Чтение 67–й страницы книги ~Предназначение~

заметил, что настроения совета переменились. Лица всех пятерых Седьмых
сияли. Ротанкси стоял в центре, стараясь скрыть отсутствие понимания под
аристократической гримасой.

Ну а Ннанджи улыбался от уха до уха.

- Думаю, что досточтимые лорды могут подойти, брат!

- Это благородное дело, мой сеньор! - провозгласил Зоарийи. Будучи
старшим, он взял на себя труд говорить. - Лорд Ннанджи действительно убедил
меня.

Остальные закивали, улыбаясь, определенно возбужденные.

Как?

Почему?

Что произошло? Уолли посмотрел на Ротанкси и пожал плечами.

- Тогда мы можем пойти принести свои клятвы, милорд?

Колдун с трудом кивнул.

- Какой же аргумент привел ты, Лорд Ннанджи, на самом деле?

Ннанджи ухмыльнулся:

- На самом деле? На самом деле я сказал им то же, что сказал тебе Лорд
Шонсу, милорд, и с чем ты согласился. Слово в слово, ничего другого,
клянусь.

Он был до невозможного горд собой. Мистифицировать Уолли? Это было
что-то новенькое для Ннанджи.

- Шонсу, для такой клятвы потребуются жрецы!

- Думаю, да.

- Тогда почему бы не отвести Лорда Ротанкси пока в тюрьму - посмотреть,
как воины содержат пленников? А мы бы пока, - он сделал широкий жест в
сторону кастеляна, - с Лордом Тиваникси немножко пофехтовали!

¶x x x§

Тюрьма есть тюрьма - темень, плесень и вонь. Уолли настоял на том,
чтобы пленников хорошо содержали, их и содержали хорошо - по меркам Мира. Он
позволил Ротанкси поговорить с ними наедине, рассчитывая, что старик
объяснит им их положение контрзаложников и убедит в безопасности. Хотя
интересно было бы услышать, как пленные колдуны отнесутся к идее
переговоров.

Впрочем, тюрьма есть тюрьма, и было большим облегчением выбраться
наконец на свежий воздух, пусть даже во двор со всеми его душевыми и
уборными, хлопавшими на ветру парусиновыми стенками. Но сквозь этот шум до
Уолли донеслись возбужденные и одобрительные крики.

- Как насчет небольшого фехтовального представления, милорд? -
предложил он. - Думаю, это не твой любимый вид спорта, но на это стоит
посмотреть, чтобы было потом о чем рассказывать дома.

Колдун все еще слепо моргал глазами на свету после темниц.

- В самом деле! - сказал он. - Но сначала скажи мне, что случилось с
Лордом Ннанджи? Как ему удалось убедить остальных?

- Если он говорит, что привел те же аргументы, милорд, я должен ему
верить. Но, признаюсь, я не понимаю.

Ротанкси беспокойно нахмурился:

- Если бы я услышал это от кого-нибудь другого - даже, прости, от тебя,
Лорд Шонсу, - я бы предположил коварство. Но от него...

Он покачал головой. За время своего плена на "Сапфире" он узнал
Ннанджи. Даже колдун не мог предположить у него двоемыслия. Ннанджи был
улыбчивым убийцей, но он никогда и не скрывал этого.

Уолли провел колдуна через туннель и арку к ступеням перед ложей, где
застал с полдюжины среднеранговых, огораживающих пространство поединка. Игры
в поло прекратились, и теперь воины развлекали себя фехтованием. Почти
каждый из собравшихся обнимал женщину, как бы празднуя этот неожиданный
подарок судьбы. Не многие заметили остановившегося рядом колдуна в
сопровождении их сеньора.

В центре этого огромного круга зрителей Ннанджи с Тиваникси
пританцовывали вперед-назад, звеня рапирами.

- О-о-о! - выдохнула толпа, и Ннанджи показал, что коснулся противника.

- Счет? - спросил Уолли у ближайшего Третьего.

- Два - ноль, милорд.

Потом фехтовальщики снова сошлись, вращая рапирами с такой скоростью,
что трудно было за ними уследить, лица скрыты масками, хвостики прыгают.
Толпа ревела в предвкушении скорого конца поединка, но ни один из
противников не уступал, и исход был все еще неясен. Уолли никогда раньше не
видел состязания Седьмых. Высокоскоростной балет со сталью - это было
восхитительно, атлеты двигались с удивительной грацией. Он увидел, каким
высоким стал Ннанджи по сравнению с Тиваникси, и каким быстрым. Там и тут он
узнавал свои любимые приемы, но все было так молниеносно, что даже он с
трудом мог различить движения.

- Ах-х!

Ну, вот и все. Матч кончился. Маска Ннанджи взлетела в воздух, его
ликующий крик победителя потонул в реве толпы. Появилось лицо Тиваникси,
раскрасневшееся и улыбающееся. Он поднял рапиру в салюте, в то время как
Ннанджи водрузили на плечи, чтобы пронести вокруг площади.

