Чтение 67–й страницы книги ~Анахрон-2~

эта услуга появилась. Мать загорелась. Кинопроектор - советский дерибас "Русь" -
сломался еще в приснопамятные времена. С тех пор пленки валялись
невостребованно.
А видеоплейер у родителей был. Сигизмунд презентанул матери на день рождения -
тогда же, пару лет назад. В те дни дела вдруг резко пошли в гору - естественно,
ненадолго. Успел подарить видак и набор мелодрам. Родители видеоплейером почти
не пользовались - побаивались хитрой "вражеской" техники.
И вот мать снова вытащила бобину.
- Давай ее сюда, - сказал Сигизмунд. - В ближайшие дни сделаю.
Ему вдруг показалось, что это очень важно.
* * *
В эту ночь Сигизмунду почти не спалось. Снились бессвязные сны. Становилось то
холодно, то жарко. Мучительно боялся ворочаться, чтобы не толкнуть Лантхильду. В
свое время Наталья вбила в него накрепко страх задеть будущего ребенка.
Наконец вязкая ткань сна порвалась, и Сигизмунд очнулся. В груди непривычно
щемило. Одолевала тоска. Хотелось плакать навзрыд и биться головой о стену. Или
кассету с янкиными записями послушать - да магнитофона нет. Разбит.
Встал, решил покурить и выпить чаю. На кухне горел свет.
Вамба.
- Ты что не спишь? - хрипло спросил Сигизмунд. - Слепан!
Вамба попытался объяснить, но запутался в словах и махнул рукой. Сигизмунд так
понял, что и Вамбу нынче тоска гложет. Домой вандала тянет.
...ДОМООООЙ!.. ААААА!..
Посидели. Выпили чаю. Сигизмунд выкурил сигаретку. Потом Вамба сильно сжал его
руку чуть выше локтя и ушел спать.
* * *
Первое, что почувствовал Сигизмунд, открывая гараж, - вонь!
Шибануло так, что сомнений не осталось. Пахло уже не трупами, а какой-то
откровенно химической гадостью. Ноги у Сигизмунда ослабели. Только этого не
хватало! Может, не надо, а? Сколько их там еще? Четверо? Пятеро? Сам Лиутар, сын
Эрзариха, с дружиною явился? Где, мол, Вамба, сын Валамира? Он мне недоимку в
бюджет задолжал!
Взбодрив себя идиотским смешком, Сигизмунд вдруг решил: а ну их, вандалов, в
пень! Посидят - сколько их там - в Анахроне, да и передохнут. Хватит с него
натурализаций.
Целый день Сигизмунд проходил, как в угаре. Уже к четвертому часу дня его начала
мучительно терзать совесть. Лиутар, сын Эрзариха? Да? А вдруг там ребенок? Как в
том случае, у деда. Тогда перенесло девочку. Невинное дитя. Перепугалась,
бедная, наголодалась, настрадалась... А?!
Сигизмунд посмотрел на себя в зеркало и неожиданно плюнул своему отражению в
глаз.
Напялил ватник. Взял в гараже железные ограждения - черт бы их побрал! - и
обреченно потащился в Анахрон.
В этот раз идти было страшно. Сегодня не было никаких предположений - что да
как. Сегодня была уверенность. В Анахроне кто-то есть. И, возможно, не первый
день. Не чудилась тогда вонь. Ох, не чудилась! И спал плохо поэтому.
В Анахроне стояла гробовая тишина. Такая, что в ушах звенело. Где-то глубоко в
зеве колодца еле слышалось мерное капанье воды.
Сигизмунд буквально заставил себя приблизиться к окуляру наблюдательного
устройства. Неприятно. Стоишь спиной к пустому коридору, откуда может в любой
момент появиться... кто-нибудь. Или что-нибудь. Но гораздо хуже было то, что за
спиной оказывался также бездонный колодец. Веяло от него чем-то... этаким. Не к
ночи будь помянуто!
- Ну, Стрыйковский, - проговорил Сигизмунд, старательно разрушая тишину. Тишина
не разрушилась. Голос увязал в ней.
Сигизмунд еще раз бросил взгляд через плечо и прильнул к окуляру.
И тут же отпрянул, как от удара.
В камере был человек!
* * *
Человек сидел, повернувшись широкой спиной к наблюдательному устройству,
сгорбившись и свесив голову. В слабом свете лампочки Сигизмунд видел его мощные,
покатые плечи. Человек был устрашающе огромен. И грязен. Серо-пегие волосы
разметались по спине. Он не подозревал о том, что за ним наблюдают. И не
шевелился. Но он был жив. Сигизмунд безошибочно ощущал это.
Он был живой, сильный и страшно свирепый. Его глодала ярость.
Сигизмунд перевел дыхание. Вытер пот со лба. Что же теперь делать-то? С этим
монстром не совладаешь. Пока разинешь рот, чтобы его уговорить - мол,
дружба-фройндшафт, - разорвет. Голыми руками.
Взгляд Сигизмунда невольно устремился к стеллажу, где соблазнительно
поблескивали никелированные цилиндры. Одни содержали седативные, другие -
отравляющие вещества. Зеленые и красные. Отравляющие, разумеется, красные.
Ну так что - ввинтить баллончик в гнездо, вон оно, нажать на кнопочку... а
завтра, когда все как следует проветрится и будет произведена санация камеры
(все-то мудрый Аспид с коллегами предусмотрел!) - багром и в колодец. И никаких
тебе проблем.
