read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



куда? Везде одно - пустота и неживое движение. Он знал, что так и будет.
Он понимал, Вселенная - пустая высохшая бочка, но все-таки хотел убедиться
сам, хотел убедить Учителя. Но зачем? Значит, сомневался, верил и желал
найти все-таки идеальных существ. Для чего? Чтобы убедиться, как
несчастливо и бесцельно их существование? Но если нет цели для бесконечно
живущих, то зачем вообще нужен человек? Зачем ему мозги, если нет счастья
и перспективы даже для его потомков? Познание? Чепуха. Вот он лично все
познал, ну, почти все. И что дальше, чем жить? Придумать, как центрайцы,
оживление и обречь бесконечную массу людей на скучное прозябание, на
видимость жизни? Бороться с несправедливостью фундаментальных законов? Но
зачем, если нет будущего, ведь если нет там вдали неизвестной новой жизни,
то все пропадает - долг, справедливость, добро. Они ни к чему, потому что
временны. Варфоломеев кисло усмехнулся. Мы динозавры, наши ценности -
ценности динозавров, они бессмысленны, они никому не пригодились. А ведь
наверняка любили друг дружку, переживали, ненавидели, рвали врагам хвосты,
облизывали подруг, да и в смысле познания окружающих болот были большими
мастерами. И что же в результате? Грянул ледниковый период, и все - тишина
и покой. Ни тебе очередей в магазинах, ни проблем - быть или не быть.
Потому что не быть, не быть, никогда!
Меланхолические размышления о судьбах человечества были внезапно
прерваны. Краем уха землянин уловил чьи-то нервные шаги по коридору.
Кто-то шел, а точнее, пробирался неровным сомневающимся шагом. Вначале
быстро, потом вдруг медленно, с раздумьем, а может быть, даже с испугом,
потом снова быстро, перебежками. На мгновение у самой варфоломеевской
двери коридорное существо остановилось, задышало, как будто сомневаясь, и
снова ступило дальше. Так ходят по болоту, с напряжением, со страхом, с
обязательным измерением глубины вязкой зеленой массы. Скрипнула дверь.
Где-то рядом щелкнул замок. И тишина. Кто бы это мог быть?
Землянин вспомнил свои полусонные походы на пригожинскую половину.
Вот так же и он пробирался к заветному сердечному месту. Клялся, молился,
шептал - лишь бы дом промолчал, не выдал, не звякнул велосипедом, не
скрипнул половицей, не завопил бы удивленным учительским голосом. Да, он
уже почти забыл обо всем этом. Он умел забывать, он не помнил того, что не
любил. Часто наигранно жаловался той же Марте, что у него, мол, плохая
память и что это вовсе не недостаток, а наоборот, редкое и ценное
качество, способствующее свежему восприятию картины жизни.
Вдруг что-то шлепнулось на пол и покатилось, подпрыгивая, словно
мячик. Эх, растяпа, прокомментировал Варфоломеев, крался, крался, и на
тебе - спихнул глобус. И тут шутливое, вымученное предположение о
крадущемся по коридору человеке получило немедленную поддержку. Скрипнула
дверь, и кто-то пробежал по коридору. Варфоломеев от неожиданности даже
приподнялся на постели. Что еще за тревожные перебежки, что за беготня в
тихое послеобеденное время? Впрочем, все это его мало касается. Он снова
лег. С него хватило сегодняшней экскурсии. Кстати, почему глобус? Ну да,
он видел в одной из палат глобус. У кого же? Точно, видел, и еще поразился
- кому нужен глобус с политической картой мира. Ну конечно, у Энгеля,
окончательно вспомнил землянин и поднялся все ж таки посмотреть, для чего
люди бегают по коридору.
Дневное светило уже зашло, а свет еще не включили. В коридоре в
сумерках затаилась неопределенная пугающая тишина. Варфоломеев забыл номер
Энгеля и пошел наугад туда, откуда выбегали торопливые шаги. Вдали, в
конце коридора, в пепельном проеме окна чернела ветвистая яблоня.
Казалось, было слышно, как шевелятся ее невесомые листья и шуршит по
древесным капиллярам сладкий яблочный сок. Не успел землянин сделать и
пяти шагов, как что-то под ногами хлюпнуло и упруго, как резина, отскочило
в сторону. Варфоломеев нагнулся, напрягая ночное зрение, впился глазами в
предполагаемый глобус и в ужасе отпрянул назад. Наверное, так же
испугалась Марта, увидев в медвежьей клетке Васю Караулова. Но тут было
похлеще. Глобус глядел ему в лоб злыми холодными глазами инженера Мирбаха.
Да, это была голова Мирбаха из шестого номера. Впрочем, может быть, она
была из папье-маше? Варфоломеев не решился дергать за нос мертвую голову.
Он повернулся, отыскивая место, откуда бы эта голова могла выкатиться.
Конечно, шестой номер был открыт настежь и оттуда несло канифолью и
масляными красками. Вдали темнела кровать, и на ней, как и в первое
посещение, он увидел тело, накрытое розовым покрывалом. Варфоломеев
подошел к спинке кровати и потянул саван. Лучше бы он не делал этого.
