достаточно рассказать о правосудии царей Эраншахра. В "Ден-намаке"
говорится, что надлежит государю слезать с трона на то время, когда
разбирается в суде на него жалоба. Судья без пристрастия определит, как
положено по закону, и, коль оплошал государь, взыщет с него, как со всякого.
Если же выяснится, что сам жалобщик имеет ложные притязания к властям, то
положить его под слона, чтобы неповадно было прочим выискивать пороки в
своем царе и государстве.
такой же мудростью и пониманием отношений меж государством и рабами его.
Впрочем, у любого из людей и мысли не должно явиться, что можно судиться с
государством. Но обязана быть особая книга установлении, и там пусть будет
золотыми буквами записано, что возможно такое.
особенно когда дело идет о мятеже или измене. Если каждый день станут люди
свободно слушать про это, то возникнет сомнение и неуверенность. К тому же и
судья почувствует себя стесненным...
свидетельствует история мира, что невозможна власть без веры. Коль просто
при-
вправе будет каждый избегать ярма. Но если говорить ежечасно, что их вера
правая и лишь для ее утверждения делается все, то нет границ для правителя.
прошлого. А крепче еще стояло государство, когда назывался он богом, ибо
никто из людей не мог тогда усомниться в его непогрешимости. Так поступали
цари Вавилона, фараоны в стране Миср, китайские фангфуры и цари Эраншахра.
люди и государи, развились науки, и в каждом городе есть книгохранилище,
нельзя больше говорить о божественном происхождении правителя. Но о таланте
его и мудрости, которые от бога, говорить можно и должно. Никак недопустимо,
чтобы некий один в державе управлял людьми и имуществом, а кто-то другой
олицетворял веру. Поэтому и дано определение Величайший Султан, а первая
нисба его -- "Тень бога на Земле".
кровосмеситель или разбойник, как уклоняющийся в вере. Хуже иноверца он, ибо
на виду тот, и всегда можно отыскать его среди прочих. Но как выявишь
такого, кто и сам будто бы почитает Пророка, а лишь излишне умствует и
каждому его слову дает свое толкование. И получается, что все не так
делается в государстве, как было завещано Пророком, а от этого мор, голод и
градобитие.
первый сподвижник Пророка, и можно бы оказать всем им почет, в том числе и
от корня Ис-маила. Только не в этом их цель, а в разрушении державы. Потому
и начинают со святынь, что в них опора земной власти. Разве не с того начали
их братья-кар-маты в Ал-Ахсе, что утащили в свою пустыню из Мекки священный
камень. Надвое раскололи они его, чтобы было проклятому вождю их Абу-Тахиру
удобно ставить ноги, когда испражняется. А потом они принялись разрушать и
государство, что строилось столетиями. К месту бы спросить их сейчас:
избавились ли от искуса власти, и все ли сыты там среди них?
же сидит, как видно, там некий старик посредине воды. Воистину благо --
послушание. Все почему-то стоял он и ждал хоть слабого вскрика, но ни звука
не доносилось оттуда.
синий с белыми цветами халат переодевается он, накладывает на голову
бархатную тю-бе, а на ноги надевает мягкие, с разводами туфли. Малая стена
отделяет в кушке приехавших сюда жен. Идти же к ним по особой, спрятанной
меж кустов дорожке...
его приходу, и в дом своей младшей жены Фатияб сворачивает он. Сладко
пахнущие розы растут здесь в изобилии. От горячего хорасанского солнца
бутоны тяжелеют и испускают прозрачный сок.
Нужно и полезно красивое человеку в определенное для того время. Великие
поэты Эраншах-ра в незапамятные времена установили, что венец всего
прекрасного -- роза и эта маленькая птичка, издающая многообразные звуки.
Только от ложного мудромыслия может представиться красивым что-нибудь
иное...
Фатияб ожидает его на своем месте. Он ложится к ней и совершает необходимое
между мужчиной и женщиной. Ему приятна младшая жена, так как все у нее ко
времени. Глаза ее закрыты, но ухо освобождено от волос. Она прислушивается,
не закричит ли в саду маленький Ханапия, и одновременно старается так
улечься, чтобы ему было удобней...
отдыхает. Фатияб лежит рядом и каждый раз тихо приподнимает голову. Это
хорошъ в женщине, когда она беспокоится о своем ребенке...
разум, от свиньи -- желание, от льва -- гордыня. Кто из трех сильней, тот и
хозяин в доме. Но от бога все это, ибо для продолжения рода необ-
держит про запас, крепко прикрутив к коновязи разума. А коль отпускает по
необходимости, то на короткой цепи.
перепись по рустакам с точным числом родившихся мальчиков и девочек. Для
того и гя-бров с их притонами вынужден он терпеть возле войска, чтобы гуламы
не портили друг друга...
семье. Здесь, как и положено, собирается его дастархан. Приехавшему сыну Али
уже скоро пятьдесят лет, но все справляется ханум, не давит ли срез халата
ему шею и какой хлеб он ест в Нишапуре. Пришел и любимый внук Осман,
мервский раис, у которого была стычка с шихне Куданом. Он не такой высокий,
как другие его дети и внуки, но зато видна в нем полезная дородность.
Движения его, несмотря на молодость, плавны и спокойны, как приличествует
облеченному властью человеку.
с мальчиком немного в стороне. Ханапия прыгает на коленях у нее и тянется к
ханум, которую любит еще больше матери. Старшая жена отламывает кусок
кунжутной халвы и дает ребенку. Тот хочет запихнуть весь сразу его в рот, но
видит отцовский взгляд и не делает этого.
жена, и женщины скучают по ней, так как большое уменье у нее рассказывать
сказки. Была у него некогда еще одна жена, но несчастье случилось с ней.
Почему-то все время плакала и смеялась она невпопад, а потом нашли ее
утонувшей в хаузе...
лет раисом. Снова ссорятся там из-за толкования слов Пророка, и с копьямц
стоят всякую ночь люди у ворот своего квартала. Не так дело в толке --
мазхабе, как в обилии бездельных бродяг айяров в этом сумасбродном городе. В
былые времена при Газ-невидах их звали на войну за веру, и город
освобождался от них.
выходе войска. Месяц поста вперв-
Дейлемских гор. Не жарко и не холодно в то время. Если же допустят
опоздание, то снег выпадет в горах, и непроходимы сделаются они для людей и
обоза...
внуками провожает до калитки в стене. Безмолвно кланяется вслед ему хадим,
лишенный мужского естества.
будет тот возиться с ее тюльпанами. Таков уговор его с султаном, так и не
сумевшим противостоять женской вздорности. В остальное же время ша-гирд
будет находиться в кушке, есть и спать возле него. И в дороге будет рядом с
ним.
переступает арык. Снова, как у куста с тюльпанами, смотрит на него шагирд.
Вечная благодарность в его взгляде, и чуть дрожит рука, отводящая кетмень...
он и видит там некоего мальчика с клоком волос на счастье. Белая тучка
плывет в небе.
у него детей и внуков, и чужие они все для него. Видится лишь кто-то
Буркатовский Сергей
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Витковский Евгений
Володихин Дмитрий