Решение принимает он, Сигизмунд. Единолично. И спрашивать за это решение с него
никто не будет. Некому.
Сигизмунд решительно подошел к стеллажу. Взял в руки запыленный баллончик. И
нечего разводить интеллигентские нюни. Вамба, небось, своими руками человек пять
- никак не меньше - зарубил. Да и на Вавиле, по здешнему законодательству,
столько висит - на вышку потянет. А он, Сигизмунд, их честными людьми считает.
За один стол с ними садится.
Сигизмунд ввинтил баллончик в гнездо. Все. Осталось нажать на кнопку. Еще раз
заглянул в окуляр. Человек слегка пошевелился, потер затылок. Снова замер.
Ах, чтоб его!.. Сигизмунд живо представил себе нынешнюю ночь и завтрашнее утро.
Тоненько взвыл от ужаса. И не то, чтобы трупов боялся... Завтра придет, откроет
дверь. Можно респиратор одеть на всякий случай - вон висит. Можно даже костюм
биологической защиты напялить.
Труп будет лежать на нарах. Всего и дел - зацепить его багром, дотащить до
колодца и спихнуть. Но вот как раз этого Сигизмунд представить себе не мог.
Всхлипывая, он вывернул баллончик. Заставил себя вернуть его на стеллаж. Взялся
за зеленый. И похолодел. А вдруг он что-то перепутал?
Да гори оно все синим пламенем!..
* * *
Вся тусовка, за исключением скалкса, была в сборе. Сигизмунд понял это, едва
переступил порог. Из кухни доносился голос Аськи и сочный смех Вавилы. Вот ведь
необидчивые!
Завидев Сигизмунда, Аська оживленно заговорила:
- Представляешь, Морж, я тут такую статью прочитала про смертную казнь через
повешение! Оказывается, человек в петле живет двадцать секунд. А некоторые -
больше. Ну, у хорошего палача - двадцать, а у фигового - до минуты, вот ужас-то.
Я тут глаза закрыла и стала отсчитывать эти двадцать секунд, слушай, это очень
долго, это просто кошмар, как долго. Я бы не выдержала... Я потом полночи не
спала. Меня Вавилыч утешал, утешал... Слушай, Морж, а что ты такой зеленый?
Тухлых котлет обожрался?
Сигизмунд понял, что еще немного - и его стошнит. Встретился глазами с Вамбой.
Вамба сразу перестал улыбаться. Во взгляде водянисто-серых глаз шурина мелькнула
тревога.
- Хвас? - спросил он негромко.
Теперь и Вавила замолчал, построжал лицом.
- Вы чего, мужики? - недоумевала Аська. - Из-за смертной казни? Так ведь это я
так. У нас в стране, между прочим, просто мочат, в смысле - расстреливают. А в
Америке... Вика, переведи им про электрический стул!..
- Вика, - тихо сказал Сигизмунд, - переведи Вамбе...
Все замолчали.
- Что стряслось? - спросила Вика. - Да ты сядь. На тебе лица нет.
И встала, освобождая ему место.
Сигизмунд тяжело плюхнулся на табуретку.
- Еще один перенос, - сказал он обреченно. - Человек. БОЛЬШОЙ. Переведи им. Мне
помощь нужна. Пускай одеваются и идут со мной. Меч пусть возьмут. Только пускай
в газету завернут, что ли, а то ведь арестуют нас... средь бела дня... Да, и
пусть пока ни о чем не спрашивают, ладно?
* * *
- Уроды, сволочи, гады, фашисты! Все, все мне испортили! Мудозвоны, суки, козлы
вонючие, падлы! У человека один раз в жизни! Чтоб вас так! - надрывалась Аська,
бежавшая сбоку от Сигизмунда. Сигизмунд в ватнике и оба вандала в куртках мрачно
шествовали гуськом, волоча ржавые помятые ограждения. У Сигизмунда на плече
лежал громадный разводной ключ. Аська семенила рядом, ругалась, орала и охотно
разъясняла всем встречным-поперечным, что вот, эти мудозвоны газовщики свадьбу
ей сорвать хотят. Газ перекрыли. Перепутали что-то. Пирог свадебный, конечно,
уже погиб! Так прямо в духовке и погиб! Как в Освенциме, в газовой камере!
Встречные слушать Аську не хотели, обходили процессию дугой. Только бабка
какая-то осудила. Правда, осудила не по делу - аськины туалеты и прическа бабке
не глянулись. Их и осудила. Аська попыталась вступить с бабкой в военный
конфликт, но была нейтрализована Вавилой.
Вавила, играющий роль жениха-неудачника, солидно повторял:
- Так бутем зенитса, Ассика?
У Виктории была роль класса "кушать подано". Она вышагивала с другой стороны,
держа под мышкой завернутый в газету меч. Вид у Вики был отрешенно-мрачный.
Время от времени Вика торжественно возглашала:
- Заткнись ты, Анастасия. И без тебя тошно.
Все это, по мнению Аськи, являлось конспирацией высшего уровня.
По соседству с заветным люком бродили совершенно ненужные тетки с жирными
мопсами.
- Аська! Ликвидируй баб! - прошипел Сигизмунд.
Аська охотно перешла на почти-ультразвук. Скандал заполонил собою все
пространство двора-колодца, и находиться рядом с люком сделалось невыносимо.
- Лезь, лезь, скотина пьяная! Ишь, налил зенки! Лезь, тебе говорю! Пирог погиб!
Все погибло! Один раз в жизни бывает!.. Лезь, животное! Ты, отброс бесплатного
абортария!