Чтение 67–й страницы книги ~Авантюрист~

Эгерт распахнул дверь, и Танталь прикусила язык, опасаясь свидетелей.
Алана, опомнившись, отпрыгнула назад.

- Аген! - рявкнул Солль, выставляя из комнаты Танталь.- Уходим!

- Я не поеду,- сказала Алана, и мне на мгновение показалось, что
вернулись прежние времена и передо мной стоит скверный упрямый подросток.

Солль ничего не сказал. И, конечно же, не взглянул в мою сторону.

Он попросту взял мою жену в охапку и легко, как котенка, вынес прочь.

- Ты не име... пра-а... Грохнула, захлопываясь, дверь.

* * *

Так закончилась история моей женитьбы. Я, которому оставалось жить меньше
месяца, не должен был гневаться на судьбу. Скорее, я мне следовало благодарить
Солля за своевременное решение - он поступил, как умелый и жестокий хирург.
Милосердный

до жестокости...

Так думал я в минуты слабости. Сказалась большая потеря крови, тем
временем прошел день и другой, и обмелевшие было красные реки понемногу
восстановили свое полноводье. Усталую покорность судьбе будто смыло горячим
течением; во мне проснулся оскорбленный супруг. Потому что нет таких законов, по
которым мужнюю жену мог уводить силой кто бы то ни было - хоть бы и се родной
отец...

Хозяин был рад моему отъезду. Он даже не умел скрыть этой радости;
последние дни были для него черными днями убытков, и, обязанный проявлять ко мне
внимание и щедрость, он втайне скрежетал зубами. Он бы вышвырнул меня раньше,
если бы не страх перед полковником Соллем; зато на радостях от моего отъезда он
забыл взыскать с меня за прокорм лошади.

Первым делом я отправился в конкурирующий трактир, где осталась наша
карета, и попытался разыскать кучера, оказалось, что кучер продал карету и
смылся вместе с денежками. Старший сын из по-кроличьи многодетного семейства
решил, вероятно, завести собственное дело; я со вздохом пожелал ему удачи,
прикупил снеди и, покачиваясь в седле, шагом двинулся на юг, по направлению к
городу.

Глава шестнадцатая

Все, способные удержать в руках хотя бы лопату, выползли из поселков в
поле. Люди, чье пропитание составляла земля, спешили вытянуть из душистых
черных развалов все, какие можно, соки; по дорогам теперь носились только гонцы
да бездельники, да еще важные господа, никогда не нюхавшие чернозема. Я был сам
себе господин, гонец и бездельник.

Голова кружилась немилосердно; сам не знаю, как я удерживался в седле.
Ехать приходилось медленно, и копошащиеся на пашне работники провожали меня
удивленными взглядами. Бездельник, да еще и пьяный с самого утра.

В полдень дорога была пуста; солнце припекало почти по-летнему, грязь
давно высохла, обратившись в пыль, и потому я заметил сперва пыльный шлейф, и
только потом - всадника. И тоже, кажется, пьяного - лошадь время от времени
упиралась, мотала головой и делала слабые попытки сбросить раздражающую ношу.

Потом мне показалось, что это мальчишка.

Пелена упала с моих глаз только тогда, когда мы почти поравнялись. Я
натянул поводья и спрыгнул в пыль, и успел как раз вовремя - скверная лошадь под
маленьким всадником решилась-таки на подлость, и я, подскочив, поймал падающего
человека у самой земли.

- Р-рета-ано...

Минут пять мы лежали на разогретой солнцем обочине. Моя лошадь смирно
топталась рядом, лошадь Аланы придется потом ловить; моя жена никогда не была
хорошей наездницей. Верх мужества с ее стороны - оседлать такое своенравное
животное...

Ее волосы переплетались с незапыленной, едва увидевшей солнце травой. Ее
пальцы перебирали щетину на моих ввалившихся щеках; Светлое Небо, почему я
отправился в путь небритым?!

Некоторое время мы исступленно извинялись друг перед другом. Мы с
наслаждением просили прощения за все мыслимые и немыслимые грехи; не знаю, во
что вылился бы наш экстаз раскаяния, если бы Алана не нащупала на моем затылке
поджившую рану и не заплакала, на этот раз из жалости. Два глупых голубя на
обочине большой дороги - вот кем мы были, разумные и выдержанные, в общем-то,
люди. Потом земля выдала далекий стук копыт, и Алана рывком села.

- Гонятся,- сказала она едва ли не с гордостью.- Ретано, а давай
пришпорим так, чтобы они неделю гонялись, а?

Если учесть мою разбитую голову и Аланины навыки верховой езды, то
предложение прозвучало более чем смело.

- Алана...- начал я осторожно.- А ты уверена... ты Действительно меня
простила... за такое ?!

Она взглянула мне в лицо - и вдруг нахмурилась:

- Ты хочешь сказать, что приличная женщина не простила бы? Что такое не
прощается, да? Что я липучка, овечий хвост, репей, прицепилась к тебе...
несмотря ни на что?!

