забыл ее снова, потому что был глуп как бревно. Думает, думает, но ни
единого слова не может вспомнить. Тогда он взял и погнался за святым
Николаем. А тот оглянулся и говорит:
молитву услышит, и пусть всяк молится, как может и как хочет.
христиане или ордынцы на мосту - Николаю все едино. Лишь бы только с ними
договорились. С Воеводой нашим да со мною, потому что я у Николая человек
поверенный и доверенный.
сын Сартак запутался в россказнях Стрижака, или это, быть может, толмачи
плохо пересказывали. Слева от Батыя там еще сидела и его старшая жена из
двадцати трех его жен, старшей же называлась она не по возрасту своему, а
по влиянию на мужа, не принадлежала ни к первейшим женам Батыя, ни к самым
младшим, скорее всего она была средней, если так можно выразиться, а у
такой женщины есть уже необходимая опытность и одновременно не все еще
утрачено от молодости. Старшей жене ханской послы понравились, в
особенности же по душе пришлись ей меха и сосуды, привезенные ими в дар,
она перебирала меха, подавала самые пышные из них Батыю на колено, хан
даже гладил ворс, щурился, сидел литой, как истукан медный, а с другой
стороны сын его Сартак позванивал драгоценной посудой, поднесенной послами
от русского Воеводы, это тоже ублаготворяло великого хана, ему начинал
нравиться разговорчивый посол, несмотря на всю непонятность и запутанность
его повествования; бараньи лопатки тоже перед этим показали, что послов
нужно принять и верить им тоже нужно, однако Батый все еще колебался,
потому что доверчивым можно быть, когда ты стоишь ордой без намерения идти
куда-нибудь, когда же находишься в походе, да еще в таком, как теперь вот,
от врага следует ожидать всего.
не побеждали силой, а только коварством. В людях всегда есть избыток
доверчивости, которую можно умело использовать.
ворота городов, как сдавались на их милость целые державы. Но в этой земле
никто и никогда ничего не отдавал добровольно, - здесь бились отважно,
яростно, бесстрашно, даже без надежды на победу, как настоящие воины;
русичи ведали, что только смерть последовательно верна, всегда при тебе и
никогда не изменяет, они не верили никаким посулам, а даров каких-нибудь
от них ждать было бы все равно что ждать кумыс с неба.
подаркам. Быть может, это коварство князя киевского? Быть может, хочет он
задержать поход монгольский против его великого города, пока подойдут
откуда-нибудь там подкрепления, хотя русские князья не очень и торопились
на помощь друг другу, но тут речь шла о славнейшем и древнейшем их городе,
так, возможно, и изменят они своим привычкам и встанут совокупно,
пригласив еще в помощь и из других земель?
зачем?
нет такого широкого моста, как под Киевом. Разминаются на нем два повоза,
а рядом в гульбище одновременно могут проехать еще два всадника. Людей на
мосту может вместиться две тысячи семьсот и еще семьдесят семь, - стало
быть, можно легко подсчитать, сколько проходит по мосту с одного берега на
другой за день, за месяц и за год. А мост стоит уже сто лет, и сколько по
нему прошло и проехало, и сколько каждый отдал мостового! Ежели у тебя
есть на то люди, они могут высчитать, и тогда сможешь узнать про богатство
Воеводы Мостовика и про то, что такое мост подкиевский через реку, которая
называется по-нашему Днепр.
посла, ханский сын не нуждался в помощи, он надувал щеки и знай считал
себе, - получалось нечто невероятное.
промолвить хотя бы слово, великий хан, правда, спрашивал, когда хотел, в
большинстве же случаев и преимущественно должен был обо всем догадываться
и без расспросов; он чувствовал, какое наслаждение получает Сартак от
одного лишь перечисления богатств, которые принесет когда-нибудь этот
широкий и прочный мост, поэтому твердо решил, что передаст все это дело
сыну, сам же предусмотрительно велит как можно быстрее продвигаться на
Киев, чтобы враг, если он на самом деле задумал прибегнуть к хитрости и
задержать его войско ложным посольством, горько разочаровался.
