направо и налево, в самом деле похожий на матерого волка в овечьем стаде.
силуэты -- догорающий огонь светил врагам в лицо. Те не успевали поднять
оружие -- падали как под ударами молнии. Лиска уже отдышалась, ее меч
иногда поблескивал как одинокая искорка: старалась держаться между
Таргитаем и Олегом, те почему-то упорно оттесняли ее назад.
двигались плотно, грозили задавить массой. Пещера наполнилась криками,
лязгом и хриплыми командами.
нас ниже спины поцелуют. А Ящер от тоски удавится!
стороны, они прорвались к выходу. Мрак уже был залит кровью, на лбу зияла
широкая рана, правая рука беспомощно висела, а секиру неловко держал в
левой. Теперь свет бил им в глаза, ослепляя и высвечивая их врагам.
Таргитай вскрикнул предостерегающе:
перед ним и по бокам блистала стена из бронзы, а воздух наполнился
вжиканьем и холодным посвистом. Таргитай был мокрый от крови, часто
поскальзывался и падал на колени. Олег спешно подхватывал: где проходил
Таргитай, сражаться посохом не приходилось.
ожидали в десятке шагов. Там был гребень, сотни его воинов пробегали по
вытоптанной до блеска тропе, исчезали в черном разломе.
близко расширенные глаза Агимаса: узнал его Меч, проклятый, не погасло
воспоминание о Золотом оружии, священной реликвии киммерийцев!
Таргитай невольно протянул руку: ноги предводителя тюринцев оказались на
самом уступе коры. Агимас отчаянно взмахнул руками, словно пытался
взлететь, вскрикнул, начал падать... Он сам видел, что сорвался в самую
глубокую пропасть на свете. Лицо стало белым, а глаза едва не лопнули --
обречен, а враг, за которым гонялся по всему свету, цел и смеется!
но тюринцев не посеять всех, не стоптать, а кисть уже распухла, Меч
вот-вот вывалится из слабеющих пальцев.
Сверкающая стена двигалась перед ним, под ногами было мокро, а красное и
мокрое двигалось, корчилось и хватало за ноги.
диск, откуда летели капли крови. Амазонка поднырнула, избегая удара,
ухватила его обеими руками.
бессмертным!
правое плечо, но следующий щелкнул в воздухе и разлетелся в щепу: Таргитай
вернулся, закрыл собой, а Лиска отчаянно утаскивала упирающегося оборотня.
зияла рубленая рана. Красное лицо пожелтело. Он был страшен как смерть,
губы посинели.
зверь набирал в грудь воздуха, снова ревел, прерывая себя пыхтением и
тяжелым сопением.
оранжевое, бескрайнее. Огромные валы медленно надвигались друг на друга,
подминали, вдавливались, застывали желтыми как мед наплывами. С края,
касаясь хвостом серого древесного берега, барахтался Змей -- передние лапы
и белесое пузо влипли в янтарный сок. Правое крыло приклеилось когтистым
краем, а когда люди подбежали ближе, приклеилось целиком. Голову Змей
держал высоко, ревел тоскливо, в грозном реве не было надежды на
избавление.
застывшего янтаря. На разной глубине просвечивали застывшие Змеи --
гигантские и совсем крохотные, зеленые и с радужными крыльями, а помимо
Змеев были существа совсем немыслимые: многолапые, с крыльями, как у
гигантских стрекоз, но с длинными зубастыми клювами...
даже забыл трястись и лязгать от ужаса зубами. -- Этих зверей нынче нет...
гусей. Может быть, простыми палками.
отчаянной попытке дернулся изо всех сил, приподнялся. За ним тянулись
липкие оранжевые струи, тут же его рвануло обратно, звучно шлепнулся. Влип
весь -- оба крыла, лапы, даже голова пристыла нижней челюстью.
с таким гузном.
достать страшной зубастой пастью людишек. Олег внезапно остановился,
словно налетел на невидимую стену, подбежал к Змею, что-то крикнул.
на странном щелкающем языке Змею. Налитые кровью глаза зверя погасли.
Пытался оторвать рогатую голову, но липкий сок держал. Олег задергался,
словно его раздирали надвое, закричал:
изорвала сапоги, но как белка пробралась на спину, ухватилась обеими
руками за гребень. Таргитай бездумно полез следом, он всегда делал то, что
говорили, а Мрак остался один -- разъяренный, красный, с секирой в руке.
выбора! Мы и так уже погибли!
взобрался последним. Из-за поворота выскочили преследователи. В невров и
Лиску полетели стрелы, но не долетели -- расцветили липучку белым
оперением. Олег срывающимся голосом прокричал длинную фразу на том же
щелкающем языке.
и зажмурился. В ноздри ударил удушающий запах, расчихались Лиска и
Таргитай. Олег прокричал, расчихался тоже.
сока кипело, возносилось плотными желтыми струями. Змей барахтался, едва
не скидывая людей, пятился на твердый берег. Липкая масса под лапами
растеклась желтой водой. Неожиданно крылья с чмоканьем оторвались от
внезапно разжиженного сока, взметнулись, разбрызгивая желтые капли.
круглые щиты плотных чешуек. Одно древком стукнуло Мрака по голове. Он
выругался:
Навстречу, спотыкаясь и падая, неслись стражи, метали дротики, тыкали
короткими мечами. Змей смял их, как медведь мышей, на бегу присел и мощно
оттолкнулся.
голову. Его защемило между длинными иглами гребня -- тупыми, вытертыми, а
внизу за округлым боком Змея, с выпирающими как у голодной коровы ребрами,
проплывала далекая земля. Ноги Мрака упирались в чешуйку, больше похожую
на каменную плиту, иначе соскользнул бы вниз. С трудом оторвал взгляд,
чувствуя, как отчаянно колотится сердце, поднял голову и зажмурился.
пластинам-чешуйкам. Олег протянул Лиске и Таргитаю из мешка веревку, мол,
привяжитесь. Мрак вроде бы держится цепко.
вцепился всеми четырьмя. Не открывая глаз, подвигал носом, ловя далекие
запахи, прохрипел:
Таргитая? А где Агимас? Тебе не видно? А что видно?
но вниз не смотрел. -- Я волк, понимаешь? Не дурная птаха с уродливыми
крыльями и голыми лапами.
да еще где! На спине Змея совсем не страшно, разве что чуть боязно. Вон
даже Таргитай вовсю лялякает с Лиской, правда, смотрит ей в глаза, но
Шломо Вульф
Влодавец Леонид
Сапковский Анджей
Белогорский Евгений
Сертаков Виталий
Никитин Юрий