Уолли с удивлением смотрел на это. Так, значит, теперь Ннанджи стал
настоящим Седьмым, а не фикцией, и очень хорошим Седьмым, если он смог
победить Тиваникси. Но это же невозможно! Ннанджи был отличным учеником со
светлой головой, но достичь такого ранга и так быстро? Четыре недели назад
он с трудом стал Шестым. Не иначе как кастелян поддался ему в поединке,
выражая таким образом свое восхищение храбростью идущего добровольным
заложником в Вул. Но если бы это было так, разве мог бы Ннанджи засчитать
себе победу?

Смещение популярности было еще удивительнее. Этот самоуверенный
мальчишка проявил необыкновенную настойчивость, не считаясь с потом, кровью
и бесчисленными синяками. Только недавно он завоевал симпатии Седьмых,
теперь же он, похоже, подчинял себе и остальных.

Уолли повернулся было что-то сказать колдуну и обнаружил улыбку
удовольствия на его лице: известный всем заложник - ценный заложник.

Прежде чем они успели начать разговор, появились два паланкина.
Сопровождаемые суетящимися жрецами и жрицами, высадились Хонакура и
Кадиуинси.

Первым впечатлением Уолли при взгляде на Хонакуру была радость - на
смену зловещей бледности пришел румянец. Но когда, опираясь на молодого
жреца, Хонакура подошел ближе, стало видно, что кожа его приобрела странную
прозрачность, а в глазах горел лихорадочный огонек. Не так ли ярко
вспыхивает свеча перед тем, как погаснуть?

Уолли салютовал и представил Ротанкси, всем им приходилось кричать,
чтобы заглушить рев толпы.

- В хорошем ли ты здравии, святейший? Старые глаза сверкнули в ответ.

- Не особенно. Но вижу, что ты - в хорошем. Ты добился переговоров?

На лице его был написан вопрос. Уолли многозначительно кивнул. Он готов
на все. Хонакура приподнял бровь. Почему? Уолли пожал плечами. Не знаю.

- Мы тут немного развлеклись фехтованием, милорд? - сказал он. - Лорд
Ннанджи только что побил Лорда Тиваникси, третьего фехтовальщика сбора.

Хонакура понимающе кивнул:

- Мы, жрецы, говорим: "Ученик может превзойти своего учителя".

И Уолли, в свою очередь, понял то, что ему нужно было понять. Это могло
быть только предисловием той сутры, в которой говорилось о рыжеволосом
брате. Послесловие, наверное, содержало обязанности наставников. Ну,
положим, он пока не думает, что Ннанджи готов к тому, чтобы превзойти. Но
ему не хотелось бы проверять это - и, разумеется, не на клинках.

Затем подошел Кадиуинси, и приветствия начались снова. Шум толпы
возрос. Уолли глянул через головы и увидел, что улыбающееся лицо Боарийи
исчезает за маской. Ннанджи водил перед ним плечами, помахивал рапирой и
хохотал. Боарийи тоже поддастся ему? Лорд-сеньор не имеет возможности долго
наблюдать за поединком. Он должен вести своих гостей. Но он и не хотел
ничего видеть.

Когда они подошли к дверям комнаты совета, то обнаружили ее
переполненной суетящимися воинами. Джия тоже была там, и Хонакура тепло и
радостно приветствовал ее, шокировав других жрецов требованием поцелуя.

Линумино, как всегда, оказался распорядителен. Кровать вынесли; для
гостей откуда-то принесли кресла; столы накрыли белыми скатертями и уставили
прохладительными напитками. Была принесена даже небольшая жаровня, чтобы
Ротанкси мог присягать, не рискуя своим платьем.

Важные клятвы приносятся перед жрецами. Наиважнейшие из них требуют
присутствия семи священнослужителей - по одному от каждого ранга, что должно
придавать клятвам статус долговечности. Уолли встречал их всех раньше.
Некоторых он даже знал, включая суровую жрицу третьего ранга, приносившую
ему послание от Хонакуры в первый день их пребывания в Касре. Он усадил
старика в кресло, поднес ему стакан вина и улучил минутку для доверительного
разговора.

- Ннанджи одобряет? - прошептал Хонакура. Уолли сказал ему, что Ннанджи
не только одобряет, но и уговорил остальных Седьмых. Старик изумленно
покачал головой:

- Мы и правда его неплохо выучили, милорд.

Он был озадачен не меньше, чем Уолли. Переговоры с убийцами воинов? Это
не укладывалось в образ.

Потом пришли остальные Седьмые - Тиваникси, Зоарийи, Джансилуи. И снова
начались приветствия. Наконец появились и Ннанджи с Боарийи, разгоряченные,
потные, улыбающиеся как мальчишки, с ними была Тана, повадками напоминая
кошку еще больше, чем раньше.

Когда Ннанджи взглянул на Уолли, огоньки в его глазах плясали.

- Ты снова победил?

- Снова всухую! - Он был так доволен собой, что почти пускал голосом
петуха. - Уверен, у тебя не найдется свободной минутки, Шонсу.

- Правильная уверенность! Займемся этим, когда ты вернешься.