которой, однако, не было и тени упрека. - До свидания, Равик.
помогал. Равик и Вебер знали, что он умрет. Они могли бы избавить его от
этих трехдневных мучений, но не сделали этого, ибо существует религия,
проповедующая любовь к ближнему и запрещающая избавлять от излишних
страданий. И существует закон, стоящий на страже этой религии.
не получал писем - одни лишь каталоги универсальных магазинов и медицинские
брошюры об алкоголизме, туберкулезе, венерических болезнях и так далее. Его
никто не навещал, он сам оплатил операцию и внес деньги в клинику за целый
месяц вперед. Не долежал две недели. Консьержка утверждает, будто он обещал
ей все свое имущество за то, что она ходила за ним. Теперь она хотела бы
получить деньги за неиспользованные две недели. Послушать ее, выходит, что
она была ему матерью родной. Посмотрели бы вы на эту мать. Говорит, что и
сама немало потратилась на него. Внесла квартирную плату. Я ей сказал - за
клинику он уплатил вперед, непонятно, как же он мог задолжать за квартиру? А
впрочем, во всем разберется полиция. В ответ она осыпала меня проклятиями...
последний час лицо его изменилось так, как оно не менялось за все тридцать
пять лет его жизни. Сквозь застывшую предсмертную гримасу медленно проступал
суровый лик смерти. Все случайное постепенно растворялось, признаки умирания
стирались, и на искаженном заурядном лице безмолвно утверждалась маска
вечности. Через час только она одна и останется.
больше не придется просиживать ночи у его постели. - И, увидев ее
растерянное лицо, добавил: - Он вам что-нибудь подарил?
этот мсье. А в последние дни все время молчал.
даже слишком изящный. Подошел бы скорее даме...
стало легче. Он возразил, что серебро подходит и для мужчин. И что щетки
очень хороши. Таких, мол, больше не делают... А вообще он был очень
молчалив.
употребления. Их следовало бы хорошенько вымыть.
кто-то мог бы порадоваться.
делают подарки. Только выздоравливающие. Умирающие не верят, что умирают.
Потому ничего и не дают. А иной раз не дают со злости. Вы и не представляете
себе, господин доктор, до чего противны иной раз умирающие! И чего только от
них не наслышишься, пока они наконец не отдадут Богу душу!
творилось вокруг, ничуть ее не трогало, если не касалось непосредственно ее
маленького мирка. Умирающие были для нее непослушными или беспомощными
детьми. За ними надо было ухаживать до их последнего вздоха. Их сменяли
новые больные, одни выздоравливали и делали подарки, другие не дарили
ничего, а третьи просто умирали. Так уж повелось, и волноваться из-за этого
не приходилось. Куда важнее было другое: снизят ли на двадцать процентов
цены при распродаже в универсальном магазине "Бонмарше"?.. Женится ли кузен
Жан на Анне Кутюрье? ..
от огромного мира, объятого хаосом. Иначе что бы с нами сталось?
Где-то далеко в облачном небе бесшумно вспыхивали молнии. По тротуару текла
оживленная толпа. Женщина в голубой атласной шляпке подсела к его столику.
нее обозначалась только в уголках рта, а лицо походило на сплошную белую
маску.
недурна.
подружка, - добавила она, выдержав паузу. - Молоденькая, грудь с Эйфелеву
башню.
еще несколько раз, она купила спортивную газету и принялась читать сообщения
об итогах последних соревнований.
столиками. Оркестр играл венские вальсы. Молнии стали сверкать чаще. К
соседнему столику, кокетничая и шумя, подсело несколько молодых
гомосексуалистов. Они носили бакенбарды по последней моде, а их пиджаки были
не в меру широки в плечах и слишком узки в талии.
него. Ее лицо показалось ему знакомым, но мало ли людей встречал он в своей
жизни? Она походила на робкую уличную проститутку, из тех, что любят
жаловаться на свою беззащитность и беспомощность.
вы поживаете?
виделись.
усмехнулась. - Ведь вы спасли мне жизнь, а теперь даже не узнаете.
больны, а сейчас здоровы. Потому-то я вас сразу и не узнал.
благодарить за сто франков, которые вы все-таки выцарапали у акушерки.
послал Люсьенне сто франков из своих денег. К сожалению, получить все сполна
не удалось.
проституткой. Вот для чего он вылечил ее. Об остальном позаботился Бобо. Ей
не приходилось больше опасаться беременности. Лишний повод продавать себя.
Она еще только начинала, и какая-то детскость, сохранившаяся в ней, была
весьма привлекательна для пожилых знатоков - фарфоровая статуэтка с яркими,
еще не потускневшими красками. Она пила осторожно, как птичка, но глаза ее
уже бегали по сторонам. Все это было довольно грустно, хотя сожалеть тут
было особенно и не о чем. Обычный кусочек жизни, скользящей мимо.
нее все это было в порядке вещей и отнюдь не трагично.
Русанов Владислав
Конан-Дойль Артур
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк
Ильин Андрей
Никитин Юрий