read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



рассуждении, Платон доказывает, что если единое не существует, но мы о нем
как о несуществующем все же ведем речь, а стало быть, приписываем единому
некоторый предикат - пусть даже этим предикатом будет несуществование, то
мы опять-таки получаем простейшую систему: "несуществующее единое". А это
значит, что единое имеет предикат и, стало быть, получает все определения,
которые имеет единое, когда оно наделено предикатом "бытия". Более того,
самое интересное в этом рассуждении Платона состоит в том, что
несуществующее единое "каким-то образом должно быть причастно и бытию" -
иначе мы о ном вообще ничего не могли бы сказать (42).
Это соображение Платона проливает спет и на предшествующие его рассуждения.
В каком же смысле, в самом деле, можно утверждать, что несуществующее
единое причастно бытию? Разве это не абсурдное утверждение?
Нам кажется, что это утверждение Платона может быть истолковано следующим
образом. Если мы вообще можем приписать единому какой-либо предикат - будь
то существование или несуществование, то мы тем самым ставим его в
определенную связь с чем-то другим, чем оно само. Наличие такой связи
является первейшим условием того, чтобы мы вообще могли о нем что-то
сказать, т. е. познать его: ведь и познание, и называние словом - это на
греческом языке передается термином "логос".
Значит, независимо от того, приписываем ли мы единому предикат "бытия" или
"небытия", но если мы какой-то из них приписываем, т. е. произносим
суждение "А есть В", то тем самым мы это знаем, раз об этом говорим И в
этом смысле - и только в этом - несуществующее единое "каким-то образом
причастно бытию".
А вот когда мы говорим "единое есть" в смысле "единое есть единое", "А есть
А", то в этом случае, хотя мы и не говорим, что "единое не существует", в
результате экспликации содержания тезиса "единое есть единое" мы приходим к
выводу, что о нем вообще ничего нельзя знать, ничего нельзя сказать и что
оно, следовательно, непричастно бытию. И это потому, что оно определено с
самого начала как лишенное всякого отношения.
Гипотеза VI. В этом втором случае тоже постулируется несуществование
единого, но в другом смысле: в смысле отсутствия у единого какого бы то ни
было предиката Это - отрицательная форма того же самого допущения которое в
положительной форме дано в самом первом рассуждении: "единое есть
(единое)". Выводы из этого допущения поэтому те же, что и выводы из первой
гипотезы: о несуществующем едином ничего нельзя высказать, "несуществующее
единое ничего не претерпевает" (43).
Гипотеза VII. "Обсудим еще, каким должно быть иное, если единое но
существует" (44). В этом случае "не-сущоствованно" единого пони мается в
том же смысле, как и в рассуждении (а), где Платон исходил из системы
"несуществующее единое". Иное, стало быть, соотнесено с несуществующим
единым и определено этим соотнесением. Но в этой системе - "несуществующее
единое" - положение с "иным" существенно отличается от того, которое мы
описали в системе "существующее единое". Поскольку иное соотнесено, то в
принципе мы о нем можем говорить, но поскольку оно соотнесено с
несуществующим единым (45), то мы о нем можем говорить лишь неопределенно:
наше суждение о нем будет бесконечным, оно будет суждением типа "А есть не
В".
Какие же характеристики в результате этого получает иное?
"...Любые [члены другого] взаимно другие, как множества; они не могут быть
взаимно другими, как единицы, ибо единого не существует. Любое скопление их
беспредельно количественно; даже если кто-нибудь возьмет кажущееся самым
малым, то и оно, только что представлявшееся одним, вдруг, как при
сновидении, кажется многим и из ничтожно малого превращается в огромное по
сравнению с частями, получающимися в результате его дробления" (46).
Таким образом, по Платону, ситуация, которую демонстрировал Зенон,
доказывая невозможность множества возникает в том случае, если многое
соотносится с несуществующим единым. В этом случае недостает того начала
благодаря которому множество приобретает характер определенного числа, а
каждый член этого множества оказывается далее неделимым единством. Запомним
этот вывод, он очень важен"?
Итак, если многое соотнесено с "несуществующим единым", то оно приобретает
те черты текучести, или, как сегодня часто говорят, "брезжущего смысла",
когда невозможно остановиться ни на чем определенном, твердом,
ограниченном".
Гипотеза VIII. Наконец, последний случай: "Чем должно быть иное, если
единое не существует?" (47).- Теперь несуществование берется в том же
смысле, как и в гипотезе VI, а именно: единое вообще никак не отнесено к
другому, не отнесено даже и как несуществующее. Какие выводы тогда следуют
для иного? Раз нет никакой отнесенности, то понятно, что мыслить многое
здесь вообще невозможно. Это заключительное рассуждение полностью повторяет
начало диалога: там мы тоже имели дело с безотносительным единым.
"...Если единое не существует, то ничто из иного не может мыслиться ни как
одно, ни как многое, потому что без единого мыслить многое невозможно...
