Чтение 67–й страницы книги ~Кристина~

Затем она рассказала об ультиматуме, который поставила Эрни - она или
машина. И вкратце описала реакцию Эрни. После той вспышки ярости он уже не
встречался с Ли.

- А потом его арестовали, - добавила она, - и я стала думать о том, что
случилось с Вадди Реппертоном и двумя другими ребятами.., и с Уэлчем...

- А теперь с Ванденбергом и Дарнеллом.

- Да. Но не только. - Она допила лимонад из стакана и налила еще. Край
консервной банки мелко застучал по стеклу. - Когда я звонила тебе перед
Рождеством, мои мама и папа были в гостях у папиного босса. И я нервничала.
Мне казалось.., казалось.., ох, не знаю, что мне казалось.

- По-моему, знаешь.

Она поднесла руки ко лбу и потерла виски, словно у нее вдруг разболелась
голова.

- Пожалуй, да. Я думала об этой машине. О том, как она выезжает на улицу
и сбивает их. Но если она в тот рождественский вечер покидала гараж, то,
вероятно, у нее было полно других забот, без того чтобы трогать моих ро... -
Она резким движением поставила стакан на стол. - Почему я все время говорю о
ней как о живом существе? - воскликнула она. По ее щекам потекли слезы. -
Почему? Ну почему?

Я знал, как мог бы ее немного успокоить, но не мог этого сделать. Между
нами был Эрни - и какая-то часть меня самого.

Но это было тогда, другое дело - сейчас.

Я поднялся на костылях, проковылял к софе и достал из тумбочки пачку
салфеток. Несколько штук я дал Ли. Она поблагодарила меня. Затем я плюхнулся
рядом с ней и, не слишком восторгаясь собой, обнял ее одной рукой.

Она вздрогнула.., а затем позволила прижать себя к моему плечу. Некоторое
время мы просто молчали и сидели, боясь лишний раз шевельнуться, - по-моему,
она тоже опасалась себя самой. Или чего-то еще. На противоположной стене
размеренно тикали часы. Яркий солнечный свет падал из обоих окон, выходивших
на разные стороны дома. Буря улеглась еще ночью, и теперь в синем
безоблачном небе ничего не напоминало о ней. Только на поляне остались холмы
сугробов, поднимавшиеся тут и там, как насыпи над какими-то похороненными
зверьками.

- Запах, - наконец сказал я. - Ты правда ощущала запах?

- Он там был! - ответила она, отстраняясь от меня. Я убрал руку - со
смешанным чувством разочарования и облегчения. - Он правда был там..,
отвратительный, ужасный смрад. - Ее глаза смотрели на меня:

- А что? Ты тоже его ощутил?

Я покачал головой.

- И все-таки, что ты знаешь об этой машине? - спросила она. - Ты ведь
что-то знаешь. У тебя на лице написано.

Тогда настала моя очередь задуматься, и почему-то я мысленно увидел
картину из какой-то научной книжки. Вообще от научных книг трудно ожидать
картинок, но как кто-то однажды сказал мне, существует множество направлений
и методов общественного образования.., собственно, этим кем-то был сам Эрни.
Так вот, на картине были изображены два атома, на огромной скорости мчащиеся
друг к другу. Раз! Вместо груды обломков (и их атомной "неотложки",
подбирающей ошметки поврежденных нейтронов) вы получаете критическую массу,
цепную реакцию и одно большое адское месиво.

Затем я решил, что воспоминание об этой картинке было вовсе не лишним. Я
попытался быстро ответить на вопрос: что сделала бы полиция, если бы ей было
известно то, о чем знали мы с Ли? Привлекла бы к суду привидение? Или
машину? Или привлекла бы чье-нибудь внимание ко мне и Ли?

- Дэннис?

- Я думаю, - сказал я. - По-твоему, паленым не пахнет?

- Что ты знаешь? - снова спросила она.

Столкновение. Критическая масса. Цепная реакция. Преисподняя.

Я думал о том, что, сложив наши разрозненные знания, мы могли что-нибудь
предпринять. Сделать какое-нибудь действие. Мы...

Мне вспомнился мой сон: машина, стоящая в гараже Лебэя, мотор, набирающий
и сбавляющий обороты, вспыхнувшие передние фары, визг покрышек.

Я взял ее руки в свои.

- О'кей, - сказал я. - Слушай. Эрни купил эту машину у парня, который
потом умер. Парня звали Ролланд Д. Лебэй. Мы увидели ее стоящей перед его
домом...

- Перед чьим домом?

- Перед домом Лебэя. И мне сейчас кажется.., что он до того хотел, чтобы
она оказалась у Эрни, что отдал бы ее даром, если бы не было другого выхода.
Как будто Эрни увидел машину и что-то понял, а потом Лебэй увидел Эрни и
понял то же самое.