Безмятежное солнце подернулось тяжелой ватной тучей.

- Да ничего такого я не хотел сказать! - я поднялся вслед за ней.- Какой
мне был бы смысл доживать эти дни, если бы не...

Ее лицо снова изменилось. На этот раз его преобразил не гнев - страх.

- Алана,- сказал я поспешно,- а отец... Танталь говорила с твоим отцом
насчет этого... Скитальца?

Топот копыт стал отчетливее. По дороге приближался, пыля, небольшой
воинственный отряд.

Танталь снова поразила меня - в который раз. Я уверен, что если бы не она
- Эгерт Солль не сказал бы мне больше ни слова. Ни при каких обстоятельствах. Ни
о чем. Никогда.

О чем она талдычила ему эти три дня? Как убеждала? И ведь ей самой
требовалось время, чтобы осознали совершенное мной - и если не простить, то хотя
бы смириться...

При виде отца Алана изобразила на лице достоинство и независимость - для
этого требовалось всего лишь повыше задрать нос. Эгерт вздохнул, поодаль от
дороги уже разбита была палатка, сыто потрескивал костер и висел над огнем
закопченный котелок. Полковник с молодым воинством путешествовал по-походному,
без излишеств.

В палатке мне было предложено сесть. Солль по-прежнему не глядел в мою
сторону, но уже то, что он готов терпеть меня под собственной парусиновой
крышей, говорило о колоссальной уступке с его стороны.

Алана села рядом и демонстративно взяла меня за руку. Жест, не принятый в
приличном обществе, но весьма красноречивый в Аланином исполнении.

- Вернулся разведчик,- сообщил Солль, неспешно прохаживаясь взад-вперед.-
Странные новости... Река разлилась.

Мы молчали. Полковник сроду не занимался сельским хозяйством - странно,
откуда такой интерес к какому-то половодью.

- Река совсем разлилась,- кажется, Солля задела наша непонятливость.-
Мост смыло. Паром тоже смыло. Прервалось сообщение с городом...

- Не время для паводка,- удивленно сказал Аген, присутствовавший при
беседе. Хотя я предпочел бы, чтобы он присутствовал с той стороны от входа.

.Солль пожал плечами:

- Говорят, в каких-то горах чрезмерно тает снег... Все бывает, хотя, если
разобраться...

- Аген,- сказала Танталь, задумчиво разглядывая заплаты на парусиновом
потолке.- Ты бы не мог попросить кашевара, чтобы мне приготовили отдельную
порцию, без масла?

Аген не сразу понял.

- Сейчас попросить,- уточнила Танталь, и Аген покрылся краской. Солль
молчал, не спеша подтверждать распоряжение, и Аген решился на дерзость:

- Без масла вовсе не так вкусно,- сказал он, угрюмо глядя в глаза
Танталь.- И я не рискнул бы указывать кашевару, ведь он делает свою работу...

Я никогда бы не подумал, что этот плечистый парень умеет так лихо
выстраивать намеки.

Танталь мягко улыбнулась:

- Я люблю без масла, Аген. Воспринимай это как мою личную просьбу.

Надувшись, Аген сделался квадратным, как тумба. Вопросительно взглянул на
Солля - прочел в его глазах молчаливое подтверждение. Поклонился и вышел,
задернув полог чуть резче, чем требовалось.

- Он закрывает нам дорогу,- быстро сказала Танталь.- Черно собрался с
силами... Или вот-вот соберется. Эгерт, тот наш разговор-Полковник наконец-то
перестал расхаживать. Опустился на низкий чурбачок, причем острые колени
оказались чуть не на уровне глаз:

- Значит, тарелка с супом? И придет хозяин, выльет суп, положит каши?

Я нервно сглотнул. Хотелось есть.

- Наоборот,- деловито пробормотала Алана.- Выгребет кашу, наполнит супом.

Снаружи - в отдалении - весело переругивались Соллевы выкормыши. Только
голос Агена звучал угрюмо и раздраженно; сытный запах снеди пробивался сквозь
парусину, заставляя мои ноздри конвульсивно подергиваться.

- За свою жизнь,- задумчиво пробормотал полковник,- я встречался с одним
только магом - деканом Луаяном... Скиталец не в счет.

- Почему? - мрачно спросила Алана.

К запаху каши примешалась некая горчинка. Нежели кашевар допустит, чтобы
лакомство подгорело?!

Эх, Ретанаар Рекотарс, с каких это пор мясная каша служит тебе
лакомством...

- Потому что Скиталец не был магом... в обычном понимании,- назидательно
сообщил Солль, обращаясь к Алане.- Природа его могущества... за гранью нашего
понимания. Я не знаю точно, но мне кажется, что природа вашего Чонотакса...

- Вот именно,- быстро сказала Танталь. Эгерт поднял брови:

- Но почему? Ведь Скиталец был отмечен Третьей силой. Чужаком Извне... А
Чонотакс...

- "Когда зима остается за дверью, малый сквозняк все равно входит к нам -