флотов мира - по крайней мере для тех из них, которые существовали
достаточно долго, чтобы установились традиции. Новые эскадренные миноносцы
типа "иджис" - "конго" и однотипные корабли - носили традиционные названия
прежних боевых кораблей, обозначающие главным образом древние призывы
районов страны, построившей их. Таковы были недавние отступления. Подобные
названия боевых кораблей показались бы странными европейцам, однако для
страны с поэтическими традициями большинство названий звучало лирически и
объединялось к классам кораблей. Названия эсминцев, по традиции,
оканчивались на казе, что означало какой-нибудь вид ветра:
были более логичными. Все они оканчивались на ушио - "прилив".
чтобы не нарушать их аккуратных очертаний. Один за другим они включали свои
турбины, осторожно отходили от причалов и направлялись вдоль судоходных
фарватеров. Капитаны и штурманы смотрели на множество грузовых судов,
заполнивших Токийский залив, но в данный момент эти стоящие на якоре суда
представляли для них всего лишь навигационную опасность. Члены экипажей,
свободные от первой вахты, уложив в рундуки личные вещи, направлялись на
боевые посты. Чтобы облегчить выход в море, включили радиолокаторы -
вообще-то излишняя предосторожность, так как видимость этим утром была
великолепной, однако это было хорошей практикой для моряков, занявших посты
в боевых рубках. По указанию офицеров, командующих системами вооружения,
началась проверка каналов связи и обмен тактической информацией между
кораблями. В машинных отделениях "кочегары" - древнее насмешливое прозвище
обычно грязных механиков - сидели в удобных вращающихся креслах и, глядя на
экраны дисплеев, пили чай.
порт Татеяма - последний город, который они минуют, прежде чем резко
повернуть налево и направиться на восток.
командиры получили соответствующие инструкции. Сам адмирал происходил из
семьи с древней традицией воинской службы, причем службы на море. Его отец
командовал эскадренным миноносцем в эскадре Райзо Танаки, знаменитого
адмирала, командовавшего соединением эсминцев, а дядя был одним из "диких
орлов" Ямамото, летчиком на авианосце, и погиб при битве у Санта-Крус.
Последующее поколение пошло по их стопам. Брат Юсио, Торахиро Сато, летал на
истребителях F-86, входящих в состав Военно-воздушных сил самообороны
Японии, ушел в отставку в знак протеста против унизительного положения ВВС и
теперь служил старшим капитаном на авиалайнере японских авиалиний - Джал.
Сын, Широ, стал летчиком, как и отец, и превратился теперь в гордого
молодого майора, летающего на истребителях. Совсем неплохо, подумал адмирал
Сато, для семьи без самурайских корней. Другой брат Юсио был банкиром, и
Сато знал обо всем, чему предстояло произойти на финансовом фронте.
правое крыло мостика. Моряки, занятые своим делом, на мгновение отвлеклись,
чтобы приветствовать адмирала почтительными поклонами, а затем продолжили
свои занятия - они брали пеленги на береговые объекты и наносили на карту
координаты корабля. Сато посмотрел за корму и с удовлетворением отметил, что
все шестнадцать кораблей в походном строю вытянулись в почти идеальную
линию, отделенные друг от друга на положенные пятьсот метров. Они уже стали
видимыми невооруженным глазом в розово-оранжевом свете восходящего солнца, в
направлении к которому шли. Да, конечно, это добрый знак, подумал адмирал.
На клотике каждого корабля развевался флаг, под которым служил его отец;
столько лет этот флаг запрещали поднимать, и вот теперь он снова полощется
на ветру - красный круг на белом фоне, гордый символ восходящего солнца.
которого вышли корабли, уже скрылся за видимым горизонтом, и скоро то же
самое произойдет с береговой чертой слева от корабля.
которую отправила в море его страна как единое соединение за сколько лет -
за пятьдесят? Нужно подумать об этом. И уж по крайней мере самое мощное, ни
один корабль не старше десяти лет - гордые боевые суда с гордыми названиями,
освященными традициями, на строительство которых Япония потратила столько
денег. Но одно название, которое ему хотелось бы видеть этим утром, -
"Курошио", "Черный прилив", так назывался эсминец его отца, потопивший
американский крейсер в морском сражении при Тассафаронге, - принадлежало, к
сожалению, новой подводной лодке, уже находившейся в море. Адмирал опустил
бинокль и недовольно проворчал себе под нос. "Черный прилив". Поэтичное,
идеально подходящее название для боевого корабля. Жаль, что его потратили на
простую субмарину.
