дарную, но необходимейшею! Для вашей же пользы!
делайте свою работу!
тящей и хрустящей кожей - так и казалось, что именно эта
черная кожа его собственная, натуральная, а на лицо и на ру-
ки натянуты беленькая маска и беленькие перчаточки. - Успе-
ется, мой юный друг! У нас с вами еще масса времени! - Голос
его из сиропного стал вдруг гнусавым.
стены. Всмотрелся.
черный, - так я родился здесь, на этой земле, ниоткуда я не
приходил.
быть, и на самом деле рождена на этой земле. Откуда пришло
то, что сидит в вас, что властвует над вашей плотью?! Отве-
чайте! Или вы боитесь меня?
родку-клинышек. Он явно никуда не спешил.
смех, - вам никто еще не говорил, что вы все время бредите,
нет?
все бредом! Вся жизнь, все происходившее в этом кровавом
жесточайшем веке было одним сплошным чудовищным бредом.
груди. И душа, и разум требовали ответа - хотя бы ненадолго,
хотя бы перед казнью, перед смертью.
бурет с теми же двумя красными буквами на ножке. И теперь
черный сидел. Сергей всматривался в него до боли, до рези в
глазах. И то ли он натурально бредил, то ли глаза подводили
от напряжения, но показалось ему, что из всех карманов и
карманчиков, изо всех дыр и дырочек кожаной амуниции черного
сочится слизистая зелень, вытягивается махрами, тянется вниз
хлипкими тягучими сосульками. Вот заколыхались вместо усов
и бородки гнусные отрепья-водоросли, вытянулись на стебель-
ках мутные глаза-буркалы... Сергею стало нехорошо. Он мотнул
головой - и все пропало. Перед ним сидел обычный человек лет
под пятьдесят в черной коже, и никакой зелени! Свой! Мест-
ный! Не инопанетянин, нет! И все же не свой, точно - не
свой! Сергей вовремя осекся, поймав изучающий взгляд изпод
стеклышек пенсне, этакий мудрый взгляд прищуренных гла-
зок-локаторов.
просто нет, здесь просто не может быть носителей такой лю-
той, нечеловеческой злобы!
раскоряченный четырехпалый уродец со студенистым лицом исчез
бесследно, хотя еще совсем недавно он там стоял, трясся, ро-
нял в грязь клочья пены, выгибал гребнистую спину. Пропал?
Ну и черт с ним! Сергей отвернулся.
молодой человек, теоретик прямо. Подо все вам надо базу под-
вести, все надо обосновать! Экий вы право! Ну да ладно, счи-
тайте, как вам в голову взбредет, принимайте нас за кого
угодно. И уж коли вы пришли к выводу, что в ту самую глину,
из которой вас слепили, вдохнули нечто нематериальное бо-
жественные силы, так стало быть...
тот сам завершил начатого.
сам дьявол, вот к какому выводу я пришел! - заявил он.
Но и с вами обойдутся не лучше! Вы пришли сюда с совершенно
четкой целью, вы возжелали уничтожить этот мир, полностью и
целиком, дотла! И на его пепле, вы собирались строить свой.
Но, во-первых, вы никогда ничего не построите, вы просто не
умеете строить, вам не дано созидать! Вы можете лишь гро-
мить, убивать, взрывать... Но и погубить этого мира вам не
под силу! Вы захлебнетесь в своей злобе, в своей ненависти,
вы захлебнетесь в крови ваших жертв. И вы сами станете жерт-
вами! Только никто вас не назовет так! Вас проклянут, и мо-
гил ваших не останется! Смрадный дух из вашей плоти вернется
в преисподнюю, в тот мир, откуда вы явились сюда. И примут
вас там подобающим образом! Слушайте, не надо морщиться, вы
сами затеяли это дело! И все камни, брошенные вами, падут на
вас же! А во-вторых, я вам скажу следующее, а вы там при
случае передайте кому надо. Ни хрена у них не получится, ни
хрена! Потому, что эти ваши миры отражения Нашего Мира, точ-
нее, отражения всего грязного, подлого, гнусного, мерзкого,
что есть в Нашем Мире. Ваша Вселенная - это конденсатор на-
шей глупости и нашей злобы. Именно так! А когда вся эта
дрянь начинает переполнять ваши отраженные миры, когда она
начинает переть через край и вы сами уже не в состоянии ее
поглощать в себя, она выплескивается к нам, она заливает Наш
Мир - и горят села и города, льется кровь, разлагаются трупы
на полях и в подвалах, свистят над плахами топоры и гильоти-
ны, грабятся дворцы и храмы, сокрушаются идеалы и сбрасыва-
ются колокола с колоколен. Злоба и ненависть прокатывается
девятым валом, заражая души людей, проникая в их головы,
бросая отца на сыновей, брата на братьев, детей на мать - и
это все вы, это все ваш мир! Не делайте вида, что не понима-
ете!
Ему не нравилось, ему очень не нравилось то, что приходилось
выслушивать.
тил, как в камеру вошли четверо мутноглазых в шинелях и с
винтовками в руках. Они встали у стены и принялись о чем-то
говорить меж собой, они не слышали его, казалось, это вообще
глухонемые.
бесконечно сильнее вашей непомерной злобы! Не обманывайте
себя, не прельщайтесь видимым! Просто ваш напор, ваша неук-
ротимая кровавая ярость ошеломили всех, все застыли с рази-
нутыми ртами, в растерянности, в столбняке... Но столбняк
этот пройдет, и вас просто сметет с Земли, вас смоет первою
же волной, смоет в вашу адскую пропасть!
себя ладонью по черному блестящему колену. - Пора и за дело
браться. Встать!!!
лось непонятно откуда взявшейся властностью, надменностью.
руки, вздернули, поставили на ноги, сопровождая каждое дви-
жение ударами прикладов. Но Сергея уже бесполезно было бить.
Он смотрел прямо в глаза черному. И во взгляде его была уве-
ренность и сила.
- Ох, прям руки чешутся!
спровадим на тот свет, тем быстрее счастливая жизня зачнет-
ся, точняк, сам слыхал!
глухонемых. Он не пытался им что-то доказывать или объяснять
- сейчас все одно не поймут, жертва не бывает, не может быть
пророком или глашатаем, жертва - она и есть жертва.
ночным воздухом. Хотя нет, не ночным, уже светало понемногу,
близилось утро.
надежно тоскливо, страшно выла. Но Сергею не было страшно.
Ему было грустно. Вспомнилось есенинское: "Черный человек,
черный человек..." Все было! Все уже давно было! Сколькие
прошли через это!'Будут считать когда-нибудь? Будут! Но сос-
читать не смогут, ибо бездонны страшные дыры и скользки их
края - не подступишься. "Черный человек!"
Шилова Юлия
Влодавец Леонид
Гуревич Георгий
Маккарти Кормак
Посняков Андрей
Шилова Юлия