хотя и мог. Что же до их угроз, так они вообще гроша ломаного не стоят.
После того как их человек оказался в руках управления и раскололся (Ермаков
вспомнил ночной визит генерала Нифонтова), они надолго заткнутся. За такой
прокол может полететь со своего места и сам директор ЦРУ.
нужно что-то решать, и нахмурился. Что ж, нужно решать, - значит, придется
решать. Он никогда не уклонялся от трудных решений.
уверенности в успехе дела. Сообщение полковника Тулина о том, что на объект
прибыл начальник оперативного отдела УПСМ, было крайне неприятным сюрпризом.
К счастью, многоопытный Г. предусмотрел этот вариант и умело под
страховался.
увольнении новоиспеченного генерал-майора Голубкова в запас по старой дружбе
с Г. Приказ наверняка будет отменен, так как срок службы генерала не
ограничивается пятидесятилетним возрастом. Но в конкретной ситуации это не
имело значения. Главное, что Голубков выведен из игры, а потом пусть
жалуется на самоуправство Ермакова. Не было никакого самоуправства. Голубков
- частное лицо, охрана "Феникса" имела право применить к нему силу.
но и это дело нетрудно будет уладить. Хорошая премия или лучше, пожалуй,
квартира где-нибудь в Подмосковье заткнут Тулину рот. Черт с ним, пусть
живет, а "Феникс" от этого не обеднеет.
несправедливостью слова Тулина. "Все, к чему вы прикасаетесь, превращается в
грязь и кровь". А как иначе? Тем, кто работает для России, а не болтает о
своей любви к ней, приходится иметь дело с грязью. И с кровью. Да, и с
кровью. "Это к вам вернется". До лысины дожил, а ума не нажил. Ладно,
проехали. Если каждую ерунду принимать близко к сердцу, никакого сердца не
хватит.
Голубкова, которую он успел сказать по мобильнику: "Начинать без приказа".
Она содержала в себе некую непонятную опасность, и единственным способом
избежать ее было максимальное ускорение погрузки оборудования и отправку
"Руслана".
надеяться, что задержек не будет. Ермаков даже добрым словом вспомнил
подполковника Тимашука, сумевшего сформировать такую команду. Впрочем, за
такие деньги можно было набрать любых профи, оставшихся не у дел после
разгона КГБ и бесконечных перетрясок спецслужб.
предусмотрительности. Летчики-испытатели и экипажи патрульных вертолетов
получали больше, чем министр обороны. За то и тянулись перед Ермаковым как
перед министром.
и по дороге убрать этих опасных свидетелей, Ермаков почувствовал по реакции
Сивопляса, что тут могут быть осложнения. Это заставило его подстраховаться.
обсуждали появление таинственных диверсантов, которые впятером сумели
блокировать аэродром, поэтому сообщение Ермакова о том, что они перебили
охрану и пытаются скрыться на катере по Ингоде, вертолетчик воспринял без
тени сомнений. В глазах его даже зажегся охотничий азарт.
выполнен. Ермаков премировал его двойным окладом, приказал держать язык за
зубами и почувствовал облегчение. Неприятная проблема была решена.
штаба сидел у экранов радаров, а летчики гоняли над аэродромом на разной
высоте и скорости три штурмовика, рабочие бригады упаковывали оборудование
из подземного ангара и вручную грузили его в "Руслан". ЛЭП по-прежнему
бездействовала, что-то у саперов задерживалось, но ждать не было никакого
резона. Да и вес и габариты контейнеров ни в какое сравнение не шли с
модулями истребителей, которые так и остались в вагонах литерного состава.
времени посматривая на часы. Он заметил, как через КПП на территорию
аэродрома вкатился "пазик", в котором были отправлены диверсанты. За рулем
сидел водитель в камуфляже.
ожиданным порядком вещей, но Ермаков решил, что хозяйственный Сивопляс не
захотел беспризорно оставлять автобус на пристани и прихватил водителя из
прапоров, чтобы он отогнал "пазик" в часть.
внимание Ермакова отвлекла заминка в погрузке, он забыл об автобусе. И
только через полчаса, заметив боковым зрением движение у ремзоны, развернул
коляску и увидел, что к "Руслану" бодрой трусцой бежит водитель - так, как в
хорошей части бегают все солдаты, выполняя приказ.
Сивопляс. - Эти отправлены все как есть, все будет сделано, как только
отойдут подальше.
голос звучал уверенно.
пригляд тут нужен больше, чем меньше, а то будут тянуть резину в долгий
ящик.
необычного. Мрачен - так он всегда мрачен. Глаза чуть отводит в сторону -
ну, на это могут быть вполне бытовые причины. И одну из них Ермаков нашел
сразу.
позавчера на одних ногах. Какие будут приказания? - спросил он, явно желая
отвлечь начальство от своего мелкого проступка, который в глазах самого
Сивопляса, ревностного службиста не по должности, а по всей своей натуре,
мог выглядеть совсем не мелким.
приведи в норму. Он полетит этим рейсом.
он пел, а теперь мычит, как свинья, и ползает вокруг себя на четвереньках.
Не понимаю, как можно так пить. Ну выпил одну, ну две, ну литр, ну два, но
зачем же так напиваться? А еще образованный ученый.
понять: отмазался от грязной работы, доволен.
на борт, протрезвеет. Откуда у тебя этот камуфляж?
пропадать. А это "Выдра", не купишь. Разрешите идти?
к Джаббару, спешившему к самолету в сопровождении начальника штаба и молодых
арабов, которые не расставались со своими черными кейсами.
выполненной. Круглое лицо Джаббара лучилось улыбкой, но глаза по-прежнему
оставались холодными.
сможем получить такие же результаты у себя, у нас с вами не будет проблем с
ценами. Вы говорили с инженером? Он дал согласие?
вспомнит.
всегда понятны. Мы поможем ему избавиться от этого порока. Документы?
специалист его знает.
команды грузчиков. - Закрываем?
пусть тащат. Он знает что.
подал сигнал заправщикам.
в изучение документов.
безжизненную фигуру в белом халате, покрытом красными винными пятнами. Рука
инженера безвольно волочилась по бетону. Даже на расстоянии слышался крепкий
водочный дух. Солдаты-грузчики зашмыгали носами и завистливо завздыхали.
им дорогу. Один из них что-то сказал Джаббару. Тот объяснил:
Я не могу возразить, так как давал клятву выполнять все приказы охраны.
внимание, что униформа на одном из них сидит в обтяжку, но тут появился
экипаж, начали проверять центровку груза, потом таможенник, негласно
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Панов Вадим
Перумов Ник
Мороз Александра
Херберт Фрэнк