АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
один со слепой, одержимой силой, и я победил в этом бою, выиграл схватку,
я, Ген Кулькоу, звезда двадцатого века, человек, которому удалось то, что
не удавалось никому и нигде..."
Он явственно видел толпу репортеров в нью-йоркском аэропорту; головы,
головы - море голов; ощущал тонкий аромат роз, которые ему преподносит
женщина в слезах; нет, почему в слезах?! Она же смеется, она счастлива
первой приветствовать меня на земле Америки, стройная блондинка с
ослепительной улыбкой и мягкими, теплыми ладонями.
- Что случилось? - спросил лейтенант из группы Гречаева. - Зачем вам
так срочно понадобился Иванов?
Видение померкло - сладостное, близкое, желаемое; надо напрячься, чтобы
оно не исчезало; оно должно быть с ним все время; ведь он ведет партию
именно так, как надо; ЧК клюнула, как и было запланировано; они двадцать
раз проговаривали вариант "Либерти" с Робертом; пусть вначале все плохо, в
конце будет так, как задумано; только не забыть какую-нибудь мелочь, самые
важные дела всегда срывались из-за мелочей...
- Я должен сообщить товарищу Иванову крайне важную вещь... Я только
сейчас вспомнил... Все может рухнуть, мы погубим операцию...
- Скажите мне, я передам, полковник занят.
- Нет, я скажу только ему! Только ему! Ясно вам?! Я открою это лишь ему
одному!
Когда Славин спустился, Кульков потянулся к нему, облегченно вздохнув:
- Наконец-то! Я совсем забыл! В левой руке у меня должна быть
"Литературная газета"! Последний номер! Наверное, это какой-то знак, меня
лишь сейчас осенило...
- Ну, хорошо, а где мы достанем "Литературку"? - спросил Славин.
- Не знаю, - упавшим голосом сказал Кульков. - Но я должен держать
газету в левой руке.
- Это что, сигнал? Мол, все в порядке?
- Мне этого не объяснили. Сказали, что на заключительной фазе операции
"Либерти"
каждая мелочь может быть решающей.
- Когда они вам про это сказали?
- Не помню...
- Во время первых встреч?
- Нет. Скорее всего, на последней...
- В Вене?
- Нет, в Женеве...
"Накануне начала переговоров, - подумал Славин, - сходится; значит, они
давно задумали свой фокус? Ну и ребята! А если не задумали? Что тогда? -
спросил он себя. - Если допустить, что мои предположения гроша ломаного не
стоят? Не слишком ли вольно я позволяю себе думать за моих американских
контрагентов? Нет, - возразил он себе, - они действуют вопреки здравому
смыслу, если вспомнить то, что кто-то когда-то писал о методе Лейбница;
молодец Кони, вовремя внес коррективу, все-таки он тактичен совершенно на
особый лад, чудо что за человечина..."
Славин повторил:
- Они объяснили вам смысл этого сигнала, Геннадий Александрович? Знак
благополучия? Или, наоборот, опасности?
- Нет, не уточнили.
- И вы не поинтересовались?
- Зачем же?! Я боялся их спугнуть...
Славин поразился:
- Кого спугнуть?!
- ЦРУ, кого же еще... Я ведь втягивал их в игру, я был убежден, что
рано или поздно мы разоблачим их...
- Слушайте, это, конечно, очень хорошо и даже замечательно, что вы их
втягивали в игру, но дело сложнее, чем вы думаете. Если вы ч и с т ы и
газета есть сигнал о том, что вы за собою не тащите слежки, тогда вас
будут вывозить... Но ведь если ЦРУ поймет, что за вами смотрят, они не
станут рисковать... Это вы понимаете?
- Да, да, конечно! - Кульков лихорадочно думал, пытаясь осмыслить свою
позицию, з а д у м к у этого лысого беса, возможные шаги людей с той
стороны. - Конечно, т о в а р и щ Иванов, я должен держать газету,
свернутую в трубочку, но так, чтобы были видны ордена на первой полосе, в
левой руке...
- Точно?
- Да, да, совершенно точно, сейчас я вспомнил все, до самых мельчайших
подробностей...
