Лидия считала, что няня поработала неплохо. Дочь доктора Хаззард превратилась в весьма необычную молодую женщину, которая старательно и совершенно самостоятельно развивала собственные способности и, став Линком, уже сумела внести личный вклад в общественную жизнь. Ее мать даже испытывала по этому поводу самую настоящую гордость. Порой Лидия жалела, что Алиса мало времени проводит со своими сверстниками, но потом она вспоминала, что во время каникул, проведенных (как давно!) в виртуальной реальности, и сама больше всего стремилась к уединению.
Теперь же, наслаждаясь покоем огромной пустой квартиры, Лидия написала Алисе записку, затем быстро приготовила легкий ужин из салата и хлеба. Зажав в руке горбушку, ушла в свои комнаты. Там, в маленькой каморке, находилась ее собственная кушетка (новейшей модели) для перехода в виртуальную реальность – предмет роскоши, на котором настояли родители.
Лидия нисколько не сомневалась, что именно Амбри, а не ошибка в общественной системе переноса, ответствен за ее «исчезновение» и последовавшую беременность. Впрочем, ее совершенно не беспокоил тот факт, что корпорации, которой принадлежало туристическое агентство, пришлось выплатить компенсацию. По иронии судьбы, она была застрахована в компании «Хаззард», так что собственная фирма Абеля и Карлы обеспечила их внучку начальным капиталом, увеличивающимся каждый год; в скором времени Алиса должна стать до неприличия богатой.
Лидия Хаззард полностью одобряла иронию судьбы, считая, что реальная жизнь отлично преуспела в данном вопросе – в отличие от искусства.
Раздевшись, она активировала систему переноса и отправилась на поиски своего мужа. Пересекая пропасть между двумя вселенными, Лидия невольно усмехнулась – многие жалеют ее, полагая, будто она одинока, и не представляют себе, какую насыщенную супружескую жизнь она ведет.
И снова – какая ирония!
Она прошла в Страну За Северным Ветром – район, не нанесенный ни на одну карту Вирту, Хранительница которого не желала признавать ни чьей власти, кроме своей собственной. Впрочем, по отношению к ним Хранительница держалась дружелюбно и всегда показывала Лидии дорогу (неожиданно у нее из-под ног выскакивал камешек и устремлялся вперед, или вдруг птица принималась перепрыгивать с ветки на ветку, а порой начинали цвести розы) к Вулферу Мартину Д'Амбри.
Сегодня он занимался волынками; услышав шаги Лидии, Мартин с искренней радостью отложил их в сторону:
– Лидия!
Они обнялись. Положив голову ему на плечо, Лидия подумала о том, что Амбри мало изменился со времени их первой встречи. Борода оставалась такой же аккуратной, хотя Лидия ни разу не видела, чтобы он ее подстригал или приводил в порядок, а в одежде Амбри по-прежнему предпочитал несколько старомодный стиль.
Сама же Лидия решила, что ее виртуальная личность должна выглядеть точно так же, как реальная. За прошедшие годы она, естественно, повзрослела, и теперь они стали ровесниками. Если все и дальше пойдет точно так же, она постепенно будет стареть… Впрочем, Лидия достигла такого возраста, когда перемены происходят медленно и почти незаметны. Она рассеянно сказала себе, что, возможно, скоро тщеславие заставит ее начать скрывать эти изменения, по крайней мере в Вирту.
Наконец Амбри отпустил ее и, взяв за руку, усадил на камень рядом с собой. Несмотря на то что он явно обрадовался ее появлению, Лидия подумала, что за годы, прошедшие с их первой встречи, кое-что все-таки изменилось. Когда она с ним познакомилась, Вулфер Мартин Д'Амбри казался ей загадочным и одновременно беззаботным человеком, который радовался тому, что может играть на своей волынке и дружить с Хранителями самых диких районов Вирту. Теперь же в его темных глазах под густыми бровями застыло тревожное выражение. Амбри по-прежнему играл на волынке, только сейчас соблюдал осторожность, поскольку, как он сам ей признался, бежал от могущественного существа, в силах которого заставить его вернуться и снова сделать своим слугой – если только ему удастся отыскать Амбри.
Однажды Лидия спросила, почему он не прекратит играть, раз боится, что пение волынки приведет к нему врага. Амбри был потрясен ее вопросом и заявил, что он Волынщик и не может существовать без музыки., Понимая, что подобные вопросы расстраивают любимого, Лидия больше к ним не возвращалась. Вирту окружало огромное количество загадок, она только начинала знакомиться с некоторыми из них – несмотря на то, что ей были известны тайны, о существовании которых многие жители Веритэ даже и не подозревали.
– Я рад, что ты пришла меня навестить, любовь моя, – сказал Амбри. – Особенно сейчас.
– Почему?
– Мне нужно посоветоваться с врачом.
– Разве ты можешь заболеть? Я не представляла себе, что такое бывает. Что случилось?
Амбри почесал подбородок чуть повыше бороды. Глядя на мужа, Лидия сообразила, что он смущен и нуждается в утешении и поддержке – раньше за ним такого не водилось. Она обняла его и прижала к себе, как делала, когда Алиса была маленькой.
Амбри тихонько рассмеялся, и Лидия поняла, что он доволен.
