отражением идеального я постигаю то Я, которое скрыто за эмпирическим. В
этом, думается мне, призвание художника: разрешить души от пут жизни и
давать голос молчанию внутри нас, чтобы мы слушали его и открывались себе.
Искусство... раскрывает нам безобманно наше собственное существо", стр. 158.
"То, что жаждали узреть мистики в своих экстазах и погружаясь в глубь
собственного "я", то создают художники и предлагают всякому, кто близок им
по духу", стр. 159. Христиансен также прекрасно раскрывает творческую
природу всякого эстетического восприятия и внечувственный, сверхэмпирический
характер всякого художественного произведения: "Эстетический объект
возникает путем особого вторично-творческого синтеза, и внешнее произведение
служит лишь средством, побуждающим зрителя к этому синтезу. Эстетический
объект, таким образом, не может быть зафиксирован; он не заключается в
мраморе, на полотне, в сочетании тонов, но должен всякий раз возникать
заново: отсюда возможность его непонимания или понимания ложного... Мы
утверждаем, что содержание художественного произведения внечувственно; мы
считаем пустым всякое произведение, в котором строение чувственных форм не
позволяет им явиться выражением внечувственного. Мы говорим, что дело не в
красках, линиях и тонах как таковых, даже не в видимом образе изображенного
предмета, но в том невидимом, которое стоит за образом и его формами, и что
последовательность тонов имеет значение только как чувственный выразитель
внечувственной мелодии", стр. 197. Это глубокое место должно быть
противопоставлено всем сторонникам эстетического сенсуализма. Ценно
сближение красоты с свободой в книге К.Эрберга "Цель творчества". К.Эрберг
видит красоту в преодолении творческим духом человека природной
необходимости. Но К.Эрберг признает лишь свободу старого Адама, свободу
формально-бессодержательную. И все же глава "Красота и свобода" в его книге
очень ценна для философии искусства. Искусство, поистине, есть путь
освобождения от природной необходимости.
"Модернизм и музыка". Нельзя не приветствовать его борьбы против модернизма,
враждующего с духом вечности в искусстве. Но русскому нечего делать с его
германским национализмом.
vie et son oeuvre". Это - лучшая книга о св. Франциске. Иергенсен - датский
писатель, принадлежавший к школе Брандеса, протестант по рождению,
обратившийся в католичество в Ассизах. Обращение свое он рассказал в книге
"Le Livre de Route". Иергенсен яркий выразитель северного католического
Возрождения. Жизнь св. Франциска рассказана им с поэтическим проникновением
в дух умбрийского христианства.
губернатор. Этим он выразил свое мистическое послушание земному чиноначалию.
Он проповедует мораль совершенного повиновения и покорности, вплоть до
телесных наказаний. А оптинский старец Амвросий оправдывает смертную казнь.
Старец пишет по поводу казни Каракозова: "А что он лишен погребения и что
получил конец такою позорною смертию и подобное - все это, при искренном
раскаянии, может послужить ему к облегчению тяжкой вины преступления; другим
же послужит это к вразумлению, чтобы так не забывались и так далеко не
простирали своей дерзости". "Описание жизни блаженной памяти Оптинского
старца иеросхимонаха Амвросия". Сост. прот. С.Четвериковым, стр. 157.
страха. Мы не можем вовсе действовать, пока не достигнем этого. До тех пор
пока человек не повергнет страха под пяту ног своих, поступки его будут
носить раболепствующий характер, они будут не правдивы, а лишь
правдоподобны: сами его мысли будут ложны, он будет думать совершенно как
раб и трус... Человеку необходимо быть и он должен быть храбрым; он должен
идти вперед и оправдать себя как человека, вверяясь непоколебимо указанию и
выбору высших сил, и первым делом не бояться вовсе. Теперь, как и всегда, он
настолько лишь человек, насколько побеждает свой страх". "Герои и
героическое в истории" Карлейля, стр. 44.
