволить. А кто займет его место? Надеюсь, не Жак.
Он не пользуется влиянием.
она в дальнейшем будет в доме управляющего.
ожидал: насмешки по адресу Бланш, издевки, во всяком случае -- потока слов.
Вместо этого графиня безмятежно сказала:
она пошла... не в меня, это точно. Да и отец ваш не был практичный человек,
он занимался verrerie, чтобы не нарушать семейную традицию, а не для
извлечения выгоды. Но Бланш... -- Графиня подняла голову и посмотрела через
стол на дочь. - - Мы и оглянуться не успеем, как у нас тут будет полно
туристов. За воротами -- магазинчик, где будут продаваться стеклянные копии
замка и церкви, в сторожке у Жюли -- мороженое. Все это мы имели бы
давным-давно, если бы не помешала война.
произнес:
то, и другое вполне мне подходит. Что, ради всего святого, будет делать
здесь, в замке, Бланш, если я решу спускаться вниз каждый день? -- Она
размяла в пальцах кусочек хлеба. -- Да и Рене тоже, если уж о том зашла
речь. -- Графиня посмотрела на невестку. -- Стоит женщинам остаться без
дела, они попадают в беду. Ударяются в религию или заводят любовника.
хотели. На всех лицах было облегчение. И, глядя на них, я внезапно
представил себе, как все это будет: вот Поль и Рене выезжают из замка на
новой, набитой багажом машине, которую я им куплю, вот они в Париже, и, хотя
сперва им не по себе -- они чувствуют себя провинциалами, постепенно это
сглаживается, благодаря свободе; а вот Бланш в доме управляющего -- она
разбирает мебель, пересматривает книги, возможно, наталкивается на
какой-нибудь старый проект или рисунок и тоже обретает свободу, освобождаясь
от душевной горечи.
Мари- Ноэль, не отрываясь, глядит на меня.
Что ты собираешься делать, когда все уедут отсюда?
Даже Бланш, подняв на мгновение голову, взглянула мне в лицо, затем снова
опустила глаза.
намерения уезжать отсюда. Я останусь здесь навсегда.
про револьвер, который видел в ящике секретера в библиотеке. В субботу я
сжег себе руку, чтобы избавиться от унижения, из страха, что с меня сорвут
маску, увидев, как я стреляю. Сейчас другое дело. Свидетелей не будет. Надо
быть последним дураком, чтобы промахнуться, стреляя в упор. Я не стану
испытывать ни угрызений совести, ни сожалений. Он встретит тот прием,
которого заслужил. Даже выбранное им место встречи -- дом управляющего --
мне поможет. Это только справедливо. Единственное, чего мне не хотелось, это
сжигать свою машину. Хотя, раз он забрал ее, я больше не чувствовал ее
своей. Она осталась в прошлом, которое я давно забыл. План, родившийся в
одно мгновение, приобретал четкие контуры и ясность. Я тоже пройду к дому
управляющего через лес и влезу в окно со стороны сада, как делал уже дважды.
Никто этого не заметит. Я глядел прямо перед собой и видел темные деревья и
мокрую землю, но вот я поднял глаза: все по-прежнему смотрели на меня с
удивлением и странной неловкостью. Моя последняя фраза прозвучала, вероятно,
слишком горячо, слишком взволнованно. Мари-Ноэль, единственная из всех, кто
не ощущал замешательства, воскликнула:
пролетел ангел. Мне так Жермена сказала. Но я не совсем ей верю. Может быть,
это вовсе демон.
Все, кроме меня. Маман, не спускавшая с меня глаз, спросила одними губами:
. Я покачал головой, махнул рукой: . Я видел, как он
садится в Девиле в машину и едет сюда, самонадеянный, беззаботный, уверенный
в своем мирке, где жизнь внезапно стала легче, долгожданное наследство --
рукой подать, все проблемы наконец-то разрешены, и я спросил себя,
намеревается ли он освободить меня от моей временной должности, пожав руку и
наградив улыбкой, а затем вернуться к прежней жизни, с которой ему было
вздумалось ради шутки порвать навсегда. Если так, из этого ничего не выйдет.
Теперь я был реальностью, а он тенью. Тень здесь не нужна, ей суждено
исчезнуть с лица земли.
отправились наверх заниматься. Остальных маман позвала в гостиную
посмотреть, как она все там устроила. Я пошел в библиотеку и, подойдя к
секретеру, выдвинул ящик. И сразу увидел рукоятку револьвера рядом с
альбомом. Я вынул его и открыл затвор - - револьвер был заряжен. Интересно,
почему он держал его здесь, с какой непонятной целью, для какого
Маркеев Олег
Роллинс Джеймс
Доставалов Александр
Орловский Гай Юлий
Посняков Андрей
Круз Андрей