Чтение 67–й страницы книги ~Птица Солнца~

снова пересекли реку, видя на горизонте горы Бар-Зенг (горы Чайнимани. -
Прим. автора). Потом прошли через заселенное восточное царство, где
крестьяне юе возделывали поля вдоль Львиной реки (река Саби. - Прим.
автора).

В каждом поселке их встречали вольноотпущенники и приветствовали
нового царя. Толпы встречающих были настроены доброжелательно, поселки
выглядели процветающими и чистыми. Даже рабы на полях казались упитанными
и здоровыми: только глупец станет причинять вред ценному имуществу. Рабы в
основном черные, захваченные на севере, но были и смешанной крови, дети
своих собственных хозяев или избранных рабов-производителей. Они были не
связаны и по одежде и украшениям мало чем отличались от хозяев.

Среди хозяев много легионеров, закончивших службу, оставивших отряды
и вернувшихся в свои деревни. Их место заняли молодые рекруты.

Ночи проводили в укрепленных, окруженных стеной гарнизонах,
расположенных на всем пути к горам Зенга. Теперь колонна двигалась по краю
обширного пояса, проходящего через все срединное царство. На этом поясе
основано богатство Опета, и царские искатели камней выработали почти
сверхъестественную чувствительность в поиске богатой золотом руды.
Результатом их усилий были многочисленные шахты, где отряды черных рабов,
работающие обнаженными в глубинах узких забоев, добывали руду. На
поверхности руда размельчалась, образовавшийся порошок промывался, и зерна
золота оставались в специально придуманных медных сосудах.

Ланнон по пути инспектировал многие из этих шахт, и на Хая произвела
впечатление изобретательность инженеров, которые преодолевали проблемы,
сзязанные с извлечением золота из разных видов руды.

Там, где золотоносная жила была узкой, забой делали как можно более
низким, используя для работы женщин и детей.

Использовали слонов для подъема руды и для подвоза воды, если шахты
располагались в безводных местностях.

Разработали способ подкопа под жилу, после чего она обрушивалась под
собственной тяжестью. Это была опасная процедура, и в одной из таких шахт
Ланнон и Хай всю ночь не спали из-за воя, доносившегося из лагеря рабов.
Накануне жила обрушилась преждевременно и похоронила под собой свыше ста
рабов и несколько надсмотрщиков. Хай подумал, плачет ли кто-нибудь по
надсмотрщикам.

Подгоняемый ненасытным любопытством, Хай приказал опустить себя в
одной из корзин для руды на нижний уровень разработок. Адское место, с
душным воздухом, жарой, потом, освещенное мерцающими масляными лампами.
Обнаженные рабы врубались в руду. Хай следил, как вкрапления более твердой
породы убирались способом, который сотни лет назад Ганнибал использовал,
чтобы расчистить проходы в Альпах. На скале разжигали костер и
поддерживали его, пока скала не раскалялась докрасна. Затем на нее
выливали ведра жидкости, смеси воды с кислым вином, которая взрывалась в
облаке пара, скала раскалывалась, и куски ее рабы вырубали и уносили в
корзинах. Хай прошел к скале, где в руде блестели золотые крупицы, и
задумался о цене, которую приходится платить за их извлечение.

Когда Хая подняли на поверхность, он весь промок от пота и был покрыт
сажей и грязью.

Ланнон покачал головой. "Зачем ты это сделал? Птицы выклевали твой
мозг, что ты забрался под землю?"

В одной из шахт жилу выработали до уровня подземной воды. Ниже этого
уровня работать невозможно, потому что не был создан метод для того, чтобы
убрать воду из разработок. Рабы ведрами отчерпывали воду, но редко могли
углубить забой больше чем на несколько дюймов. Шахту следовало возвращать
Астарте, матери земли и луны. Она проявила свою щедрость и должна получить
ответный подарок.

Ланнон, в соответствии со своим правом, сам отобрал вестников,
посовещавшись с надсмотрщиками и решив, что пятнадцать рабов не станут
серьезной потерей рабочей силы. Боги не заботятся о качестве предлагаемых
вестников. Для них любая жизнь - жизнь, и потому приемлема.

Сердце Хая разрывалось, когда рабов повели в разработки в последний
раз. На них были символические цепи жертвоприношения, и они шли,
спотыкаясь, ковыляя и кашляя - обычная болезнь шахтеров.

Хай передал одному из жрецов присмотр за отправкой вестников, и когда
его помощник вернулся из черной глубины шахты, Хай провозгласил хвалу
Астарте. После этого началась работа по заполнению шахты. Она продлится
много недель, потому что необходимо вернуть в шахту большое количество
отработанной руды.

Заполнение необходимо, чтобы умиротворить мать-землю и дать ей
возможность производить новое золото.

Азиру объяснил необходимость этого. "Это щедрая земля, пригодная для
произрастания золота. Мы снова поместим руду под землю, и под действием
солнца со временем тут вырастет новый драгоценный металл".