Если единое не существует, то и иное не существует и его нельзя мыслить ни
как единое, ни как многое" (48). Значит, если многое соотнесено с
несуществующим единым, то его можно мыслить, о нем можно говорить, хотя оно
и будет неопределенным; но если многое вообще не соотнесено с единым, то о
нем ничего нельзя сказать, а это равносильно тому, что его нет. Свой диалог
Платон заключает следующими словами Парменида: "Не правильно ли будет
сказать в общем: если единое не существует, то ничего не существует?-
" Т. е. даже для того, чтобы мыслить множество как беспредельное, текучее,
неуловимое, все же нужно соотносить его с единым, хотя и несуществующим.
Эту мысль Платона хорошо усвоила античная философия, прежде всего
Аристотель. Он пишет по поводу "беспредельного": "... ничто беспредельное
не может иметь бытия; а если и не так, во всяком случае существо
беспредельного как такое) не беспредельно" (Метафизика, II, 2). Аристотель
здесь говорит о том же, что и Платон: чтобы мыслить беспредельное, нужно
как-то ухватить его, определить с помощью чего-то, что само не может быть
беспредельным.
Итак, если многое соотнесено с "несуществующим единым", то оно приобретает
то черты текучести, или, как сегодня часто говорят, "брезжущего смысла",
когда невозможно остановиться ни на чем определенном, твердом, ограниченном
(49).
Гипотеза VIII. Наконец, последний случай: "Чем должно быть иное, если
единое не существует?" (50).- Теперь несуществование берется в том же
смысле, как и в гипотезе VI, а именно: единое вообще никак не отнесено к
другому, не отнесено даже и как несуществующее. Какие выводы тогда следуют
для иного? Раз нет никакой отнесенности, то понятно, что мыслить многое
здесь вообще невозможно. Это заключительное рассуждение полностью повторяет
начало диалога: там мы тоже имели дело с безотносительным единым.
"...Если единое не существует, то ничто из иного не может мыслиться ни как
одно, ни как многое, потому что без единого мыслить многое невозможно...
Если единое не существует, то и иное не существует и его нельзя мыслить ни
как единое, ни как многое" (51). Значит, если многое соотнесено с
несуществующи м единым, то его можно мыслить, о нем можно говорить, хотя
оно и будет неопределенным; но если многое вообще не соотнесено с единым,
то о нем ничего нельзя сказать, а это равносильно тому, что его нет. Свой
диалог Платон заключает следующими словами Парменида: "Не правильно ли
будет сказать в общем: если единое не существует, то ничего не существует?--
Совершенно правильно",- отвечает его молодой собеседник (52).
Иными слогами, все живот единым: если не его утверждением, то его
отрицанием, если не положительной, то отрицательной связью с ним.
Диалог "Парменид" имеет огромное значение с точки зрения
логико-философского обоснования античной науки. В этом диалоге Платон дал
образец своей диалектики (53). Каким способом ведет Платон свое
рассуждение? Как мы уже упоминали, оп применяет здесь особый метод какого
мы не встречали ни у кого из его предшественников за исключением разве что
элеатов, а именно: он принимает определенное допущение, или гипотеза и
затем прослеживает, какие утверждения следуют из этой гипотезы. Этот метод
получил впоследствии название гипотетико - дедуктивного, и значение его для
развития науки трудно переоценить (54).
Именно Платон, как видим, был первым, кто применил этот метод- его
дальнейшей логической разработкой мы обязаны Аристотелю, а его применением
к математике - обязаны современным Платону математикам: Архиту, Евдоксу и
др. Во всяком случае, способ доказательства, который пользуется Евклид в
"Началах", построен потому же образцу: делается определенное допущение на
основе принятых аксиом и постулатов, а затем показывается, какие следствия
должны вытекать из этого допущения.
Но применение этого метода у Платона и Евклида, как мы покажем ниже,
осуществляется по-разному, что хорошо демонстрирует сам Платон, однако
схема, которой сам пользуются, одна и та же.
Соотнесенность едкого и многого, или системный характер идеального мира.
В диалоге "Парменид" Платон разрешает антиномию, поставленную перед
научно-философской мыслью элеатами и софистами. Антиномия эта, как мы
помним, формулировалась так:
Тезис элеатов: истинно (и соответственно познаваемо) только то, что
тождественно самому себе (55);
Антитезис софистов: познаваемо и соответственно истинно только то, что не
тождественно себе, не отнесено к себе, а отнесено к другому - познающему
субъекту поэтому всякая истина относительна.
Как решает эту антиномию Платон? Он, как мы видели, показывает, что
условием познания (и не только познания, но, что важно, и самого бытия)
единого является его соотнесенность с другим; а другое единого есть многое
И наоборот: условием познаваемости (и существования) многого является его
соотнесенность с единым без этого многое превращается в беспредельное
(апейрон) и становится не только непознаваемым, но и не сущим (Платон, как
мы знаем, часто называет беспредельное небытием, "ничем").
Так одновременно решаются оба вопроса: онтологический - как может единое
стать многим, т. е. идея воплотиться в чувственный мир, и гносеологический



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 [ 67 ] 68 69
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.