сохраняются!"
сяч динаров?" - спросил он потом, и Нур-ад-дин сказал: "Да".
лись, и подождал, пока сошлись все купцы и рынок наполнился невольницами
всех родов: из турчанок, франкских девушек, черкешенок, абиссинок, нуби-
янок, текрурок [66], гречанок, татарок, грузинок и других. И, увидав, что
рынок полон, посредник поднялся на ноги и выступил вперед и крикнул: "О
купцы, о денежные люди, не все, что крупно - орех, и не все, что продол-
говато, - банан; не все красное - мясо и не все белое - жир! О купцы, у
меня эта единственная жемчужина, которой нет цены. Сколько же мне вык-
рикнуть за нее?" - "Кричи четыре тысячи динаров и пятьсот", - сказал
один из купцов, и зазыватель открыл ворота торга четырьмя тысячами и
пятьюстами динаров.
по рынку, и, увидав Нур-ад-дина Али, который стоял в конце рынка, он
произнес про себя: "Что это ибн Хакан стоит здесь? Разве осталось у это-
го висельника что-нибудь, на что покупать невольниц?" И он посмотрел
кругом и услышал зазывателя, который стоял на рынке и кричал, а купцы
стояли вокруг него, и тогда везирь сказал про себя: "Я думаю, он навер-
ное разорился и привел невольницу Анис аль-Джалис, чтобы продать ее".
теля, и тот подошел к нему и поцеловал перед ним землю, а везирь сказал:
"Я хочу ту невольницу, которую ты предлагаешь".
Аллаха!" - и вывел невольницу вперед и показал ее везирю.
эту невольницу?" - "Четыре тысячи и пятьсот динаров, чтобы открыть тор-
ги", - отвечал посредник. И аль-Муин крикнул: "Подать мне четыре тысячи
пятьсот динаров!"
наоборот, они отошли, так как знали несправедливость везиря. А аль-Муин
ибн Сави посмотрел на посредника и сказал ему: "Что же ты стоишь? Пойди
предложи от меня четыре тысячи динаров, а тебе будет пятьсот динаров".
твоя невольница ни за что!" - "Как так?" - спросил Нур-ад-дин, и посред-
ник сказал: "Мы открыли торг за нее с четырех тысяч пятисот динаров, но
пришел этот злодей аль-Муин ибн Сави, который проходил по рынку, и когда
он увидел эту невольницу, она понравилась ему, и он сказал мне: "Предло-
жи от меня четыре тысячи динаров и тебе будет пятьсот динаров". Я думаю,
он наверное узнал, что эта невольница твоя, и если он сейчас отдаст тебе
за нее деньги - будет хорошо; но я знаю - он, по своей несправедливости,
напишет тебе бумажку с переводом на кого-нибудь из своих управителей, а
потом пошлет к ним, вслед за тобою, человека, который им скажет: "Не да-
вайте ему ничего". И всякий раз, как ты пойдешь искать с них, они станут
говорить тебе: "Сейчас мы тебе отдадим", - и будут поступать с тобою та-
ким образом один день за другим, а у тебя гордая душа. Когда же им нас-
кучат твои требования, они скажет: "Покажи нам бумажку", - и возьмут от
тебя бумажку и порвут ее, и деньги за невольницу у тебя пропадут".
и сказал: "Как же поступить?" И посредник ответил: "Я дам тебе один со-
вет, и если ты его от меня примешь, тебе будет полнейшее счастье". -
"Что же это?" - спросил Нур-ад-дин. "Ты подойдешь сейчас ко мне, когда я
буду стоять посреди рынка, - отвечал посредник, - и возьмешь у меня из
рук невольницу и ударишь ее и скажешь: "О девка, я сдержал клятву, кото-
рую дал, и привел тебя на рынок, так как поклялся тебе, что ты непремен-
но будешь выведена на рынок и посредник станет предлагать тебя!" И если
ты это сделаешь, может быть везирь и все люди попадутся на эту хитрость
и подумают, что ты привел ее на рынок только для того, чтобы выполнить
клятву". - "Вот это правильно!" - воскликнул Нур-ад-дин.
вольницу за руку, сделал знак везирю аль Муину ибн Сави и сказал: "О
господин, вот ее владелец подходит". А Нур-ад-дин пришел и вырвал из его
рук невольницу и ударил ее и воскликнул: "Горе тебе, о девка, я привел
тебя на рынок, чтобы сдержать клятву! Иди домой и не перечь мне другой
раз! Горе тебе! Нужны мне за тебя деньги, чтобы я стал продавать тебя!
Если бы я продал домашнюю утварь, я выручил бы много больше, чем твоя
цена".
