Чтение 67–й страницы книги ~Такси для ангела~

ситуацию, ничего страшного в том, что я выпью это чертово
шампанское, не будет.

- А если ты не правильно оценил ситуацию?

Чиж развел руками, что могло означать только одно: если
он не правильно оценил ситуацию, то в стане дорогих
покойников ожидается пополнение.

- Не нужно этого делать, Чиж... Пожалуйста.

- Я просто хочу проверить свою версию. Я подозреваю,
что она верна.

- А если неверна?

- Если неверна, пусть высокое собрание выслушает
последнюю волю приговоренного к смерти. Вы готовы выслушать
ее, Ботболт?

Ботболт кивнул головой в знак согласия.

- Ты готова выслушать ее, Алиса?

- Может быть, для начала напишешь бумажку? - Чиж
сознательно играл у меня на нервах, и я была больше не в
силах сдерживаться. - "В моей смерти прошу никого не
винить..."

- Два свидетеля. Два свидетеля - вполне достаточно.

Никаких бумажек не надо. - Он опустил голову и тихим
жалобным голосом попросил:

- Поцелуй меня, пожалуйста.

- Что?!

- Поцелуй меня.

- Не поняла...

- Он попросил, чтобы вы его поцеловали, - просуфлировал
Ботболт.

- С какой радости?

- Это - моя последняя воля. Возражения есть? Я молчала.

- Неужели откажешься? - заканючил Чиж. - Отказать
приговоренному - это все равно что пьяного обобрать! Это все
` "-. что ребенка ударить. Это все равно что... Это все
равно что дать на лапу Генсеку ООН! В рублях!..

Последний аргумент был особенно неотразим, и я
решилась. Я подошла к Чижу и, закрыв глаза, поцеловала его в
твердую и почему-то пахнущую бензином щеку.

- Не пойдет, - прокомментировал Чиж мой смиренный
монашеский поцелуй. - Считай, что пьяного ты уже обобрала!

В общем это соответствовало истине: я обобрала. Но не
просто пьяного, а мертвого пьяного. Доржо (или Дугаржапа).
Восхитительная платиновая пантера покоилась в моем кармане,
и иначе, чем мародерством, назвать это было нельзя. Увы мне,
увы! Позор, презрение и анафема!..

- Я не знаю... - пролепетала я.

- Чего не знаешь? Как целоваться? Брось, ты же не
проститутка! И не грудной младенец...

И прежде, чем я успела что-либо сообразить. Чиж
притянул меня к себе и поцеловал в губы.

Господи, как же давно меня не целовали! Как давно меня
не целовали так! Чиж, кем бы он ни был на самом деле,
превратил поцелуй в целый ритуал, в хорошо отпечатанную
программу передач с анонсами к высокорейтинговым проектам. Я
получила весь набор телевизионных ощущений: от бесплотного
утреннего "Голоса верующего" вначале до разнузданного "Цвета
ночи" в конце. Высокодуховные христианские пожевывания и
покусывания сменились глубоким бурением в стиле незабвенной
"Эммануэль". Почетный член "Клуба кинопутешественников"
"ПетяНоМожноЧиж" добросовестно исследовал горную цепь моих
зубов и спустился в долину языка. Бессменный егерь "В мире
животных" "ПетяНоМожноЧиж" сделал полный анализ микрофлоры
моей слюны. "О, счастливчик!" "ПетяНоМожноЧиж" верно ответил
на вопрос "Все ли в порядке с пломбами у Алисы Зданович",
выбрав вариант D - "Все в порядке".

Это была чистая правда: позавчера, ровно за двое суток
до рокового самолета на Питер, я вышла из платной
стоматологической шарашки "Доктор Дент" со
свежезапломбированным верхним резцом. Хороша же я была бы,
если бы Чиж, кем бы он ни был на самом деле, нащупал дупло в
моем богохульном рту!.. Но я оказалась во всеоружии!..

В какой-то момент нам обоим не хватило воздуха, и Чиж
на секунду отвалился от моих разомлевших губ. Этого было
достаточно, чтобы я пришла в себя и попыталась не допустить
второго захода.

