Чтение 67–й страницы книги ~Призраки~

поссориться из-за пустяка.

- Не произошло ли в Хейвене именно это - ссора из-за пустяка?

Но когда ссорятся дети, в ход никогда не идут пистолеты и ружья, -
хотелось добавить ему.

- Как у детей? - Задумчиво переспросила она. - Да, в чем-то мы как
дети, но одновременно мы... мы - воплощенное величие.

- Да, в Хейвене вы доказали свое величие, - сказал Гарднер, даже не
пытаясь скрыть сарказм.

Бобби улыбнулась.

- Иногда действительно приходится разрушать, потому что наступает
время разрушений. Корабль, конечно, не мертв и никогда не был мертв, и
когда я обнаружила это, мы... мы вернулись.

- И сколько же вас таких здесь - много?

Бобби пожала плечами:

Я не знаю.

И не хочу знать, - сказало это пожатие. - Мы здесь. Здесь есть
потребность в усовершенствованиях. И этого достаточно.

- И это все, что вы есть? - Он хотел убедиться, убедиться, что они не
представляют собой еще чего-то более страшного. Он боялся, что и так уже
поздно, слишком поздно... но он должен был знать. - И это все?

- Что значит все? Разве того, что мы можем, мало?

- Ничтожно мало, - ответил Гарднер. - Жаль, что я потратил столько
времени, почти всю мою жизнь на... на домового, - он демонстративно
зевнул, стараясь вывести ее из себя. - Жаль, что понял это только сейчас.

И в последний раз с издевкой в голосе он переспросил:

- Это все, что вы можете? Всего лишь мелкие усовершенствования?

- Жаль, что разочаровала тебя, - начала она, - но...

Гарднер поудобней перехватил ружье под столом и собрался было достать
его, как вдруг... как вдруг защита, которую он поставил, чтобы скрыть свои
мысли, разлетелась вдребезги, глаза Бобби округлились и засверкали, а ее
голос, ментальный голос в голове Гарда, начал без остановки вскрикивать,

(РУЖЬЕ У НЕГО РУЖЬЕ У НЕГО РУЖЬЕ У НЕГО)

и звук постепенно нарастал.

Она попыталась сдвинуться с места, целясь в него из пистолета.
Гарднер вскинул ружье и выстрелил в нее. Сухо щелкнул курок. Старое ружье
дало осечку.

9. В ДОМ ПРИЗРАКИ ПРИДУТ...

Джон Леандро умер, но его совок все еще жил.

Давид Брайт прождал звонка Леандро до четырех, как они и
договаривались. Время от времени он оглядывался на стол коллеги, и, чем
ближе было к намеченному сроку, тем больше Брайту казалось, что с Леандро
что-то случилось. Постепенно это чувство переросло в уверенность. В
половине пятого, так и не дождавшись звонка, Брайт позвонил в полицейский
участок.

На мгновение воцарилась напряженная тишина: голубые глаза Гарднера и
зеленые глаза Бобби встретились.

- Ты попытался... - начала Бобби, а ее мозг

(!пытался!)

посылал сигналы, которые эхом отзывались у Гарда в голове. Пауза
затягивалась и вдруг резко прервалась.

Бобби схватила свой фотонный пистолет. Выбора не было. Не оставалось
никакого шанса, и Гарднер прочел это в ее мыслях.

Правая рука Гарднера находилась под столом, но оставалась левая. Он
ухватился за край стола и, не задумываясь, изо всех сил толкнул его. Стол
качнулся и упал на Бобби. В этот момент из игрушечного пистолета вырвался
ярко-зеленый луч и пронизал насквозь плечо Гарднера. Кожу неприятно
обожгло под рубашкой, но рука могла двигаться.

Гард отпрыгнул вправо, не дожидаясь повторения выстрела. Он схватил
стул и запустил им в Бобби. От толчка луч изменил траекторию и оставил
длинный след на кухонном потолке.

В голове Гарда звенели мысли Бобби,

(ружье, у него ружье, он пытался убить меня, мерзавец, у него ружье)

и он попытался каким-то образом защититься от них, потому что боялся,
что сойдет с ума. Бобби, лежа на полу, упрямо целилась в него.

Под руку Гарднеру подвернулась банка с пивом, и он запустил ею прямо
в лицо Бобби. Пиво выплеснулось на нее, заливая Новую и
Усовершенствованную кожу.