чтобы играли на бараньих кишках еще веселее, от удовольствия он закрыл
глаза и улыбнулся; как литой медный истукан, возвышался над всеми в славе
своей и мудрости, велел послам пропеть еще раз их величание, и Стрижак
завел хриплым басом <Радуйся, богородица>, а Шморгайлик неумело подвывал
ему, - все ханы тешились пением, и тогда Стрижак надумал потешить их еще
больше и послал Шморгайлика, чтобы тот принес ему книгу про святого
Николая.
допускал мысли, чтобы от него что-то было скрыто. - Где же я ее возьму?
Шморгайлик великую книгу из телячьих шкур. Стрижак подал ее Батыю,
поддерживал снизу обеими руками, пока хан, слюнявя грязный палец,
перелистывал харатию за харатией, рассматривал цветные заставки,
прикасался к буквицам, ловя их как букашек.
Николая-чудотворца, - торжественно ответил посол.
воображаемо многи привлечеть и умолит на добродетель и весма к подобному
рожает ревность, якоже се божественного отца нашего Николы, и сего больми
много, елико же и слух множае наслаждает, и душу веселит, и на добрые дела
восставляет>.
понял.
шкурах про жизнь и чудеса святого Николая. Слова тут писаны всякие -
простые и запутанные, но от бесконечного их повторения человеку сдается,
будто ничего более значительного никогда не было сказано. Люди поверили в
святость этих слов, и теперь все они - даже самые простые - молвятся
голосом торжественным и в каждом слове выискивается глубина и мудрость.
Николай-чудотворец понадобился Воеводе у моста, чтобы все думали только
про святого и говорили только его словами готовыми. Тогда человек в руках
у того, кто хранит слова Николая в такой вот книге - подлинные, или
выдуманные, или же умело уложенные для потребностей каждодневных и также
торжественных.
кроме Ясы, ибо все остальное - лишнее и вредное, - закрыв глаза, промолвил
Батый. - Кто знает Ясу, тот достигнет всего. Кто не признает Ясу, тому
воины мои оторвут его собачью голову. В Ясе сказано: <Первейшее
предназначение мужчин - сокрушить сопротивление врага, победить его,
вырвать с корнем и завладеть его добром. Первейшее наслаждение для мужчин
- заставить горько плакать жен врагов, заставить ходить под собою коня,
взращенного врагом, заставить радоваться заплаканных жен врага, грудь их
сделать своей подушкой, прикасаться к их щекам и пить сладость из их уст
рубиновых>. Не может быть никого, кто бы превосходил великого Чингисхана,
и не может быть ничего, кроме его Ясы. Все ваши книги - это порождение
слабости, поэтому их нужно уничтожать. Но ты сказал, что на книгу пошло
много телят. Мой сын Сартак умудрен счету, поэтому завтра ты принесешь эту
книгу моему сыну Сартаку, и он посмотрит на нее еще раз.
- а вместе с книгой - и меня, грешного, потому что ни книга без меня, ни я
без книги этой...
натянутых на деревянные палочки.
на юг, будто намеревались добраться до Днепра и переправиться на ту
сторону. Тогда зачем же Воеводин мост? Ведь монголы нагрянут на Киев прямо
из правобережной степи, как это не раз и не дважды чинили половцы!
Перебредут ордынцы Реку возле Заруба, да и конец. А мост для них - без
надобности, и Воевода с его верностью хану - не надобен, а следовательно,
и послы его, выходит, тоже излишни?
Шморгайлика Стрижак.
божьи ангелы.
земнородец! Разве я тебя не знаю! Пролезешь повсюду, подсмотришь,
подслушаешь и вынюхаешь!
Лукьяненко Сергей
Акунин Борис
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Березин Федор