Вместо головы на подушке вплотную к телу покойного инженера был приложен
глобус. Сколько же нужно иметь выдержки, чтобы такое сделать? - подумал
Варфоломеев и выключил дымящийся на столе паяльник. Наклоняясь к розетке,
он поднял с пола блестящий окровавленный скальпель. И здесь уже раздался
оглушительный крик удивления и страха - орал невесть откуда появившийся
Феофан. Он нелепо тряс головой Мирбаха, из которой хлюпало и капало живое
вещество.
- А-а-а-а, я так и знал, что они подошлют кого-нибудь, - возмущался
Феофан, - но ты, Петрович, ты!
Гулко захлопали двери, зажегся нестерпимый в теперешних условиях
дневной свет. К месту преступления сбегались обитатели розового этажа.
Варфоломеев даже не ожидал, что их так много здесь проживает. Они
сгрудились вокруг Феофана, который наконец положил несчастную голову на
пол. Толпа пульсировала и гудела. Вскоре завыли тревожные сирены,
послышался топот, из лифтового холла появились казенные люди, по-видимому,
обслуживающий персонал института смерти.
- Всем оставаться на местах! - кричал Синекура.
- К стене, к стене! Руки за спину! - прикрикивал здоровенный санитар.
Началась сутолока. Узкий и длинный коридор не был приспособлен к
правоохранительным акциям. Феофан, смешавшийся с вопящей и клокочущей
толпой, оказался в коридоре между тремя преосвященствами. Те дрожали
синхронно, друг дружке в такт. Мимо, не замечая землянина, прошел
Синекура, за ним трое санитаров, новенькая медсестра. Синекура нагнулся
над головой, постоял немного и прошел в шестую палату, по-видимому, с
целью установить факт смерти. Варфоломеев вскрикнул. Он нечаянно задел
рукой карман, и орудие убийства впилось ему в бок, неглубоко, но больно.
Синекура постоял над обезглавленным телом, пощупал пульс, снял глобус с
подушки и с некоторым пафосом изрек:
- Смерть безусловная, - и тут же бросил в испуганную толпу: - Но
радоваться рано! Нужно все проверить. - Потом он вдруг подошел прямо к
землянину и протянул руку: - Поздравляю, товарищ Петрович, отличная
работа. Чем это вы его так?
Товарищ Петрович автоматически подал руку с окровавленным скальпелем.
- Вот, я нашел его здесь, на полу.
- Полно, полно, не скромничайте, - Синекура дружески похлопал
Петровича по плечу и двумя пальцами брезгливо взял протянутый предмет. -
Приобщите к делу, - приказал он санитару.
Детина довольно ухмыльнулся и подмигнул Варфоломееву. Весь этот
идиотский спектакль никак не шел к концу, хотелось крикнуть что-нибудь
грубое и неприличное. Варфоломеев покачнулся и вдруг выбежал вон, зажав
рукой рот.


29
Некоторые не любят зиму, а жаль. Они утверждают, что зима - тоскливое
холодное время, однообразное и скучное, как белый лист бумаги. И как этот
лист может быть лишь необходимым условием для появления на нем живого
слова, так и зима не может быть целью, а лишь промежуточным этапом, за
которым последует появление настоящей жизни. А между тем это не совсем
так. Ведь зима - веселый сон природы, а не кладбище летней жизни. В
условиях, когда солнечный свет невредимо пролетает мимо нашей территории
дальше в пустоту и лишь малая его доля гибнет в заснеженной бескрайней
степи, живые организмы испытывают острый дефицит тепла и любви. Дефицит,
непреодолимый даже самыми смелыми экономическими реформами. В результате
внутри человека открываются собственные, личные источники энергии,
улучшается мозговая деятельность, тоньше становится чувствительность
сердца, в общем, зимние люди - существа особые.
С минуты на минуту должны были привести Евгения. Соню буквально
трясло. Ей было жарко. Изнутри волнами накатывались жаркие энергетические
потоки и, не зная, куда дальше деваться, застревали на лице ярким здоровым
румянцем. Сейчас он придет, и она будет глядеть ему в глаза так, будто
вообще ничего не произошло, потому что то, что произошло, отступит на
задний план их взаимных чувств. Ведь так же отступила в далекие районы
скучная действительность при появлении Евгения на Северной Заставе. Соня
теперь поняла. Наверное, это и есть свойство ее души. Это свойство, а
точнее, странная бесшабашная черточка, когда одно единственное жизненное
явление, какое-нибудь решительное событие наподобие дальней поездки, сдачи
решающих экзаменов или приобретения редкой книги перед самым своим
наступлением начисто побеждало все остальное, пусть даже более важное и
непреходящее. Пусть дальше хоть потоп, но сейчас, в эту бесконечно малую
временную точку она будет счастлива как никто и никогда. Пусть он наконец
придет...
Евгений появился в сопровождении человека в черном матросском
бушлате. По тому, как он плюхнулся на стул, подставленный матросом
напротив Сони, на той стороне Т-образного стола, стало ясно - не ожидал.
Евгений глупо вращал прозрачными глазами, слабовольно дергал тонкими
пальцами дерматиновый лоскуток, оторванный в порыве гнева со стола еще
Лубяниным, и оглядывался по сторонам, то на дверь, то на невесть откуда
взявшегося матроса, то на сухой графитовый портрет, грозивший со стены
острой донкихотовской бородкой. Наконец матрос не выдержал, достал из
штанины пачку "Беломора" фабрики имени Клары Цеткин, громко потряс
спичечным коробком и вышел.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 [ 67 ] 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.