- Вся жизнь принадлежит Баалу, - требуемой фразой отозвался Хай.

- Дети наших детей когда-нибудь поблагодарят нас за этот посев, -
самоуверенно предсказал Азиру, и на Хая его предвидение произвело
впечатление. Он записал все подробности этого события в своем новом
свитке.

Через триста дней после выхода из Опета колонна поднялась на
предгорья Зенгских гор [горы Игьянга]. После жары низин воздух стал
прохладным и свежим, по ночам на склонах висел туман, пробуждая лихорадку
в костях, и люди дрожали и кутались в плащи у костров.

Эти холмы - сады Опета, здесь десятки тысяч акров склонов превращены
в террасы и возделаны, и десятки тысяч рабов трудятся в оливковых рощах и
на виноградниках. Центром и цитаделью этих садов был расположенный на
холме укрепленный город, названыый в честь двенадцатого Великого Льва
Опета Зенг-Ханно. Здесь, в религиозном центре восточного царства, где
находились храмы Баала и Астарты, Хай провел двадцать дней в синоде с
жрецами и жрицами. Он также происнспектировал собственный легион - Шестой
легион Бен-Амон, единственный из восьми легонов Опета формировавшийся
исключительно из солдат чистой крови. Его штандартом был золотой гриф на
шесте из полированного черного дерева.

Эта деятельность была прервана, когда Ланнон пригласил Хая
сопровождать его в коротком путешествии на восток: было получено известие,
что дравы ждут Ланнона, чтобы на пять лет продлить договор.

Дравские шейхи встретили их, когда они спустились с Зенгских гор к
восточному морю. Это были высокие смуглые люди с орлиными лицами и темными
блестящими глазами. Черные волосы они скрывали под белыми головными
уборами, одевались в длинную, до пят, одежду, перевязанную поясами с
филигранью и полудрагоценными камнями. У каждого на поясе прекрасный
широкий кинжал, на всех туфли с заостренными носками.

Их воины одеты по-другому, в мешковатые панталоны, на головах шлемы в
форме луковицы, нагрудники из блестящего металла; круглые железные щиты и
длинные кривые ятаганы, копья и короткие восточные луки. Большинство из
них негры, но все они усвоили дравские манеры речи и одежды. Договору
между дравами и царями Опета предшествовали двести лет непрерывных
безжалостных войн.

Две армии остановились по обе стороны широкой долины, лагеря разделял
поток чистой воды с нависшими над ним зелеными деревьями.

Под этими деревьями разбили палатки для переговоров, и здесь в
течение пяти дней две делегации пировали, торговались и вели
дипломатические маневры.

Хай владел языком дравов и переводил для Ланнона ход переговоров,
которые должны были привести к продлению неограниченной торговли и
взаимной военной помощи.

- Мой господин, принц Хасан, хотел бы знать, сколько воинов сможет
выставить Опет, если возникнет угроза обеим нациям.

Они сидели на грудах шелковых подушек и любовно сотканных шерстяных
ковров с ярким рисунком, пили шербет, потому что дравы не притрагиваются
даже к лучшему вину, ели баранину и рыбу, приправленные острыми
пряностями, улыбались и ни на йоту не доверяли друг другу.

- Принц Хасан, - сказал Ланнон, кивая и улыбаясь собеседнику, - хотел
бы знать, какими силами мы располагаем, чтобы помешать попыткам захватить
сады Зенга и золотые шахты срединного царства.

- Конечно, - согласился Хай. - Но что мне им ответить?

- Скажи, что я могу выставить четырнадцать регулярных легионов,
столько же вспомогательных и 400 слонов.

- Он не поверит, мой господин.

- Конечно, нет, но я тоже ему не верю. Скажи ему все равно.

Так продолжались переговоры в атмосфере взаимного доверия.

Согласились обезопасить фланги друг друга, совместными усилиями
держать границу на севере вдоль большой реки, не допуская вторжения черных
племен, и помогать друг другу, если этой границе будут угрожать.

- Принц хотел бы изменить единицу торговли, мой господин. Он
предлагает, чтобы 500 миткалей соответствовали одному опетскому пальцу
золота.

- Вежливо предложи ему оторвать собственные яйца, - ответил Ланнон,
улыбаясь принцу, и принц кивнул и улыбнулся в ответ, сверкая жемчугами на
пальцах.

Установили единицу обмена в 590 миткалей за палец и продолжили
переговоры о торговле рабами, хлопком и шелком. На пятый день совместно
вкусили соли, обменялись экстравагантными дарами, а армии в это время
демонстрировали свою выучку в стрельбе из лука, фехтовании и маршировке.
Эта демонстрация должна была произвести впечатление на противоположную
сторону.

- У них плохие лучники, - похвалил Ланнон.

- Лук слишком короткий, и натагивают от пояса, а не от подбородка, -
согласился Хай. - Тем самым ограничивают дальность стрельбы и точность.