Ли убрала свои руки из моих ладоней и снова начала потирать локти.

- Эрни сказал, что заплатил...

- Заплатил. И продолжает платить. Если Эрни вообще еще существует - Не
понимаю, что ты имеешь в виду.

- Я тебе кое-что покажу. Через несколько минут Но сначала небольшая
предыстория, ладно?

- О'кей.

- У Лебэя были жена и дочь. Давно, еще в пятидесятых. Дочь умерла на
обочине дороги. Она подавилась гамбургером.

Лицо Ли стало белым, потом еще белее, такой цвет бывает у молока, с
которого сняли сливки.

- Ли! - быстро проговорил я. - С тобой все в порядке?

- Да, - хрипло сказала она и попыталась выдавить из себя улыбку - Я в
порядке. - Она встала. - Где тут у вас ванная комната?

- В конце холла, - сказал я. - Ли, ты ужасно выглядишь.

- Меня тошнит, - жалобно произнесла она и торопливым шагом пошла в
ванную.

Я закрыл уши руками, чтобы не слышать, как ее рвало.

***

Когда она вернулась, то была уже не такой бледной. На ее щеках блестели
капли воды.

- Прости меня, - сказал я.

- Ничего. Просто я.., опешила. - Она слабо улыбнулась. Затем поймала мой
взгляд и проговорила:

- Только скажи мне, Дэннис. Это правда? Это действительно правда?

- Да, - ответил я. - Правда. Но не вся. И я не знаю, стоит ли мне
продолжать.

- Я хочу, чтобы ты рассказал все.

- Мы можем пропустить это место, - сказал я, не очень поверив ей.

Ее встревоженные глаза все так же смотрели на меня.

- Было бы безопасней.., ничего не пропускать, - запнувшись, произнесла
она.

- Его жена покончила с собой вскоре после смерти дочери.

- А машина...

- ..участвовала в этом.

- Как?

- Ли...

- Как?

И я рассказал ей - не только о маленькой девочке и ее матери, но и все,
что знал от Джорджа Лебэя о его брате, о его озлобленности, о бегстве в
армию, о том, как он возился там с машинами и ссорился с офицерами,
заставлявшими его чинить свои автомобили. О второй мировой войне. О брате
Эндрю, убитом во Франции. О старом "шевроле". О старом "Гудзоне корнете". И
о том, как все те годы он злился на "говнюков", мешавших ему.

- Это слово... - пробормотала Ли.

- Какое слово?

- Говнюки, - она через силу выговорила его. - Эрни употребляет его.

- Я знаю.

Мы посмотрели друг на друга, и ее руки очутились в моих.

- Тебе холодно, - сказал я. Еще одна полезная ремарка, многократно
испытанная Дэннисом Гилдером. У меня таких не меньше миллиона.

- Да. По-моему, я никогда не согреюсь. Я захотел обнять ее - и не обнял.
Но почувствовал, что Эрни уже меньше разделял нас. Он словно куда-то
исчезал. И это было ужасно.

- Его брат говорил что-нибудь еще?

- Ничего существенного.

Однако в моих ушах прозвучал голос Джорджа Лебэя: "Он был одержим злобой,
но он не был каким-то чудовищем". И еще: по крайней мере.., я так думаю.
Тогда мне показалось, что он хотел что-то добавить.., а потом понял, что
разговаривает с посторонним. Что он хотел сказать?

И тут мне в голову пришла одна по-настоящему чудовищная мысль. Я
попытался оттолкнуть ее от себя. Она никуда не делась.., и мне было тяжело.
Как если бы пытался оттолкнуть пианино. Я сразу почувствовал испарину на
лбу.

- Мистер Лебэй дал тебе свой адрес? - спросила Ли.

- Нет. - Интересно, заметила ли она что-нибудь на моем лице? - Но он
наверняка есть в городской штаб-квартире Американского легиона. Они хоронили
Ролланда, и как-то ведь сумели вызвать его брата. А что?

Ли только встряхнула головой и, встав с софы, подошла к окну. Она не
посмотрела на поблекшее солнце. "Год на исходе", - рассеянно подумал я.

- Ты хотел что-то показать мне, - вновь повернувшись ко мне, проговорила
она. - Ты помнишь?

Я кивнул. Теперь уже нельзя было ничего остановить. Цепная реакция
началась. От меня уже ничего не зависело.

- Сходи наверх, - сказал я. - Моя комната вторая слева. Загляни в
платяной шкаф. Тебе придется покопаться в моем белье, но оно не кусается.

Она едва заметно улыбнулась.

- И что я там найду? Чемодан с наркотиками?