намерения, - что мне лучше жить в блокгаузе?
дерево.
осматривала стены.
нем?
подслушали.
Роса - убей.
бояться врагов!
увидишь, из наших-то людей почти никто не знает к нему дорогу.
сих пор с презрением отвергала, пришли ей теперь на ум, и это было так
страшно, что на мгновение ей чуть не стало дурно. Однако, пересилив себя и
вспомнив данное отцу обещание, Мэйбл с минуту ходила взад и вперед по
комнате, думая, что ее нисколько не трогает предательство Джаспера, хотя в
глубине души страстно желала верить в его невиновность.
хочешь дать мне понять, что изменник сообщил твоим, где и как найти этот
остров?
доблестью, чем позором; однако, верная своему племени, сама Роса открыла
только то, что казалось ей необходимым.
"приводить не относящиеся к делу аргументы", как принято говорить у
адвокатов.
мужчина, воин - Роса все равно.
другие - мои соотечественники и друзья. Я должна им сказать.
голосе ее послышалась печаль.
тогда мы все сможем укрыться в блокгаузе.
друг, бледнолицая скво, не воин. Воин сам береги свой скальп. Роса скво и
говори скво, не говори мужчин.
- теперь в этом не могло быть сомнения - считала, что все сказанное ею
должно остаться между ними. И Мэйбл не знала, в какой мере у индейцев
соблюдение тайны считается вопросом чести, а главное, боялась, как бы самой
не навлечь подозрений на Росу и не подвергнуть ее опасности. Все эти
соображения промелькнули у нее в голове, и, чем больше она думала, тем
больше терзалась. Роса тоже, должно быть, смотрела на дело серьезно: она
подобрала повязку, которую уронила, когда взяла Мэйбл за руку, и, очевидно,
собиралась уходить. О том, чтобы задержать ее, нечего было и думать, а
оттолкнуть ее после того, как индианка стольким ради нее рискнула, казалось
недостойным правдивой и честной Мэйбл.
благородную дикарку. - Тебе нечего меня бояться, никто не узнает, что ты
здесь была. Но если бы ты могла подать мне какой-нибудь знак, предупредить,
когда настанет опасность, чтобы успеть вовремя укрыться в блокгаузе и
постараться спастись...
тихо сказала:
кустов, не то еще наткнешься на солдат.
Тут Роса подняла шесть пальцев и засмеялась, - Все уходи с дорога - хорошо;
все кроме один, - зови его в сторона. Потом петь и неси голубь.
просьбу. В дверях, однако, она задержалась и умоляюще взглянула на индианку.
убивай.
гостья сама сказала, что расплатой за разоблачение тайны будет для нее
смерть от руки собственного мужа? Мэйбл распахнула дверь и, махнув на
прощанье рукой, вышла из хижины. Чтобы узнать, где находятся обитатели
острова и не грозит ли Росе встреча с кем-нибудь из них, она прибегла к
нехитрому способу, предложенному молодой индианкой. Не пытаясь узнать
кого-либо в лицо или по одежде, она просто всех пересчитала: трое все еще
сидели у костра, двое ушли в лодке, один из этих двух был Мюр. Шестой, ее
дядя, неподалеку от костра преспокойно разбирал свои рыболовные снасти.
Стряпуха, жена солдата, направлялась к себе в хижину, восьмая была она сама.
Тогда Мэйбл, притворившись, будто обронила какую-то вещь, напевая песенку,
повернула назад к хижине, нагнулась, делая вид, что поднимает что-то с
земли, и затем уже поспешила к указанной Росой лачуге. Хижина полу
развалилась, и солдаты поста обратили ее в птичник для своей живности. Там
помещалось и; несколько дюжин голубей. Когда Мэйбл вошла, они пировали на
куче пшеницы, привезенной с одной из разграбленных на канадском берегу ферм.
