нил о Наташе. Хорошо, он должен быть покорным сыном и принять смерть,
если такова воля его отца. Отец вправе распоряжаться своим сыном по
собственному усмотрению, но кто дал ему право распоряжаться жизнью русс-
кой девочки? Наташа доверилась ему. Мирону, она надеется на него, она
ждет от него спасения. Так неужели он бросит ее на произвол судьбы
только лишь потому, что отец заставил его почувствовать собственную неп-
равоту и греховность? Черт с ним, он готов умереть, если так надо, но
девочку он должен попытаться спасти. Он не имеет права отступить. Отец
считает, что жалеть русскую девочку, немусульманку, дочь неверных, -
грех. Ладно, пускай. Он, Асланбек, грешник. Но он же мужчина в конце-то
концов! И он обязан защитить ребенка, даже если это ребенок неверных.
лучат Наташину телеграмму? Оренбург от Карпат - совсем не ближний свет,
если человек, взявший телеграмму, полетит на самолете из Львова, то не
раньше завтрашнего дня. Отсюда до Львова тоже еще добраться надо. Снача-
ла на машине до аэропорта местных авиалиний, потом минут сорок лететь на
стареньком маленьком "кукурузнике". И рейсы на Оренбург наверняка не
каждый день. Предположим, телеграмму в Москве получат послезавтра. Зна-
чит, можно начинать понемногу осуществлять следующий этап плана. После
получения телеграммы в Москве должно пройти несколько дней, чтобы те,
кто ищет Наташу, успели сориентироваться. Если ее вообще кто-нибудь
ищет. И если они догадаются о том, что затеял Мирон. Если... Если...
вым и физически, и психически. Основным признаком психического здоровья
он видел в себе чрезвычайно мощную способность к вытеснению из сознания
неприятных и тревожных мыслей. Он умел не думать о том, что ему не нра-
вилось и о чем он думать не хотел, и он умел заставить себя не трево-
житься о том, о чем беспокоиться не хотелось. За двадцать лет постоянных
экспериментов над женщинами и рожденными ими детьми он ухитрился ни разу
не ужаснуться безнравственности и чудовищности того, что делал. У него
была цель, и интересовало его только одно это. Он слишком хорошо помнил
жгучую обиду, которую испытал, когда предложенная им теория вызвала нас-
мешки и была отвергнута коллегами с ходу как неперспективная и антинауч-
ная. Волохов хотел доказать самому себе, что был прав, пусть даже об
этом больше никто никогда не узнает. Будет знать он сам, и этого было
для него более чем достаточно. Никогда за все двадцать лет в его голову
не приходила мысль о том, что, если его теория подтвердится, на этом
можно будет сделать деньги. Денег у него было достаточно, он считался
великолепным диагностом и ведущим специалистом по применению радиологи-
ческих методов в лечении заболеваний крови, это приносило ему и извест-
ность, и доход. И извлекать прибыль из своих незаконных частных экспери-
ментов он вовсе не собирался. Это была для него чистая наука ради науки
и утверждения собственной идеи. Встреча со старухой Анисковец в середине
мая была для него неприятной неожиданностью. И еще более неприятным ока-
залось то, что встреча эта, как выяснилось, не была случайной. Старуха,
оказывается, следила за ним на протяжении нескольких месяцев и теперь
искала встречи, чтобы прочесть ему мораль. К тому разговору с Екатериной
Волохов отнесся спокойно, угрызения совести его мучить не стали, а то,
что Анисковец больше его не трогала и на пути не попадалась, он расценил
как нечто само собой разумеющееся. Попугала бабулька, выговорилась, но-
тацию прочла - и забыла, занялась своими делами. Однако вскоре после
встречи с Екатериной Бенедиктовной Волохову позвонили. Незнакомый голос
сказал:
заинтересованы. Подумайте над вашими условиями и будьте готовы назвать
вашу цену. Мы вам еще позвоним.
даже не ответил. А звонивший ему человек и не ждал ответа, просто произ-
нес свои слова и положил трубку. Несколько раз он мысленно возвращался к
этому звонку, пытаясь заготовить заранее те слова, которые он скажет,
если ему позвонят еще раз.
знают. Какой смысл отпираться?
ваши деньги..." "Я не торгую научными знаниями..."
винциально-напыщенными. Он понимал, что его будут пугать оглаской, но не
особенно этого боялся. Он отобьется, сможет доказать, что это пустые до-
мыслы. Женщины? Да, были. А что, разве запрещено? Дети? Да, детей его
женщины рожали. А это преступление? Эксперименты над беременными? О чем
вы? Я - диагност, я применял радиологические методы для обследования
состояния здоровья беременных и плода, эти методики запатентованы и
признаны. И больше я ничего не делал. Если женщина нуждалась в лечении
по моему профилю, я ее лечил, а как же иначе. Да, использовал институтс-
кую лабораторию для обследования собственных любовниц, казните, виноват.
