обрывалась прямо в Шемлегхскую Мусорную Яму -- пропасть
глубиною в две тысячи футов, на дно которой еще не ступала нога
человека.
в том, что лама уложен на кровать в лучшей комнате деревушки, а
Ким по мусульманскому обычаю моет ему ноги.
килту с красной покрышкой. На заре, так или иначе, тут не
останется никого, кто мог бы послужить свидетелем. А если
какие-нибудь вещи в килте вам не понадобятся... взгляните туда!
лунный светом, отражающимся от снега, и выбросил в него пустую
бутылку из-под виски.
он и вышел. Лама заглянул вниз, опираясь руками о подоконник, и
глаза его засветились, как желтые опалы. Из огромной пропасти,
лежавшей перед ними, белые зубцы тянулись к лунному свету. Все
остальное казалось тьмой межзвездного пространства.
Горы.-- Вот где должен жить человек -- возвышаясь над миром,
вдали от наслаждений, размышляя о высоких вещах.
подкладывать сложенное одеяло ему под голову, отгонять коров с
телятами.
затмевало его пламя. В этом смешанном свете Ким, как высокий
призрак, двигался по комнате, наклоняясь над мешками с
провизией и чашками.
еще стучит и шумит, а затылок словно веревкой стянут.
его...
раз заслужили.
сложенное одеяло, а Ким продолжал выполнять свои обычные
вечерние обязанности.-- Удар был только тенью от тени. Зло...--
последние дни ноги мои устают от каждого шага!-- Зло
встретилось со злом во мне -- с гневом, яростью и жаждой
отплатить за зло. Это впиталось в мою кровь, вызвало бурю в
моем желудке и оглушило мне уши.-- Тут, взяв из рук Кима
горячую чашку, он с должными церемониями выпил обжигающий
кирпичный чай.-- Будь я лишен страстей, злой удар породил бы
только телесное зло -- ссадину или кровоподтек, а это лишь
иллюзия. Но ум мой не был отвлечен, ибо во мне тут же возникла
жажда позволить людям из Спити убить обидчиков. Борясь с этой
жаждой, душа моя разрывалась и терзалась хуже, чем от тысячи
ударов. Не раньше, чем я прочитал про себя Благословение (он
имел в виду буддистские заповеди), обрел я покой. Но зло
укоренилось во мне, начиная с этого мгновения слабости и вплоть
до конца. Справедливо Колесо и не отклоняется оно ни на один
волос. Извлеки пользу из этого урока, чела!
сих пор весь дрожу. Я рад, что избил того человека.
Это тревожило меня во сне -- зло в твоей душе отражалось на
моей. Хотя, с другой стороны,-- он развернул четки,-- я
приобрел заслугу тем, что спас две жизни -- жизни тех, что
обидели меня. Теперь я должен поразмыслить о Причине Всего
Сущего. Ладья моей души колеблется.
погружусь в созерцание: в этом есть нужда, и большая, чем ты
полагаешь.
высоких гребнях, и то, что раньше казалось поясом тьмы на
склонах дальних гор, превращалось в нежно-зеленые леса, лама
пристально смотрел на стену. По временам он издавал стон. За
запертой на засов дверью, к которой подходил скот, ищущий
привычного стойла, жители Шемлегха и носильщики делили добычу и
пировали. Человек из Ао-Чанга был у них за главного, и с тех
пор как они открыли консервные банки сахибов и нашли, что пища
в них очень вкусна, они не осмеливались ослушаться его.
Шемлегхская Мусорная Яма поглотила жестянки.
чтобы на утреннем холоде почистить зубы, его отвела в сторону
светлокожая женщина в головном уборе, украшенном бирюзой. --
Остальные ушли. Они оставили тебе эту килту, как обещали. Я не
люблю сахибов, но в награду за это напиши нам талисман. Мы не
хотим, чтобы про наш маленький Шемлегх .пошла дурная слава...
изза этого случая! Я Женщина Шемлегха.-- Она оглядела его
смелыми блестящими глазами, не так, как женщины Гор, которые
обычно смотрят как бы украдкой.
подняла тяжелую килту и бросила ее в свою хижину.
близко, покуда я не кончу,--сказал Ким.
топографические инструменты, книги, дневники, письма,
географические карты и туземная корреспонденция, издающая
странный запах. На самом дне лежала вышитая сумка, скрывающая в
себе запечатанный, позолоченный и разрисованный документ,
наподобие тех, которые владетельные князья посылают друг другу.
Ким в восторге задержал дыхание и стал обдумывать положение дел
с точки зрения сахиба.
быть, для съемки.-- Он отложил их в сторону.-- Писем я не
понимаю, но полковник Крейтон поймет. Их нужно сохранить.
Карты... о, они чертят карты лучше, чем я... еще бы. Все
туземные письма. О-хо!.. и особенно мурасала.-- Он понюхал
вышитую сумку.-- Это, наверное, от Хиласа или Банара, значит
Хари-бабу говорил правду. Клянусь Юпитером! Хороший улов. Если
бы Хари знал об этом... Остальное полетит в окно.-- Он потрогал
пальцем великолепный призматический компас и блестящую
поверхность теодолита.-- Но, в конце концов, сахибу не к лицу
воровать, и предметы эти впоследствии смогут оказаться опасными
вещественными доказательствами".-- Он рассортировал все клочки
исписанной бумаги, все карты и письма туземцев. Все вместе
образовало внушительную пачку. Три книги в переплетах, запертых
на замок, и пять истрепанных записных книжек он отложил в
сторону.
кушаком, а рукописные книги положить в мешок с едой. Он будет
очень тяжелым. Нет. Не думаю, что у них было еще что-нибудь! А
если и было, так носильщики сбросили это в кхад, так что все в
порядке. Ну, летите и вы туда же...-- Он набил килту всеми
вещами, с которыми решил расстаться, и поднял ее на подоконник.
На тысячу футов ниже лежал длинный неподвижный закругленный на
концах слой тумана, еще не тронутого утренним солнцем, а еще на
тысячу футов ниже рос столетний сосновый бор. Когда порыв ветра
рассеивал туманное облако, Ким различал зеленые верхушки
деревьев, похожие на мох.-- Нет! Не думаю, чтобы кто-нибудь
пошел вас искать".
Теодолит стукнулся о выступающий край скалы и разбился с шумом
взорвавшейся гранаты, книги, чернильницы, ящики с красками,
компасы, линейки несколько секунд казались пчелиным роем.
окна, напряг свой острый слух, из пропасти не долетало ни
звука.
с огорчением.-- Прямое мотовство, но у меня все прочие их
материалы... Все, что они сделали... полагаю. Но как же мне
теперь сообщить об этом Хари-бабу и вообще -- как мне быть,
черт побери? А мой старик болен. Придется завернуть письма в
клеенку. Это надо сделать прежде всего, не то они отсыреют от
пота... И я совсем один!"-- Он аккуратно сложил письма, загнул
на углах твердую, липкую клеенку: беспокойная жизнь приучила
его к аккуратности как старого охотника, собирающегося в путь.
Потом он с удвоенным тщанием спрятал книги на дне мешка с
пищей. Женщина постучалась в дверь.
вокруг.
ней поболтать.
Тебе-то нет. Ты можешь приворожить человека, едва подмигнув
глазом. Но подумай о нас, несчастных: что будет с нами, когда
ты уйдешь? Все мужчины слишком сильно перепились вчера, чтобы