Ее появление вызвало переполох, птицы захлопали крыльями и заметались по
всей хижине, подняв такой шум и треск, будто забили в десяток барабанов,
однако Мэйбл без особого труда поймала старого сизяка и, сунув его за
пазуху, прошмыгнула с добычей к своей хижине. Достаточно было одного
взгляда, чтобы убедиться, что хижина пуста, и Мэйбл, не заходя в нее,
побежала на мыс. Прячась за кусты и деревья, ей нетрудно было пробраться
туда незамеченной. Роса уже сидела в пироге. Она взяла у Мэйбл голубя,
запихнула его в корзину собственного плетения и, повторив "блокгауз -
хорошо", так же бесшумно, как причалила, вывела пирогу из кустов и пересекла
узкую протоку. Мэйбл немного постояла, тщетно дожидаясь какого-нибудь
прощального знака или дружескою приветствия индианки. На всех ближних
островах царила такая мертвая тишина, словно никто и не нарушал никогда
величественного покоя и безмолвия природы. Мэйбл не уловила ни шороха, ни
звука, предвещавших близость опасности, о которой говорила Роса.
обстоятельство. В другое время она не обратила бы внимания на такой пустяк,
но теперь, когда у нее возникли подозрения, это привлекло к себе ее
настороженный взгляд. С нижней ветки низко-, рослого дубка свешивался
лоскуток красной шерстяной серпянки, обычно идущей на корабельные флаги;
тряпица была привязана с таким расчетом, чтобы при малейшем ветерке она
развевалась наподобие вымпела.
этой находки для безопасности отряда, чем это сделала встревоженная Мэйбл.
Она сразу сообразила, что лоскут виден с соседнего острова, что дубок
находится по пути от ее хижины к пироге, и что Роса, конечно, должна была
пройти мимо него, или даже под ним, и что это, по всей вероятности, сигнал,
сообщающий какие-нибудь важные сведения о лучшем способе нападения тем, кто
притаился в засаде где-то неподалеку. Сорвав тряпицу с дерева, Мэйбл
поспешила к лагерю, сама еще не зная, как велит поступить ей долг. Неужели
Роса хитрила? Но все поведение, облик, нежное внимание индианки, да и самый
нрав ее, который полюбился Мэйбл еще в пути, противоречили такому
предположению. Затем ей вспомнились намеки о бледнолицых красавицах,
которыми восхищается Разящая Стрела, смутно представился его тяжелый взгляд,
и явилось неприятное сознание того, что мало найдется супруг, питающих
особую приязнь к своим соперницам. Эти не отличавшиеся ни стройностью, ни
четкостью образы и обрывки мыслей беспорядочно пронеслись в уме нашей
героини, учащая биение ее сердца и ускоряя шаг, но не принесли за собой
быстрого и ясного решения, которыми обычно завершались размышления Мэйбл.
Она торопливо направлялась к хижине стряпухи с намерением немедленно забрать
ее с собой в блокгауз, раз уж ей нельзя предупредить остальных, как вдруг
голос Мюра заставил ее замедлить шаг.
чураетесь общества? Уважаемый сержант сочтет меня попросту невежей, если
узнает, что дочка его гуляет по утрам одна, без провожатого, тем более что
ему хорошо известно мое страстное желание с утра до вечера сопровождать вас
и быть вашим рабом.
останавливаясь, Мэйбл. - Скажите, должен капрал подчиняться вам, раз вы
старше его чином?..
беспокойством, которые Мэйбл в другую пору не преминула бы отметить. -
Приказ есть приказ, дисциплина есть дисциплина, а власть - власть. Ваш
почтенный батюшка обидится и будет на меня в претензии, если я вмешаюсь и
посягну, так сказать, на лавры, которые он надеется стяжать; а я не могу
приказывать капралу, не приказывая одновременно сержанту. Посему самое
разумное для меня в этой экспедиции - держаться в тени, как частное лицо.
Так оно, собственно, и было предусмотрено всеми, начиная с самого Лунди.
Семенова Мария
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Конан-Дойль Артур
Белогорский Евгений