- Надеюсь, последняя воля приговоренного к смерти
исполнена? - тяжело дыша, спросила я.

- Почти, - тяжело дыша, ответил он.

- Что значит "почти"? Надеюсь, ты не попросишь меня
продемонстрировать нижнее белье и родинки в паху?

- Нет... Но вот если бы ты согласилась пообедать со
мной, я был бы полностью удовлетворен.

Я сильно сомневалась, что какой-то одноразовый обед в
состоянии удовлетворить мужчину больше, чем какая-то, пусть
даже одноразовая, женщина, но на всякий случай решила
согласиться:

- Хорошо. Я пообедаю с тобой.

- А если шампанское все-таки отравлено? - не ко времени
встрял Ботболт.

- Тогда закажете поминальный пудинг за упокой моей
души.

Чиж со значением посмотрел на меня, перехватил
ботболтовской перчаткой матовое стекло бутылки и налил
полный бокал шампанского. Судя по всему, оно давно выдохлось
и даже не рискнуло выпустить пену.

- Ну, мое здоровье!..

По вискам Чижа стекали капли пота, а губы, минуту назад
целовавшие меня, крупно дрожали. Отвага покинула его - в
самый последний момент.

- Ну! - подстегнул оператора Ботболт. - Что же вы?

- Сейчас...

Если всю эту комедию он затеял только для того, чтобы
вырвать у меня поцелуй, то...

Додумать я не успела. Чиж крякнул, хекнул, кашлянул,
шмыгнул носом, втянул ноздрями воздух, закрыл глаза - и
опрокинул шампанское себе в рот!

Прошло пять секунд. Десять. Пятнадцать. Двадцать. Почти
остановившееся время с трудом подползало к минуте, а с Чижом
ничего экстраординарного не происходило. Он стоял перед
нами, раздавленный собственным безрассудством, - и был живее
всех живых!

Еще спустя несколько секунд он посмотрел на часы и
расплылся в самодовольной улыбке.

- Все! Все! Все! - объявил он. - Контрольное время
вышло, а я жив и здоров! Что и требовалось доказать! Я жив и
здоров, а значит, моя версия верна! Верна!

- Если вы такой умник, - Ботболт был явно недоволен
бескровным исходом дела, - если вы такой умник, то зачем я
бегал за железным купоросом?..

Действительно, о железном купоросе, этом обличителе
(если верить словам Чижа) цианида, все благополучно забыли.

А Ботболт помнил.

- Или про купорос вы сказали для красного словца?

- Нет, не для красного... Просто математически
построить версию гораздо интереснее, чем довериться унылым
лабораторным опытам.

- Так вы математик? - не отставал Ботболт. - Вы же
сказали, что химик!

Только теперь я заметила, что Ботболт злится. Нет,
внешне ничего не изменилось и он оставался абсолютно
спокойным, но под заледеневшей пергаментной кожей бурята
теперь бурлила жизнь. Глаза стали чуть шире, рот - чуть
больше, а ноздри расплющились так, что покрыли собой
половину щек. Чиж не оправдал его ожиданий, он мог умереть,
он даже вытребовал себе посмертные льготы - и остался жив!

- Вообще-то я оператор. - Чиж примирительно улыбнулся.
- Но чистая математика интересует меня гораздо больше, чем
химия. Как оказалось. Извините, если я вас расстроил.

Это прозвучало как: "Прости, старик, коньки я не
откинул, хотя и старался".

- Ты обещал рассказать о версии, - напомнила я Чижу.

- Да. Я расскажу... Обязательно. Но ее должны услышать
все. Убийца прежде всего.

По тому, как деловито Чиж произнес слово "убийца",
стало ясно, что версия - посоленная, поперченная и
обжаренная до золотистой корочки - уже готова к
употреблению.

- Сделаем так, Ботболт. Вы можете отправляться к
остальным. Мы с Алисой подойдем ровно через пять минут.

Ботболт, уже успевший взять себя в руки, слегка
поклонился нам и исчез в коридоре.