море, когда Хэдден подошел к нему и показал объявление в газете, над ко-
торой дремал в тени камбуза.
тельно зайти в контору мистера... где его ожидает важное известие".
рис с притворным равнодушием.
Ее собственник Норрис Картью находился на борту в качестве помощника ка-
питана, имя которого официально было Уильям Керкап. Коком был гаваец
Джозеф Амалу. Команду составляли два матроса - Томас Хэдден и Ричард
Хемстед (последний был взят на корабль отчасти из-за своего покладистого
характера, а отчасти из-за того, что он обладал некоторыми познаниями в
плотницком деле).
ритари в группе Гилберта. Однако в порту считали, что ее владелец путе-
шествует ради удовольствия. Какой-нибудь приятель покойного Гранта Сен-
дерсона узнал бы в этой шхуне преображенную "Мечту", утратившую теперь
свое прежнее название. А агент Ллойда, будь он приглашен для ее осмотра,
нашел бы много поводов для критических замечаний.
дана за Гроши, но у трех ее новых хозяев не хватало денег на основа-
тельный ремонт. Правда, часть снастей была заменена новыми, а остальные
починены. Используя все запасы, штопая и сшивая, шхуну удалось обеспе-
чить достаточным количеством парусов. Старые мачты еще продолжали дер-
жаться, хотя сами, вероятно, немало этому дивились.
измеряя взглядом мачты или поглаживая их основания.
можно было подумать на первый взгляд, но тогда никто этого не знал на-
верное, так же как никто, за исключением капитана, не имел ясного предс-
тавления об опасностях предстоящего плавания. Но капитан отдавал себе в
них полный отчет и не скрывал своего мнения. И, хотя он был человек уди-
вительной храбрости и не привык отступать перед опасностями, он потребо-
вал, чтобы на шхуну был взят вельбот.
отказываюсь выйти в море.
капитал разом уменьшился на тридцать шесть фунтов.
не Уиксе, разумеется, не было ни слуху ни духу, но им помогал какой-то
человек с густой рыжей бородой, которую, спускаясь в трюм, он обычно
снимал. Голосом и характером он удивительно напоминал капитана Уикса.
минуту и оказался мужественным морским волком с огромной седой бородой.
Пока шхуна выходила из гавани, все зеваки на берегу могли любоваться,
как эта белоснежная борода развевается по ветру. Но, едва "Богатая не-
веста" прошла последний маяк, капитан спустился к себе в каюту и через
пять секунд уже вышел на палубу чисто выбритым. Вот какое количество
хитроумных приемов и обманов понадобилось для того, чтобы в море мог
выйти ветхий корабль под командой капитана, которого разыскивало право-
судие. Возможно, даже эти уловки не помогли бы, если бы не репутация
Хэддена: на это плавание смотрели снисходительно, как на очередную экс-
центричную затею Томми. А кроме того, прежде шхуна была яхтой, и к ней
по-прежнему относились как к яхте, которой положено пускаться в риско-
ванные предприятия.
танными парусами, обшитая красным деревом каюта превращена в склад, и
вдоль всех ее стен тянулись грубо сколоченные полки. И жизнь, которую
они вели на этом странном корабле, была не менее странной. Один Амалу
помещался в кубрике, остальные расположились в каютах, спали на атласных
диванах и усаживались в курительном салоне за скудную трапезу, состоящую
из скверной солонины и не менее скверного картофеля. Хемстед ворчал.
Томми иногда не выдерживал и разнообразил меню банкой наугад вскрытых
консервов или бутылкой своего хереса. Однако Хемстед ворчал по привычке,
Томми возмущался лишь на несколько минут, и за всем этим скрывалась об-
щая готовность безропотно мириться с такого рода трудностями.
собственных запасов продовольствия. В ее трюме хранились полученные в
кредит товары стоимостью в две тысячи фунтов - вся надежда ее команды,
и, когда они ели что-нибудь, кроме картошки с луком, они поедали свою
будущую прибыль.
циплины пожаловаться было нельзя. Уикс был единственным моряком на борту
и поэтому пользовался большим авторитетом, а кроме того, он оказался та-
ким добродушным и веселым человеком, что его слушались просто из симпа-
тии. Картью старался изо всех сил, отчасти потому, что ему нравились его
обязанности, отчасти потому, что ему нравился его капитан. Амалу был
трудолюбив и исполнителен, и даже Хемстед и Хэдден работали с охотой.
