инфантерии, артиллерии, кавалерии, Сухомлинов забрал в свои руки всю армию
России... Сегодня Шантеклер рассказал царю-батюшке очередной казарменный
анекдот об одном старом интенданте, который никак не мог уразуметь разницу
между "полевым довольствием" и "половым удовольствием". Николаю II анекдот
безумно понравился, и министр решил позабавить им свое сокровище. Но реакция
Екатерины Викторовны была совсем неожиданной:
сплетни, будто я беру взятки с интендантов?
вынь да положь! Дают тебе, дураку, пять тысяч - бери, нашел на панели пять
копеек - не ленись нагнуться, ибо молодой жене все пригодится.
казна оплатила ему перевоз мебели из киевской квартиры, чтобы всчитали ему в
доход покупку новых обоев для питерской квартиры. А мир состоял из одних
соблазнов, магазины ломились от красивых и дорогих вещей, за модами было уже
не угнаться...
- Пупсик, куда ты тратишь деньги?
командировках (вплоть до берегов Тихого океана), получая бешеные прогонные.
застать было невозможно, и потому армия наградила его меткой кличкой Корнет
Отлетаев! Тысячи рублей протекали, как вода, между пальчиками очаровательной
женушки, которая в благодарность целовала своего Мольтке прямо в эпицентр
громадной лысины... Да, "любви все возрасты покорны", и чашу этой покорности
Сухомлинову пришлось испить до конца. Словно мусор из дырявого мешка, в
кабинет Сухомлинова посыпались родственники и родственнички Екатерины
Викторовны - мелкотравчатые, жадные до рублей и власти, были они в империи
мелкими и серенькими, а теперь готовились с помощью министра превратиться в
жирных тлей, все изъедающих, все прогрызающих, все переваривающих... Но
запоздалый роман с чужою женой не украсил чело Сухомлинова лаврами, и двери
лучших домов Петербурга захлопнулись перед супругами. Сухомлиновы оказались
в состоянии "блестящей изоляции"!
не терпит пустоты, и вакуум в доме Сухомлиновых тут же заполнили киевские
знакомцы - Фишманы и Фурманы, Бродские и Марголины. Аферисты уже почуяли,
что запахло прибылями от поставок для армии; сахарозаводчик Бродский угрожал
министерству тем, что отныне русский солдат каждый день будет пить чай с
сахаром, а сие означало, что теперь они сахарок только и видели. Альтшуллер
открыл в столице контору "Южно-Русского машиностроительного завода". Да,
такой завод существовал. Но контора была фиктивной и связи с заводом не
имела. Денежных операций в ней не производилось, кассовые книги
отсутствовали, никто не заключал с Альтшуллером договоров, но зато в контору
частенько забегали подозрительные типы. А в кабинете Альтшуллера, на самом
видном месте, висел портрет Сухомлинова с его же надписью - "Моему лучшему
другу Альтшуллеру, с которым никогда не приходится скучать...".
говоривший с акцентом неисправимого шведа.
вы еще долго будете испытывать наше терпение?
конторы Альтшуллера.
знаки австрийского государственного герба.
германский шпион... Где у вас доказательства?
тайно вручили орден Франца-Иосифа... А за что?
подданных орденами. Но ваши подозрения меня уже достаточно утомили. Я буду
жаловаться на вас государю...
же заставил себя снять трубку.
мешайте ему трудиться на благо отчизны... Екатерина Викторовна неожиданно
расхворалась.
протежировала Вырубова; она же - через царицу - и устроила это свидание.
начнет выскуливать для себя пособие на свою бездетность. Но, увы: "Не за
себя прошу!" - слезно выговорил Побирушка; оказалось, что госпоже
Сухомлиновой срочно потребовалось всего-то десять тысяч рублей.
за пределы разума. Я не верю, чтобы военный министр не мог найти денег для
лечения жены. Такая молодая здоровая бабища... Интересно, какое место она
собирается излечивать?
ее в руках и так и эдак: не верилось.
удалось добыть такую записочку?
****
давным-давно наладили выпуск карлсбадской соли, и ее мог пить каждый
россиянин, не покидая родных пределов, но мятущиеся натуры, не знавшие, куда
девать деньги, "солоно хлебали" теплое карлсбадское пойло прямо на месте
источника...
министершей. В самом деле, как приятно осознавать свою принадлежность к
сливкам европейского общества. Вспомнилась ей Потягуха - дачное место под
Киевом, куда ее отвозил скаредный варвар-муж... "О боже, разве можно
сравнить Карлсбад с Потягухой?" Ни в коем случае. И я не сравниваю. Карлсбад
нужен нам, читатель, только потому, что именно здесь госпожа Сухомлинова
заметила дамские перчатки небывалой красоты и выделки. Разглядев сначала
перчатки, она перевела взгляд на лицо обладательницы перчаток... Это была
Клара Самуиловна Мясоедова!
вступая в сугубо женский разговор.
старательно и добросовестно... Если вам угодно, я попрошу мужа, и он выпишет
для вас хоть дюжину... А вот, кстати, и он - познакомьтесь!
плетенное из тонкой желтой соломки.
что с неизменным восхищением наблюдаю за активной работой вашего
супруга-министра на благо родного отечества.
уже втроем, рассуждая о пустяках, как и положено людям на отдыхе, которые
убеждены в том, что их будущее обеспечено, впереди - гладкая дорожка жизни,
на коей их поджидают одни удовольствия. Из этой троицы один будет скоро
повешен, другую сошлют в сибирские трущобы, а третья, по одним слухам,
расстреляна, по другим - вышла за грузинского князя...
ФИНАЛ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ
счастья", когда радует прохладный рассвет и закат над озером, улыбка
случайно встреченной женщины, хороший обед с шампанским и дружеская пирушка
с пивом - все эти крупицы радости приносят человеку бесхитростное ощущение
своего бытия: я живу - я радуюсь тому, что живу! А вот на душе Богрова
всегда лежала беспросветная мгла. Люди, знавшие его, потом вспоминали, что в
нем было что-то деляческое и запыленное, как вывеска бакалейной лавки на
окраине заштатного городишки. Даже кутить не умел. Выпьет, но в меру.
Увлечется, но не влюбится. Богров годился бы в подрядчики по ремонту
водопроводов в земской больнице. Был бы неплохим коммивояжером галантерейной
фабрики, распространяя по городам и весям империи подтяжки "люкс". Мог бы
ходить по квартирам, предлагая самоучитель игры на семиструнной гитаре.
Среди киевлян он считался "хохмачом", но острил нудно, и казалось, вся его
жизнь будет нудной. Однако друзья его допускали такой вариант: однажды в
провинциальной газетке, где-нибудь в низу колонки, петитом наберут
сообщение: мол, вчера ночью в гостинице "Мадрид" повесился "король русского
шпагата" Д.Г.Богров, причины самоубийства неизвестны... Но будь тогда
киевские эсеры и анархисты немножко бдительнее, они бы прислушались к речам
Богрова: "Важен не конечный результат действия массы, а лишь яркая вспышка в
конце судьбы одной сильной личности. Но эта личность должна свершить нечто
такое, чтобы все наше быдло вздрогнуло, будто его огрели кнутом!" Богров
всегда возмущался партийной дисциплиной, не скрывал ненависти к той среде
студенческих косовороток, которая саботировала сытых и богатых. "А я, -
говорил Богров, - умею носить фрак и люблю высокие воротнички с откинутыми
лиселями..."