Чтение 67–й страницы книги ~Дезертир~

по-прежнему на этой проклятой земле.

- Юлия, - прошептал я. - Спасибо... Она вздрогнула, быстро наклонилась и,
поцеловав меня в щеку, исчезла. Хлопнула дверь. Я привстал и огляделся -
маленькая комнатка, низкий белый потолок, черное распятие в углу...

- С новым годом, Франсуа!

Шарль Вильбоа сидел у моей кровати и улыбался. Я недоуменно взглянул в
сторону окна - в глаза ударила снежная белизна.

- Как? - поразился я. - Когда?

- Позавчера. Сегодня третье января...

Я закрыл глаза, пытаясь понять. Третье января... Шарль мог бы заодно
поздравить меня с днем рождения. Тридцать пять...

Что ж, и этот год кончился. Страшный год, от Рождества Христова 1793-й, от
начала же Республики, Единой и Неделимой, Второй. Кончился фример, серые туманы
сменились белыми снегами нивоза...

Я хотел спросить, где я и что со мной, но решил, что в мире есть кое-что
более важное.

- Шарль, скажите... Все... Все живы?

Он ответил не сразу. Темные глаза стали серьезными.

- Я жив, Юлия, Камилл и Жорж тоже. И гражданин Робеспьер... И вы...

Он не назвал д'Энваля, но я не решился переспра-шивать.

- Честно говоря, Франсуа, мы уже не надеялись. Бедняжка Юлия просто с ума
сходила...

- Надеялись? На что?! - не выдержал я. - Шарль, неужели вы не поняли? Я
такой же, как те, что лежат там, в катакомбах! Неужели вам не ясно?..

Его лицо внезапно помертвело, как в тот вечер, когда мы впервые
встретились.

- Не знаю, Франсуа. Я первым нашел вас... Вернее, не вас. Тот, кто лежал на
улице у подъезда...

Он покачал головой, и я вновь не решился переспрашивать. Все и так слишком
ясно...

- А потом, когда подошли другие, вы стали таким, как сейчас, И я не знаю,
чему верить, Франсуа. Может, мне все привиделось?

Я не стал спорить. Мы понимали друг друга.

- Потом, пока вы были без сознания и Юлия пыталась вас вытащить с того
света, я все время думал... И знаете, Франсуа, мне кажется, вы правы. Те, кого
мы называем "дезертирами"... Все равно, кто они - потомки дэргов или просто
люди... Это не случайность. Я не имею в виду вас...

Я улыбнулся, но Шарль вновь покачал головой.

- Юлия права - вы должны жить. Хотя бы для нее. Ведь если бы не вы... Если
бы вас не пришлось буквально воскрешать, она бы не выдержала. И неудивительно!
После всего... Д'Энваль... Я вам потом расскажу... Первые дни ей тоже казалось,
что жить незачем - как и Дантон и Демулен будут казнены в апреле 1794 года. Еще
ранее, в марте, погибнут Эбер и Шометт. Робеспьер, Сен-Жюст и Кутон будут
гильотинированы в конце июля. Вадьс умрет в изгнании столетним стариком. Эро де
Сешеля осудят за "измену", имя же подлинного предателя в Комитете общественного
спасения неизвестно и по сей день.

мне когда-то. Так что, вот вам ответ по крайней мере на один вопрос -
"зачем?" Все мы что-то еще не успели сделать.

- Нет! - не выдержал я. - Неправда! Я уже все сделал. Все!

- В самом деле? - Вильбоа усмехнулся. - В бреду вы все время говорили о
каком-то корабле. Кажется, вы собирались его захватить. Вот уж не думал, что вы,
Франсуа, флибустьер!

Я вздрогнул и невольно закрыл глаза. Серые волны, низкое свинцовое небо - и
стальная Смерть, неотвратимо плывущая в клубах адского дыма. "Лепелетье" -
корабль Армагеддона...

- Захватить? - неуверенно проговорил я. - Но это невозможно! Вы даже не
представляете, что это такое! Даже если очень повезет...

Нет, в таком деле надеяться на везение не стоит.

Смерть по имени "Лепелетье" не так просто обмануть. Хорошо бы для начала...

- Шарль, узнайте, пожалуйста, для чего применяются паровые машины Уатта.

Его глаза удивленно раскрылись, и я заспешил:

На этом корабле очень странные трубы. Мне пришла в голову совершенно дикая
мысль. Что, если...

*9 февраля - 18 марта, День Парижской Коммуны - День святого Патрика.