Томми заведовал складом и целыми днями возился в трюме или в бывшей ка-
ют-компании, и, когда он появлялся на палубе, никто уже не мог бы узнать
в нем сиднейского щеголя. Кончив работу, он зачерпывал ведро морской во-
ды, переодевался и устраивался на палубе с большой кипой сиднейского
"Геральда" или с томом "Истории цивилизации" Бокля - научным трудом,
выбранным для этого плавания. Заметив, что он берет Бокля, его товарищи
обменивались веселыми улыбками, ибо Бокль неизменно усыплял Тома, а ког-
да он просыпался, его почти всегда охватывало желание выпить хересу. Эта
зависимость была настолько четкой, что "стаканчик Бокля" или "бутылка
цивилизации" стали ходячими выражениями на борту "Богатой невесты".
шхуне буквально не было живого места: лампы текли, обшивка текла; двер-
ные ручки оставались в руках, панели отставали от стен, помпа не откачи-
вала воду, а испорченная ванна в каюте чуть было не затопила весь ко-
рабль.
жится только на ржавчине. "Не смеши меня так, Томми, - любил он повто-
рять, - а то как бы от моего хохота ахтерштевень не переломился! ". И,
когда Хемстед бродил по шхуне со своими инструментами, что-то подправ-
ляя, что-то подштопывая, Уикс непременно начинал над ним подшучивать:
"Если бы ты занимался каким-нибудь полезным делом, я бы мог это понять,
но какой толк чинить снаружи, когда внутри все равно одна гниль? ". И,
несомненно, эти постоянные шутки успокаивали новоявленных моряков, кото-
рые невозмутимо занимались своими делами в обстоятельствах, напугавших
бы даже адмирала Нельсона.
ный. Шхуна летела как на крыльях. "Наша "Богатая невеста" совсем стару-
ха, а болезней у нее столько, что и подумать страшно, - говорил капитан,
берясь за карту, на которой он откладывал пройденный путь, - но она уй-
дет от любой другой шхуны в этой части Тихого океана".
свои обязанности, а по вечерам, особенно если Томми решал достать "бу-
тылку цивилизации", болтали и пели. Амалу прекрасно исполнял гавайские
песни, а Хемстед недурно играл на банджо, напевая приятным дрожащим те-
норком австралийские песни.
маю о нем, меня охватывает чувство глубокой жалости и ощущение та-
инственности. Построенная для удовлетворения прихоти богатого негодяя
шхуна, где жалкие остатки былой роскоши странно сочетались с ее новым
назначением, летящая по просторам океана в сменяющейся красоте восходов
и закатов; ее команда, так странно подобранная, предпочитающая шутки и
остроты серьезному разговору; Бокль Хэддена - единственная книга на бор-
ту, которую некому было читать и тем более понимать, а единственный
признак каких-то духовных интересов - кисти и карандаш Картью, с помощью
которых он коротал свободные часы... и все это время они мчались
навстречу страшной трагедии.
они подошли к острову Бутаритари и всю ночь крейсировали у входа в лагу-
ну, определяя свое положение по рыбачьим кострам на рифе и силуэтам
пальм на фоне затянутого облаками неба. Когда рассвело, они подняли было
сигнал, требуя лоцмана, но, очевидно, рыбаки ночью заметили их огни, по-
тому что к ним уже приближалась лодка. Она пронеслась по лагуне, кренясь
при особенно сильных порывах ветра так, что, казалось, должна была
вот-вот опрокинуться, с блеском сделала поворот оверштаг, остановилась у
самого их борта, и к ним на палубу поднялся изможденного вида человек в
пижаме.
такие у вас высокие мачты и чистые палубы! Поздравляю вас и вашу команду
с рождеством и желаю вам счастливого Нового года! - С этими словами он
покачнулся и устоял на ногах только потому, что успел уцепиться за ван-
ты.
взглядом. - Ни за что не поверю, что вы проводили корабли через этот
проход!
Флинт Эрик
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Андреев Николай
Белов Вольф