действительности, было: "Командующий Балтийским флотом". И Ольховский сказал
это, не в силах противиться приказу, чтобы сказать хоть что-то, но вместо
этого услышал свой голос:
включившимся было автопилотом.
прислоненного к стойке ряда и потянулся над железной дорогой, где как ни в
чем не бывало открывались и закрывались светофоры и постукивали на
миниатюрных стрелках колесики.
отстраненным равнодушием и даже облегчением, рожденным из принципа "лучше
ужасный конец, чем бесконечный ужас".
генерал-манекена, маршал обернулся и, как бы увидев его впервые, повесил в
воздухе раздельный рык:
как от острия большого гвоздя. Редкие, коротко подстриженные седоватые
волосы были приглажены по каменному черепу.
задержал взгляд, словно взвешивая, не приказать ли им пристрелить виновного
офицера прямо здесь на ковре.
прицелы. Срок тебе сообщат. Снаряды получил?
оборот налево кругом и рубанул строевым. Матросы без команды в ногу взяли
"на месте шагом марш" и вышли в затылок. Так и спустились.
маленькое квадратное окошко с прилавком, как у старомодной кассы. Моряки
подошли. Руки в зеленых обшлагах с узкими красными кантами выложили на
прилавок открытую конторскую книгу. Карандаш поставил галочку на странице.
Ольховский расписался поданной в окошко перьевой ручкой.
верхнем углу: "Секретно". На обороте он был опечатан красной сургучной
печатью с пятиконечной звездой и перекрещенными винтовкой и шашкой.
часовому, или дневальному, кто он там был, и спросил вполголоса - как бы сам
отлично зная ответ и не сомневаясь в нем, но уж для полного и бесспорного
подтверждения:
сочувствием, как сочувствуют слабоумным:
еще приглушеннее уточнил:
только там, остановившись, дружно и жадно закурили.
полило из носу, и он со шморгом вытер его рукавом.
прохожего.
есть круглосуточный.
удалось, и на крейсере имело место некоторое беспокойство. Утреннюю приборку
провели с тщанием, завтракали без аппетита; построились к подъему флага.
отметил бы некоторую разреженность городского движения. Возможно благодаря
этой разреженности, привлекали внимание дорогие репликары - как в идеальном
состоянии, так и "помойки на колесах". Если отделанный лаковым деревом
"руссо-балт", выстелившийся через мост, как борзая, был явной причудой
магната, то громоздкий "паккард" - судя по тяжелой плавности хода и осадке
рессор, бронированный, - мог принадлежать только главе серьезной
группировки; обладатель же хлопающей полуоторванными крыльями "эмки"
наверняка был недавним членом автоклуба.
Неясность ближайших перспектив нарушала душевное равновесие. Отсутствие
реакции несколько поражало. А где нет сопротивления - там куда гнуть и чего
ждать?
что реакция есть. Включили не с начала, и зачин напористых фраз
Жириновского, к сожалению, пропал.
любимый актер электората своим шершавым баритоном, агрессивным, как
гвоздодер. - Давно пора было! Раньше надо было "Аврору" вызвать, чтоб
навести наконец в Москве порядок!
издавали неразличимый ропот в тональности бунта. Бревноподобные складки на
затылке лысого бровастого коммуниста наливались кумачом знамени.
миру за казенный счет!
Дети погибнут? - нация оздоровится! Дебилы нам не нужны! А столицу перенести
в Петербург!
рваться снаряды - ваше воровство кончится!
уберите телевидение!
нашем следующем выпуске.
потягивались: процесс пошел.
клинической больнице президент Борис Ельцин подписал сегодня утром новый
указ.
и ушей. Он принадлежал к числу тех людей, которые производят впечатление
абсолютной лживости еще до того, как откроют рот.
говорится, что распространяющиеся в последнее время слухи о политическом
кризисе в стране есть злонамеренная клевета. Здоровье президента позволяет
ему полностью выполнять все его функции. Основное содержание указа касается
перемещения в Москву из Санкт-Петербурга, как в столицу, крейсера "Аврора".
Этот шаг имеет чисто политическое значение, как дальнейший этап в развитии
преемственности лучших традиций российской истории и - и яркая демонстрация
крепнущего единства возрождающейся армии, флота и всего российского народа.
Этим указом вносится полная ясность в вопрос, что все происшедшее выполнено
в полном и четком соответствии с волей и решением президента Российской
Федерации.
громоздко поместился в узком ампирном креслице между мозаичным столиком и
карликовым японским лимонным деревцем; менее всего этот интерьер вязался с
представлением о больнице и, если говорить о лечении, напоминал суперэлитный
дом хроников.
касается перемещения в Москву - как в столицу России - из Санкт-Петербурга
крейсера "Аврора". - Президент говорил по обыкновению с затяжными паузами
Эриксон Стивен
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия