дернулось их общее одеяло. Брунгильда села на краю постели, золотые волосы
блестели от светильников, как будто по ним бегали искорки. Ему почудилось,
что она мучительно колеблется, затем ее легкая фигурка неслышно пересекла
зал.
Брунгильда исчезла, только едва слышно скрежетнуло окованное железом дерево.
Фарамунд угрюмо уставился в потолок. Хотя зал готовили к свадебной ночи,
хотя все вымыли и вычистили, но на балках космы паутины висят как старческие
волосы, жидкие и длинные. Те, что ближе к очагу, почернели от копоти,
свисают мохнатые как лапы гигантских пауков...
что надо бы хоть сполоснуться перед первой брачной ночью. За время пира
вспотел сильнее, чем после долгой скачки... да черт с ним, это не заведено,
а настоящий мужчина мыться не любит.
метнулись угольно-черные тени. По комнате все явственнее поплыли пряные
ароматы. На этот раз, возле бочки с водой стоял на табурете широкий медный
таз, рядом на маленьком стульчике лежали пучки трав.
морозов, не то, что пучок трав, не всякая конская скребница возьмет.
фигура. Фарамунд отодвинулся, давая место. Женщина остановилась у самого
ложа, ее тонкие руки замедленно сняли покрывало.
застывшей гримаской страха и вымученной улыбкой смотрела... Клотильда,
служанка Лютеции, а ныне - Брунгильды.
и свиреп... но дай мне сказать!
Клотильда в ночной рубашке, готова ко сну, но широкий ворот запахивает,
пряча грудь. В слабом свете лицо выглядит бледным, вместо глаз - темные
пещеры, но он чувствовал, что глаза служанки смотрят... со страхом и
сочувствием.
пронеслись, как сквозь багровый огонь, страшные картины мести. - Что это
значит?
упасть на колени, страшась его гнева. В полумраке лицо белело как сыр,
слегка расплывалось, но в темных пещерах глаз слабо блеснуло.
супруга послала меня вместо себя на брачное ложе! Так делается у франков,
когда браки заключаются по причинам... ну, важным для племени, страны. Она
остается тебе супругой верной во всех отношениях... Ни один мужчина не
коснется ее тела, если тебя это волнует... как всякого мужчину. Ни один
владетельный сеньор не сможет склонить ее симпатии на свою сторону, ибо
отныне она верна супружеской клятве и договору, скрепленному как перед своим
богом Христом, так и перед нашими богами...
непонимающе посмотрел на кусок дерева в кулаке. Из деревяшки выступил сок,
ложе делали торопливо, из сырого дерева.
комнату. Глаза его стали безумными. Она в страхе ждала, что он вот-вот
бросится на нее, убьет, разорвет надвое,
слышал треск костей.
прозвучал совсем тихо:
Уходи, или я убью тебя!
уставились в потолок. В душе кипела ядовитая горечь, словно грудь наполнили
кислотой. В череп мощными волнами стучала ярость, а мышцы по всему телу
вздувались горячими волнами гнева, требовали немедленно ломать, убивать,
крушить, жечь в огне...
по щекам побежали горячие струйки. Он плакал молча, потом всхлипывания стали
сотрясать все тело. Он разрыдался, повернулся вниз лицом, вцепился обеими
руками в подушку.
ну почему?
остальные промочили подушку насквозь, он стискивал ее, горячую и влажную, а
рыдания все сотрясали тело. Он плакал мучительно, неумело, трудно, как
плачут сильные мужчины, что целые народы заставляют рыдать, но сами не
проронят и слезинки...
полумраке маячила та же тонкая фигурка в длинной сорочке до пола. На миг ему
показалось, что это все же Брунгильда, но женщина шевельнулась, слабый
отблеск светильника упал на ее лицо.
расплывалось, но она храбро стояла возле ложа. Фарамунд привстал на локте,
Клотильда пугливо запахивала ворот ночной рубашки. Тонкие пальчики смутно
белели на пушистом крае.
что если я вернусь, меня накажут! На конюшне, где наказывают слуг, Тенилур
меня ненавидит, что я его отвергла! Он изобьет меня так, что поломает
кости!..
Но чувство оскорбления уже гасло, слишком бурно горело, теперь там один
пепел, теперь даже ощутил нечто вроде странного облегчения. На самом же
деле, сейчас им с Брунгильдой оказаться в одной постели - это... это
слишком. Лучше уж с гремучей змеей или глыбой льда...
замены?
словами...
умоляюще:
умных и красивых слов!.. Но суть та же, клянусь!
лицо расширенными от ужаса глазами. Он, в самом деле, может задушить, ее
тонкая шейка хрустнет под его сильными пальцами как цыплячья, затем швырнет
на пол и пойдет к госпоже...
служанок, заперла за ними дверь, только после этого... велела...
Брунгильда поступила верно, что не явилась на ложе. Ведь это всего лишь союз
племен. А это уже скреплено. Она захотела свободы для себя, личной свободы.
За это надо уважать, а не яриться, как простолюдин. Она заслуживает
уважения. Да, она - Брунгильда Белозубая, заслуживает с его стороны больше
уважения, чем он ей выказывал.
бы Брунгильда не застала его во дворе с той девицей, то, возможно, она не
додумалась бы заменить себя служанкой.
на самый краешек ложа, готовая как испуганный воробей вспорхнуть при первом
же угрожающем движении большого и страшного человека.
вырисовывается в слабо освещенной комнате. Клотильда тихохонько приподняла
одеяло и робко скользнула на ложе.
сводом, смутно белеющие потолочные балки. Когда в окно врывался порыв
свежего воздуха, пламя светильников колебалось, балки то становились
мертвенно белыми, словно кости громадных допотопных животных, то пропадали
вовсе в черноте.
Сертаков Виталий
Мичурин Артем
Ильин Андрей
Пехов Алексей
Сертаков Виталий