поверхностно-рассудочного. Но в нитцшевской критике христианства есть мотивы
очень глубокие. И мотивы эти можно принять для защиты христианства. Таков
прежде всего мотив силы в противоположность мотиву слабости. Я как
христианин на вопрос, что такое добро, вместе с Нитцше могу ответить: "Все,
что повышает чувство силы, волю к силе, саму силу в человеке". Nietsche
Werke, Band VIII, стр. 218. Христианство не есть религия сострадания,
христианство - религия стяжания духовной силы и божественной жизни.
Сострадание - буддийской природы, буддийский уклон в христианстве. Нитцше
бунтует не против христианства, а против исторической христианской морали,
морали слабости.
Л.Шестова.
общих мест той мудрости, которой живет буржуа.
человека от внешнего и призрачного "мира".
выражение в книге Гюйо "L'irreligion de l'avenir".
хотел открыть софийность хозяйства, но в действительности открыл
нетворческую, трудовую, послушную, ветхозаветную природу хозяйства.
С.Булгаков отрицает творческую общественность. Сущность жизни для него в
труде, а не в творчестве. Православное сознание Булгакова приводит его к
требованию, чтобы каждый нес послушно выпавшее на его долю социальное
положение. Характерно, что Булгаков в своей философии хозяйства, которая для
него есть часть натурфилософии, совсем не ставит социального вопроса,
религиозного социального вопроса, который всегда есть вопрос о существовании
неправды, несправедливости в мире, а не только греха.
поэзию умбрийской религиозности. Нужно быть в Ассизах, в долине Умбрии,
чтобы до конца почувствовать религиозную индивидуальность Франциска и
безмерное его значение.
показал несостоятельность всякой теократии, ее нехристианскую природу.
избавлении от него, но совсем не было раскрыто учение о зле как начале
самобытном. По вопросу о зле больше можно найти у манихейцев и гностиков; у
них была проблема зла, а не только греха. В мире есть не только грех и его
справедливые последствия, но также зло и его несправедливые последствия. См.
о манихействе книгу XVIII в. Beausobre "Histoire critique de Manichee et du
Manicheisme", два тома.
общественности Л.Толстого, А.Добролюбова, Э.Карпентера. См. замечательную
книгу Карпентера "Цивилизация, ее причины и излечение".
православно-христианское требование послушания и покорности злу на земле
достигло у К.Леонтьева, у которого христианское смирение как-то гениально
перемешано с демонической злостью. К.Леонтьев точно хочет зла как оправдания
апокалиптических пророчеств, как доказательства силы князя мира сего, как
доказательства негодности этого мира.
поучительная книга.
общественности. Но он не сознал и не нашел имени для той истины, что
регуляция природы человеческой активностью есть положительная, светлая
магия. Овладеть природой можно лишь магически, а не позитивистически. Ибо
магия и есть действие человека в природе, воспринятой живой, а не мертвой.
истории гностицизма", 1913. Недурно изложена борьба внутри христианства духа
иудаистического с гностицизмом, с большим сочувствием к гностикам.
соборной жизни в свободе и любви, не имеющей никаких внешних признаков и
критериев, в сущности, должна отрицать физическую плоть церкви, историческую
материю православия. Церковь есть свободная жизнь в Духе Христовом. См. мою
книгу "А.С.Хомяков".
в которой приводится та мысль, что в мистике "я" исчезает в Боге,
изобличается неправда "я", а в оккультизме раскрывается "я", его правда. См.
лучшую книгу по философии религии в современной немецкой философии Древса
"Die Religion als Selbst-Bewu?tsein Gottes", в которой окончательно
погашается "я" в Боге.
Graces d'oraison. Traite de Theologie mystique". Интересна глава XXVII "Sur
le quietisme", стр. 516, где Пулен пытается увидеть отличие церковной
католической мистики от квиетизма в том, что она признает активность
человека.
или подчинении внутренной природы", стр. 43.
"Сверхсознание" и у Лютославского "Volonte et liberte". IX, Anciennes ecoles
de la volonte, стр. 218 - 49 (особенно стр. 227).
прозреет, зародыш личности должен быть разрушен", стр. 23. "Отныне твое "я"
погрузилось в единое я, слилось с тем я, из которого излучилось твое бытие.
Афанасьев Роман
Андреев Николай
Акунин Борис
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Афанасьев Роман