"Гарри Сайтон тогда сказал: "Если вас арестуют, да, да, я беру крайний
случай, и вы втянете их в игру, а они на нее обязательно пойдут, в самый
последний момент вы в с п о м н и т е про газету. А потом расскажете им
информацию про левую и правую руку... Если вы будете держать газету в
левой руке, тогда наша машина проедет мимо вас, не притормозив, а мы вас -
с этого же места - вывезем совершенно иначе, у нас коммандос со
спецоборудованием... Это, конечно, рискованно, но мы знаем, как это
сделать, репетировали не раз и не два, у нас крепкие ребята с хорошей
школой..."
- Точно? Уверены, что в левой? Не перепутали?
- Нет, нет, товарищ Иванов, не перепутал.
- Кофе хотите?
- Очень. Как это трогательно, что вы постоянно помните о моей пагубной
страсти к кофе.
- Без сахара сделать?
- Без, если можно.
- Можно, - ответил Славин и поднялся. - Больше ничего мне не хотите
сказать?
- Нет, нет, если я что-нибудь вспомню, то...
- То времени уже не будет.
- Даю вам слово русского ученого; я открыл все, что знал...
- Про Зауэрштрассе вы раньше никогда не говорили?
- Нет, нет, что вы! Меня самого удивило, отчего в последний момент
возникла эта улица, речь всегда шла о другой.
- Память-то у вас как? - усмехнулся Славин. - Провалов не бывает?
- Нет, что вы, я очень цепко помню события, мелочи, слова...
Даже, знаете, интонации запоминаю...
- Ну что ж... Тогда прекрасно... Пошли отправлять письмо на
Ляйпцигерштрассе, пора...
"Все решает темпо-ритм п р е д п р и я т и я"
1
Это значило, что Кульков был замечен на Ляйпцигерштрассе, когда шел по
широкой улице, чтобы опустить заявление, переписанное - как и было указано
в инструкции - от руки, в ящик квартиры, арендованной корреспондентским
пунктом газеты.
- Спасибо, - обрадовался Уолтер-младший, - добрые новости, сердечное
вам спасибо. Газета была?
- Да.
- Именно та?
- Да. Наблюдали в бинокль, та именно.
Уолтер-младший положил трубку:
- Все в порядке! Д е л о идет по плану.
- В какой руке была газета? - спросил старший.
- Они не сказали, - ответил Уолтер-младший. - Если бы было не так, как
надо, они бы сделали четыре звонка...
Старший и Ник переглянулись, ничего более не спрашивали.
Старший попросил разрешения закурить (он спрашивал разрешения перед
каждой сигаретой; видимо, воспитывался в провинции, люди из глубинки
обычно крайне деликатны, это утомительно для окружающих, невольно
обязывает и тебя самого вести так), лицо его собралось мелкими морщинами;
снова посмотрел на часы и обернулся к помощнику:
- Ну что ж... Как себя ведет твой внутренний индикатор, Ник?
- Зашкаливает...
Уолтер-младший рассмеялся:
- В таком случае оставайтесь здесь, мы все проведем одни.
Ник вздохнул:
- Если все обойдется, через десять лет я напишу об этом книгу - сотня
тысяч баков в кармане. Старший удивился:
- Ты напишешь? Я ее уже написал! Через год ухожу в отставку, надо ж
как-то убить время! Болтать на диктофон - чем не отдых по вечерам, когда
кончишь заниматься хозяйством на ферме?!
- Босс, - усмехнулся Ник, - что у вас за странная манера постоянно
играть роль свинопаса?! Стоило ли ради этого заканчивать философский
семинар в Гарварде?
По тому, как старший стремительно глянул на своего помощника,
Уолтер-младший понял, что тот сказал правду: "Ну и контора, тотальное
неверие друг другу!
Все-таки в армии такое невозможно; корпоративность людей, служащих под
погонами, предполагает иные отношения между своими. Слава богу, что я
остался в Пентагоне; отец верно говорил, что после ухода Донована
политическая разведка стала приватной конторой, где костоломы обслуживают
только тех, с кем повязаны бизнесом".
Звонок телефона был резким, словно ночной стук в дверь.
- Да, слушаю, - ответил Уолтер-младший.
- Из бюро "Чикаго стар" только что позвонили в западную зону... Было
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 [ 67 ] 68 69 70 71 72 73
|
|