Но ущерб государству этим не причинял. Не украл. Не сломал. Дети рожда-
лись нездоровыми и часто болели? Что поделать, во-первых, сейчас почти
все дети такие, экологическая обстановка крайне неблагоприятная, а
во-вторых, это связано с состоянием моего собственного здоровья. Оно,
увы, оставляет желать много лучшего, а законов наследственности пока еще
никто не отменил. Все-таки это мои дети, а не чьи-то.
сможет установить всех его женщин и детей. Разве только Екатерина, кото-
рая утверждала, что выследила его и составила список. Судя по тем циф-
рам, которые она называла, список у нее был действительно полный. Но Ка-
терина умерла, и очень вовремя. И передавать свою методику в чужие руки
доктор Волохов отнюдь не собирался. Он достаточно хорошо представлял се-
бе, кому и для чего она может понадобиться. Теперь, когда работа близка
к завершению и остается только подождать детей Веры и Зои, он уверен,
что у него все получилось. Он научился делать людей с мощным интеллектом
и превосходными физическими данными в части выносливости и устойчивости
к нагрузкам, при этом абсолютно послушных и управляемых. Идеальных ис-
полнителей, которые в недобросовестных руках могут превратиться как в
супернадежных охранников и не знающих поражения солдат, так и в ловких
преступников и неуловимых наемных убийц.
дел возможные последствия ее массового использования. Поэтому когда вто-
рой звонок незнакомца все-таки раздался, Валерий Васильевич без колеба-
ний ответил:
продавать.
возьмем у вас сами. В течение нескольких дней после этого разговора Во-
лохов ходил напряженный и настороженный, ожидая, что в любой момент его
схватят, свяжут, увезут куда-нибудь и будут пытать. Или взломают дверь в
квартиру и украдут все записи. Или еще что-нибудь в этом же роде...
начал постепенно успокаиваться. Сумел заставить себя не думать об этом.
Точно так же, как и в случае с Анисковец, говорил себе: "Ничего страшно-
го. Просто попугали. Увидели, что я их не боюсь, и отступились". Думать
так было легче и удобнее. Механизм вытеснения неприятных и тревожных
мыслей работал у доктора Волохова безотказно. А сегодня следователь в
прокуратуре сказал ему, что кто-то похитил Наташу Терехину. Наташу,
единственную из его подросших детей, которая демонстрировала блестящий
интеллект. И Оля была бы такой же, если бы не травма черепа. Но у Оли
интеллектуальное развитие затормозилось, осталась только феноменальная
память. Остальные дети, на которых он отрабатывал эту часть методики,
были еще слишком малы. А Наташе уже семнадцать. Значит, угрозы, произне-
сенные по телефону, не были пустыми. Девочку похитили, чтобы тщательно
обследовать ее и попытаться понять, что именно проделывал с ней Волохов.
Будут брать всевозможные анализы, будут подвергать ее мучительным проце-
дурам вплоть до пункции спинномозговой жидкости. Будут докапываться до
корней методики Волохова.
беспомощна, как ее полупарализованная сестра. Но Иру можно обмануть и
заставить уехать вполне добровольно и без скандала, так, что и искать ее
никто не станет. Ира им тоже нужна, потому что она уже всем проде-
монстрировала свою способность работать постоянно, без длительного отды-
ха и даже, если нужно, без сна. С одной Наташей у них ничего не выйдет,
они только измучают ее процедурами и обследованиями. А если одновременно
обследовать и Иру, то они могут получить результат, вполне пригодный для
использования.
нять поручения следователя Московской городской прокуратуры, но работу
все-таки сделали, хоть и не за один день. По указанному в телеграмме об-
ратному адресу на улице Полярной дом N 20 был, но располагалась там ад-
министрация крупного завода. И никакого корпуса 3. И уж тем более ника-
кой квартиры 9. Оригинал телеграммы нашли, изъяли и отправили в Москву.
Оставалось ждать, что скажут эксперты, которым вместе с телеграфным
бланком предоставили для сравнения тетради Наташи Терехиной. Почерк во
всех образцах был на первый взгляд одним и тем же, но вероятность хоро-
шей подделки исключать было нельзя.
Посняков Андрей
Круз Андрей
Жюль Верн
Свержин Владимир
Березин Федор
Мороз Александра