бе, разве у тебя еще осталось что-нибудь, что продается или покупается?"
И аль-Муин ибн дин хотел броситься на него, и тут купцы посмотрели на
Нур-ад-дина (а они все любили его), и он сказал им: "Вот я перед вами, и
вы знаете, как он жесток!" А везирь воскликнул: "Клянусь Аллахом, если
бы не вы, я бы наверное убил его!" И все купцы показали Нур-ад-дину зна-
ком глаза: "Разделайся с ним! - и сказали: - Ни один из нас не встанет
между ним и тобою".
и стащил везиря с седла и бросил его на землю. А тут была месилка для
глины, и везирь упал в нее, и Hyp-ад-дин стал его бить и колотить кула-
ками, и один из ударов пришелся ему по зубам, так что борода везиря ок-
расилась его кровью.
господином делают такие дела, они схватились руками за рукоятки своих
мечей и хотели обнажить их и броситься на Нур-ад-дина Али, чтобы разру-
бить его, но тут люди сказали невольникам: "Этот - везирь, а тот - сын
везиря. Может быть, они в другое время помирятся, и вы будете ненавистны
и тому и другому; а может бить, аль-Муину достанется ваш удар, и вы ум-
рете самой гадкой смертью. Рассудительней будет вам не вставать между
ними".
шел к себе домой, а что касается везиря, то он тотчас же ушел, и его
платье стало трех цветов: черное от глины, красное от крови и пепельное.
себе на шею и взял в руки два пучка хальфы [67] и отправился и пришел к
замку, где был султан, и закричал: "О царь времени, обиженный, обижен-
ный!"
это старший везирь! "О везирь, - спросил султан, - кто сделал с тобою
такие дела?" И везирь заплакал и зарыдал и произнес:
тебе, бывает так!" И султан воскликнул: "Горе тебе, скорее скажи мне,
как это с тобой случилось и кто сделал с тобою эти дела, когда уважение
к тебе есть уважение ко мне!"
чтобы купить себе рабыню-стряпуху, и увидал на рынке девушку, лучше ко-
торой я не видел в жизни. И я хотел купить ее для нашего владыки султана
и спросил посредника про нее и про ее господина, и посредник сказал мне,
что она принадлежит Али, сыну альФадла ибн Хакана. А наш владыка султан
дал раньше его отцу десять тысяч динаров, чтобы купить на них красивую
невольницу, и он купил эту невольницу, и она ему понравилась, и он пос-
купился на нее для владыки нашего султана и отдал ее своему сыну. А ког-
да его отец умер, этот сын продавал все, какие у него были владения и
сады и посуду, пока не разорился, и он привел невольницу на рынок, наме-
реваясь ее продать, и отдал ее посреднику, а тот сказал ее предлагать, и
купцы прибавляли за нее, пока ее цена не дошла до четырех тысяч динаров.
И тогда я подумал про себя: "Куплю эту невольницу для нашего владыки
султана - ведь деньги за нее поначалу были от него", и сказал: "О дитя
мое, возьми от меня ее цену - четыре тысячи динаров". И когда он услышал
мои слова, он посмотрел на меня и оказал: "О скверный старец, я продам
ее евреям и христианам, но тебе ее не продам!" И я сказал: "Я покупаю ее
не для себя, я ее покупаю для нашего владыки султана, властителя нашего
благоденствия". И, услышав от меня эти слова, он рассердился и потянул
меня и сбросил с коня, хотя я дряхлый старец, и бил меня своей рукою и
колотил, пока не сделал меня таким, как ты видишь. И всему этому я под-
вергся лишь потому, что я пошел купить для тебя эту невольницу".
увидал, в каком он состоянии, и услышал его слова, жила гнева вздулась у
него между глаз. И он обернулся к вельможам царства, и вдруг перед ним
встали сорок человек, разящие мечами, и султан сказал им: "Сейчас же
идите к дому Али ибн Хакана, разграбьте и разрушьте его и приведите ко
мне Али и невольницу со скрученными руками и волоките их лицами вниз и
приведите ко мне обоих!"
лись идти к дому Али Нур-ад-дина.
раньше был невольником альФадла ибн Хакана, отца Али Нур-ад-дина, а по-
том его должность менялась, пока султан не сделал его своим придворным.
И когда он услышал приказание султана и увидал, что враги снарядились,
чтобы убить сына его господина, это было для него не легко, и он удалил-
ся от султана и, сев на коня, поехал и прибыл к дому Нур-ад-дина Али. И
он постучал в дверь, и Нур-ад-дин вышел к нему и, увидев его, признал
его, а Алам-ад-дин сказал: "О господин, теперь не время для приветствий
и разговоров; послушай, что сказал поэт: