придерживая поводья, караулят группку угрюмых оборванцев, связанных
одной на всех веревкой, от шеи к шее. Кони запаленно пыхтят, наездники
покачиваются в седлах, и кожа их серее раннего рассвета, но белые зубы
весело блестят меж обметанных темной коркой губ. Они довольны! И каждый,
кто справедлив, признает, что есть причина, и редкий не позавидует
удачникам!
живых голов, снабженных широкими спинами, способными принимать тюки, и
крепкими ногами, умеющими перемещать ношу. Редкая удача! Успех,
выпадающий не всякому! В лагере не хватает рук, работы непочатый край:
даже половина мест, указанных Звездным, пока еще не обследована, и
многие из тех, что найдены, лежат далеко - в трех, в пяти часах
нелегкого пути по жаре, даже и в девяти, если дорога лежит через
развалины...
аршакуни не к лицу бахвальство. Друзья оценят и без слов, а врагов в
лагере нет.
ощупь знающего тайные тропинки подземных переходов. И горе тому, кто
сунется под землю, если ловкий подвальный, ускользнув от аркана,
предупредит ватагу. Их следует брать немедля, врасплох, но мало кому под
силу подкрасться незаметно к обитателям подземелий: они не отползают
далеко от своих нор, а слух их и обоняние изощрены тысячекратно в
сравнении с обычными людьми. Хорошо еще, что многие из них подслеповаты!
одежду, неснимаемую, пока не расползется по швам от грязи и пота. Чьи
клыки превращают в страшные метательные иглы, густо смазанные ядом,
добытым из протухших серых и бурых тушек. Поэтому люди аршакуни никогда
раньше не связывались с обитающими под землей. Не было нужды. Вести
обмен подвальные не научены, новостей не знают, на выползающие в степь
окраины развалин не суются.
сидит в башнях? Это непонятно. Но пусть излишне любопытный пойдет и
спросит у Старшей Сестры...
заслуженное, но сверх меры затянувшееся выставление себя на завистливый
показ.
убитых. И задетых отравленными иглами, что еще хуже быстрой смерти, тоже
нет. Сломанная при падении ключица и пробитая камнем из пращи голова -
пустяки. Зарастут...
ценящих свободу. Они невероятно грязны, они вшивы, повадки их
отвратительны, но тем не менее они заслуживают уважения. Ибо в подвалы
идет лишь тот, кому невыносимо рабство. Как нестерпимо оно людям
аршакуни, не живущим в неволе...
витающий над телами запах нечистот и гнилой влаги заплесневелых
подземных стен.
видеть солнце, расплачиваясь за это вылизыванием кроссовок и
пресмыканием перед кожаными куртками. Недаром люди башен, изловив
подвального, поджаривают его на медленном ленивом огне, согнав
полюбоваться зрелищем толпу послушных лохов из ближайших поселков.
равен остальным. Потому что все, знающие цену свободе, - братья...
Братья, заплутавшие во мгле подвалов.
мы, вы жили, как жили вы. Не лежала кровь между людьми подвалов и
окраин. Но теперь все не так...
аршакуни, и уже спешат высокие корабли, чтобы забрать достойных в
пространство, лежащее за небесами. Туда не возьмут тех, кто в башнях,
ибо они унижают и гнетут подобных себе; туда не захватят и тех, кто в
поселках под башнями, ибо они жалкие, недостойны полета к новой жизни. И
тем, кто обитает у лиманов, не взойти по сходням - они чужие братьям,
спешащим из-за звезд. Счастливая участь уготована лишь людям аршакуни,
по вере и мечте их. Люди же аршакуни, всей душой любящие вольных братьев
своих из-под земли, готовы взять подвальных людей с собою, не сделав
различия между теми, кто вырос под солнцем, и теми, чьи глаза,
открывшись впервые, столкнулись с тьмой. И пусть не таят обиды дорогие
младшие братья из подвалов, что привели их в лагерь вот так, связав
попарно за шеи. Приглашали и добром. Звали у нор. Не скрывали ничего. Но
никто не явился по доброй воле. А ведь людям аршакуни нужна помощь:
далеким братьям требуется нечто, что есть в избытке на Земле, но слишком
мало рабочих рук, и не к лицу полноправному человеку аршакуни
подставлять спину под тюк...
подвалов и своей мечтой, пронесенной сквозь годы, и былью, в которую она
обратится со дня на день...
землю в тридцати шагах от шатра. Кресты велики, каждый - в полтора
человеческих роста; сделаны из ржавых металлических труб, накрепко
связанных проволокой. И к каждому прикручен человек. Вернее, человек -
лишь на одном. Но скоро и он станет обвислым куском мяса, облепленным
мушней и мошками, подобно висящим слева и справа от него...
привлеченными к совместному с людьми аршакуни труду раньше, они бы
прислушались к доброму совету носильщиков. Но так не случилось. И
поэтому они не могли знать, что зрелище это хоть и отвратительно, но не
страшно.
же человек слаб, он мертв; если лжив - мертв вдвойне...
посоветовать беднягам некому.
мгновенно потускнел, уподобившись крысиной шкуре.
сукой?..
всадники, в отличие от подвальных, с детства знающие Старшую Сестру,
попытались сделаться незаметными.
в гнойничках ячменей, не опустились.
дозорные, понимающие цену слов, побледнели.
тебя, вишь, аж два резака, у меня - ни одного...
короткую шею красноглазого, упала наземь.
он сбежал оттуда, сманенный вольным зовом руин? Или обучился чему у
диких, занявших берега лимана? Они неохотно принимают чужаков, но подчас
случается и такое...
третьем ударе, пришлось повозиться; подвальный не боялся смерти и очень
хотел убить; он не желал помогать мечте людей аршакуни... Единожды ему
удалось даже задеть клинком тонкое предплечье, и вдоль загорелого локтя
потекла тоненькая алая слезинка, но сразу вслед за этим короткий меч
Старшей Сестры описал затейливую кривую, похожую на многократную
восьмерку, и липкие колтуны бороды расцвели багрянцем.
скользящие, аккуратно срезали ему брови.
Адамов Григорий
Лукьяненко Сергей
Дальский Алекс
Прозоров Александр
Русанов Владислав
Шилова Юлия