***
тридцать шесть часов раньше. Головная субмарина нового типа, она шла к
району маневров со скоростью пятнадцать узлов благодарят мощным экономичным
дизелям, получающим воздух через шноркель. Ее команда из десяти офицеров и
шестидесяти матросов была разделена на обычные ходовые вахты. Вахтенный
офицер и его помощник находились в боевой рубке. Механик вместе с двадцатью
четырьмя матросами - на своем посту. Личный состав всей торпедной боевой
части в центральном отсеке занимался электронным тестированием четырнадцати
торпед типа 89 модификации С и шести ракетных снарядов "гарпун". В остальном
вахта проходила нормально, и никто не обратил внимания на единственное
отклонение от обычной рутины. Командир лодки, капитан третьего ранга Тамаки
Угаки, славился своим постоянным стремлением к боевой готовности, и, хотя он
безжалостно гонял команду во время учений, его корабль был счастливым
кораблем, потому что все понимали необходимость этого. Сейчас он заперся в
своей каюте, и члены экипажа могли бы даже не заметить, что он находится на
борту, если бы не полоска света под дверью и запах сигаретного дыма в
вентиляционной системе. Удивительно целеустремленный человек наш шкипер,
думали о нем члены команды, не иначе разрабатывает планы учений на время
предстоящих маневров с американскими подводными лодками. В прошлом "Курошио"
удачно провела учения, сумев три раза первой "потопить" противника в десяти
учебных боях. Трудно рассчитывать на лучший исход, но только не для Угаки,
шутили матросы за столом. Наш шкипер - настоящий самурай и не желает
уступать никому, говорили они.
***
Райан начал один день в неделю проводить в Пентагоне. Об объяснил
журналистам, что его кабинет в Белом доме отнюдь не келья, в конце концов,
день в Пентагоне позволяет ему более эффективно выполнять свои обязанности.
Такое объяснение даже не нашло отражения в прессе, как это могло бы
случиться несколькими годами раньше. Все знали, что сама должность советника
по национальной безопасности - это всего лишь дань прошлому. Хотя репортеры
считали Райана достойным преемником всех тех, кто занимали до него угловой
кабинет Белого дома, он ничем не привлекал к себе их внимания. Было
известно, что Райан избегает появляться на людях, словно боится заразить
проказой, приезжает на службу каждый день в одно и то же время, старается
как можно быстрее, насколько позволяют обстоятельства, выполнить свои дела -
в этом отношении ему везло, на то редко требовалось больше десяти часов в
день - и возвращается к своей семье, словно самый обычный человек. О его
предыдущей службе в ЦРУ почти ничего не знали, и хотя несколько выступлений
Райана в качестве частного лица и государственного служащего принесли ему
определенную известность, все это осталось в прошлом. В результате он мог
ездить повсюду на заднем сиденье своего лимузина и никто не обращал на него
особого внимания. Такое поведение было повседневным, не возбуждало интереса,
и он прилагал немало усилий, чтобы и дальше оставаться незаметным. Репортеры
редко обращают внимание на собаку, которая не лает. Может быть, им следовало
бы лучше познакомиться с народными поговорками.
Национальном центре управления боевыми операциями. Это стало ясно после
первого же взгляда на карту.
Дартмутского королевского военно-морского училища, был третьим на своем
курсе и затем быстро продвинулся наверх. Несколько лет назад учился на
курсах старшего командного состава в Ньюпорте и превзошел всех, - продолжал
адмирал Джексон. - Имеет прочные политические связи на высшем уровне. За
последнее время провел поразительно много времени вдали от флота, то и дело
летал туда и обратно...
корабль, но, говоря по правде, мы этого не знаем. Старая история, Джек.
отчасти очень даже новой. Ни один высокопоставленный офицер не считал, что
обладает достаточным объемом разведывательной информации и никогда не
доверял полностью тем сведениям, которые к нему поступали. В данном случае
недовольство Джексона было вполне объяснимо: у ЦРУ по-прежнему не было
агентов в Индии. Райан решил еще раз поговорить с Бреттом Хансоном о после
США в Дели. Психиатры называли подобное поведение пассивно-агрессивным. Это
означало, что госсекретарь не отказывал Райану в помощи, но и ничего не
предпринимал. Джека постоянно изумляло то, что взрослые люди, занимающие
ответственные посты, могут вести себя подобно пятилетним детям.
покачал головой Робби.