Он бросился на Бобби, не думая, что делает. В руках его все еще было
старое ружье.

Бобби попыталась улыбнуться.

Ее крики и стоны все время звучали в его голове, и он чувствовал, что
если не положить этому конец, то он вот-вот сойдет с ума. Он прицелился ей
в голову.

Выстрели, ну же, пожалуйста, выстрели...

А руки его, не переставая, дрожали.

Палец нащупал курок ружья и нажал на него.

Щелчок.

Бобби стонала, стонала, стонала... Каждый ее стон отзывался в его
голове.

Он вновь спустил курок. И на этот раз ружье выстрелило.

Стон внезапно перерос в долгий, протяжный вой. В голове зазвенело
так, что Гарднер чуть не потерял сознание.

Потом вдруг стон оборвался, и стало тихо.

Бобби Андерсон - или то, во что она превратилась, - была мертва, как
упавший с дерева осенний листок.

Она была мертва, и Гарднеру, очевидно, тоже в скором времени
предстояло умереть, но он еще не закончил всех дел.

Еще не закончил.

Киль Арчинбург пил пепси-колу, когда в его голове вдруг прозвучал
этот жуткий стон. Бутылка выпала из его рук и разбилась об асфальт. Перед
глазами замелькали огоньки, он зажмурился и внезапно грузно осел на землю.
Под тяжестью головы шея хрустнула, и он был мертв раньше, чем коснулся
земли.

Хейзел Мак-Гриди, Дик Аллисон, Ньют Беррингер - все они услышали этот
стон, и все они отлично знали, откуда он.

Бобби, - думали они. - Бобби Андерсон умирает!

Стон Бобби прорезал воздух Хейвена, как сирена. Все жители города
замерли... а потом преобразованные люди ринулись на улицы, все с
одинаковым выражением на лицах: боли, ужаса... и злобы.

Все они знали, кто сейчас бьется в агонии.

И все они слышали внезапную тишину, означавшую только одно - смерть.

И сразу во всех головах одновременно мелькнула мысль:

Ее ферма. Все. Каждый. Убить его, пока он не совершил еще
чего-нибудь.

Эта коллективная мысль, словно дружный хор, повисла в воздухе, почти
осязаемая.

И дальше, как развитие этой мысли, в головах каждого прозвучало то,
чего все они опасались больше всего: ОСТАНОВИТЬ ЕГО, ПОКА ОН НЕ НАНЕС
УЩЕРБ КОРАБЛЮ, ОСТАНОВИТЬ ЕГО, ОСТАНОВИТЬ ЕГО, ОСТАНОВИТЬ ЕГО.

Ошеломленный происшедшим и обессиленный, Гард стоял над распростертым
на полу телом Бобби. Валиум начал действовать. Больше всего Гарду сейчас
хотелось спать.

Двигаясь как сомнамбула, он добрался до умывальника, взял стакан,
высыпал в него всю соль из солонки, долил воды и не размешивая выпил.
Через пару минут его тело сотрясала кровавая рвота. Но принятые таблетки
продолжали свое действие. Борясь со сном, Гард неловко сел на краешек
стула. В голове его проносились бессвязные мысли... О Бобби... О том, как
счастливы они были... О Питере... Мир в его глазах померк. Гард из
последних сил приказал себе не спать... и глаза его закрылись.

Пробудившись от забытья, Ив Хиллмен внезапно почувствовал, что с
Гарднером неладно. Он прислушался. Так и есть - спит.

Спит... и обо всем забыл...

...но существует еще Давид.

Умирающий Давид. Ив слышал мысли внука, и это придавало ему силы.

Ив боролся с темнотой.

Боролся и звал:

Вставай! Вставай! Ты должен выйти из дома! Ты должен выйти на свет!
Ты должен спасти Давида! Вставай! Вставай! ВСТАВАЙ!

Сквозь сон Гарднер услышал мысли старика.

- Хорошо, - промычал он переполненным кровью ртом. - Я слышал, оставь
меня в покое.

Он попытался встать на ноги. Пол поплыл под ним, и он, покачнувшись,
упал на четвереньки. Гард повторил попытку и вновь неудача.

Изо рта его выскочили два зуба и покатились под стол. Простонав