нужно для вашего дела... Но я не успокоюсь, пока не разгадаю загадку этих
сокровищ! Пока не увижу собственными глазами, пока не пощупаю рукой, как
твою руку!.. Я знаю, каким будет твое третье условие- уехать отсюда и
никогда не возвращаться. Так вот я - не уеду!
рыке на запястье руки.- Я удостоился чести разговаривать с тобой лишь
потому, что приблизился к вам вплотную. Вы не могли избавиться от меня, не
сделали сумасшедшим в Кошгаре. Вам не удалось исполь-зовать власть и
арестовать, допустим, за кристалл. Потому что нашли нефритовую обезьянку!..
Вы же понимаете, что отделаться от меня невозможно. Я не спрашиваю вас - кто
вы? Мне это неинтересно. Знаю, что вы- благородные люди и совершаете подвиг.
Я не стремлюсь приобщиться к вашему миру, хотя желаю этого. Вы не пустите
меня, потому что избираете себе товарищей сами... Но я смогу отказаться от
своих убеждений лишь после того, как найду им подтверждение.
изгой, и всякие знания не утешат тебя, а вызовут целый поток нового и
пустого любопытства. Ты станешь метаться еще больше. В конце концов тебя
объявят сумасшедшим. Зачем тебе это?
искупить свою вину.
расовым признаком истинных арийцев. Гесс прекрасно знал, что это не так, но
согласился с ним. Таким образом, они создали политическую партию, не имеющую
ничего общего с Северной цивилизацией, как ты ее называешь. Все изгои не
ведают рока и потому заменяют его партийным единством и братством. Но никому
не удавалось избегнуть рока!
долго не мог истолковать ее. "Рок тебе- не соль носить на реку Ганга, но
добывать ее в пещерах".
низкий женский голос.
несколько человек,- они расступались перед ним, давая дорогу. Через
семнадцать шагов Русинов остановился.
вытянутой руки.
с Авегой, записанные в отчетах и на магнитных лентах, известны
гоям-хранителям.
чем я занимался в Институте. Мне так казалось... Велел посмотреть на солнце,
затем спросил, куда указывает луч солнечного пятна...
ответил Русинов.
шальная мысль- не Лариса ли это? Не дочь ли Петухова, уведенная отцом в
сорок четвертом году?
помедлил и добавил с требовательностью: - Верните мне эту вещь.
свидетельство, не нужное пока изгоям. А взамен я утешу твой разум иным
средством. Поедешь со мной.
вставало солнце: перед глазами стояло белое пятно. Они долго шли по
косогору, без дороги, по мокрой от росы каменистой земле, пока не очутились
на лесовозном волоке, возле грузовой машины. Провожатый открыл перед ним
дверцу, велел забираться в кабину. Сам же сел за руль.
Зашелестел газетой и сунул в руки бутерброд с маслом и колбасой. Русинов с
удовольствием стал есть.
Всухомятку-то, поди, не очень лезет...
после допроса, хотя, казалось бы, все должно быть наоборот. Они позавтракали
и ждали еще минут сорок, прежде чем пришла женщина.
просторной даже для троих.
перестал вертеть головой: всякие его попытки сейчас узнать более положенного
насторожили бы гоев. Он не видел их лиц, и повязка, кроме всего,
существовала как гарантия остаться неузнанными, если придется встретиться
где-то в другом месте и при других обстоятельствах. Он был изгоем - чужим
для них, непросвещенным, темным, ибо "гой" с древнего арийского языка
переводилось как "имеющий в себе свет", "несущий свет, лучистый", и потому в
сказках всякому доброму молодцу при встрече задавался вопрос - гой ли ты
есть? Утратившему светоносность человеку вместо посоха-луча полагалась
клюка, сучковатая палка- опознавательный знак всякого путника-изгоя,
обреченного брести по миру без Пути.
предначертаний рока... Часа полтора машина качалась и прыгала на камнях по
волоку, причем все время вниз, с горы, затем выехала на наезженную дорогу,
кое-где покрытую бетонными плитами.
он от громких голосов: водитель-провожатый с кем-то разговаривал из кабины.
Рядом урчала еще одна машина.
косом речка загремела, но ты пройдешь.
бетонщиком в какую-то фирму. Деньги появились...
ли?
называется... Крепким чаем мыть надо.
солярки не осталось в бочках?
странно слышать какой-то бытовой житейский разговор. Повязка на глазах как
бы отключила его от существующего мира, и создавалось впечатление, что он,
Русинов, посторонний в нем человек, подвешенный между небом и землей: не гой
и не изгой...
переключая передачи. Женщина все время молчала и тоже несколько раз начинала
засыпать - голова ее стукалась о плечо Русинова. Похоже, ехали они целый
день, потому что белый свет, проникающий через повязку, медленно стал
сереть, когда машина остановилась. Водитель помог ему спуститься на землю.
двигатель, развернулся и уехал. Стало тихо и по-вечернему прохладно.
вернулась с мужчиной, который тут же дал в руки Русинову конец ремня.
снова без всякой дороги. Кругом чувствовался лес, не тронутый вальщиками, но
довольно редкий. Под ногами пружинил мох с редкими островками щебня. Новый
провожатый на ходу подал Русинову фляжку с отвинченной пробкой, вода была
ледяная и напоминала по вкусу березовый сок.
перебравшись через развал камней, Русинов почувствовал, что начинается
распадок - впереди чудилось пространство, даже показалось, где-то шумит
речка. Провожатый усадил его на камень, а сам спустился ниже. Послышался
шорох щебня под его ногами, тихо звякнул металл. Возле Русинова оказалась
женщина, потянула ремень.
- пространство сомкнулось над головой, а сзади снова раздался звон железа,
глухой толчок воздуха по барабанным перепонкам, после чего наступила полная
Сертаков Виталий
Доставалов Александр
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Мороз Александра
Прозоров Александр