– Я обнаружил провалы в своей памяти, – начал он и тут же поспешил пояснить:
– Не такие провалы, которые возникают у неисправной компьютерной программы – по крайней мере я думаю, что не такие. Я не видел муар – мрак, искривляющий реальность, что часто предшествует фатальному разрушению прога.
Лидии стало не по себе, когда услышала, что ее любимый говорит о себе подобные вещи, но она промолчала.
Амбри продолжал:
– Я прихожу в себя в самых неожиданных местах и не помню, как я туда попал. Иногда оказывается, что я иду, опираясь на палку. Однажды я вдруг очутился в нашем старом домике и понял, что копаюсь в каком-то диковинном приборе.
Нахмурившись, Лидия пробежала рукой по волосам – привычка, из-за которой в Веритэ она часто выглядела не очень аккуратно причесанной. Здесь же заботливая Хранительница тут же послала легкий ветерок, и тот привел ее волосы в порядок.
– Если бы я сейчас разговаривала с пациентом в Веритэ, первым делом я спросила бы его, не экспериментирует ли он с какими-нибудь новыми препаратами. Ты ничего не принимал?
– Ничего, кроме темного пива, которое я пью всю свою жизнь, – покачав головой, ответил Амбри.
– Другая возможность – расстройство психической деятельности, – неуверенно проговорила Лидия, пытаясь сохранять профессиональную отстраненность. – Известны ли такие случаи... среди твоих родных?
Вулфер Мартин Д'Амбри наклонил голову набок, погладил Лидию по руке.
– Некоторые местные жители Вирту принадлежат к той или иной семье, если можно так сказать. Репродуктивные проги так же стары, как и первые копировальные программы. Однако я ничего не знаю о своем происхождении. И никогда не знал. Я не помню времени, когда меня не было, и порой у меня возникают определенные проблемы в извлечении систематизированных данных. Обычно требуется какое-нибудь событие – например, пробуждение активности моего былого господина, – чтобы напомнить, что когда-то я не только играл на волынке, плавал на корабле с алым парусом и любил мою Лидию.
Лидия сердито посмотрела на зайчонка, слишком уж внимательно прислушивавшегося к их разговору. Зверек немедленно умчался прочь.
– Значит... возможно, в твою базовую программу закралась ошибка. Как насчет диагностической программы?
– Их несколько. Я ни разу не пользовался ни одной, но мы без проблем сумеем найти не слишком болтливого Хранителя, у которого имеется необходимое оборудование.
– Тогда давай так и поступим. Вероятно, в твоих старых воспоминаниях есть что-то такое, что теперь, когда ты пытаешься ускользнуть от своего прежнего господина, всплыло на поверхность. Помнишь, как еще до рождения Алисы к нам в гости пришла женщина, утверждавшая, будто она живет в замке Доннерджек?
– Еще бы. Ее приход так напугал меня, что заставил спасаться бегством.
– Институт Доннерджека – одно из немногих заведений, где самое серьезное внимание уделяют медицине и виртуальной инженерии. Как ты относишься к тому, чтобы проконсультироваться с ними?
Вулфер Мартин Д'Амбри колебался.
– Я привык жить один, посещение общественных мест меня пугает.
– Больше, чем потери памяти и то, что ты приходишь в себя в самых неожиданных местах и не знаешь, как туда попал?
– Нет.
– Амбри, если хочешь, мы обратимся в небольшой, полностью автоматизированный центр, но там может не оказаться необходимого оборудования – ведь медтехи тоже лечат далеко не все болезни.
Лидия помолчала, поскольку никогда раньше ей не приходилось задумываться о финансовом положении своего мужа. У нее складывалось впечатление, что в Вирту у него было все, в чем он нуждался, но сейчас она вдруг поняла, что жил он довольно скромно – в определенном смысле, пользуясь дарами земли, и не более того.
– Если тебя беспокоит материальная сторона вопроса, Амбри... у меня денег даже больше, чем достаточно.
– Моя богатая жена, – ухмыльнувшись, сказал он. – А я неплохо устроился, правда? Вскружил голову симпатичной девушке, которая оказалась исключительно способной, талантливой, да еще и из хорошей семьи.
– Но красоткой ее не назовешь, – весело добавила Лидия. Они так развлекались и раньше. По тому, как Амбри улыбался, Лидия поняла, что он прислушается к ее совету и пойдет в Институт Доннерджека.
– Не назовешь красоткой? – Амбри сделал вид, что его возмутило заявление Лидии. – А потрясающие зеленые глаза и улыбка, которая разбивает сердца? «Красотка» – совсем неподходящее слово, чтобы описать вашу внешность, леди Лидия.
Она рассмеялась и потянула его за собой на заросший цветами луг. Амбри сорвал анемон и украсил ее волосы, а она вплела красный стебель какой-то травы ему в бороду. И тут же, защищая их, точно надежной стеной, подул Северный Ветер.
ГЛАВА 8
К великому изумлению Джея, когда они подошли к станции, оказалось, что Медный Бабуин их уже поджидает. Необычный поезд был удивительно гладким и лоснящимся. И хотя он неподвижно стоял на рельсах и периодически лениво пускал в воздух снопы искр, у каждого, кто на него смотрел, возникало ощущение огромной скорости.
Когда Медный Бабуин увидел путников, улыбка, постоянно красовавшаяся на обезьяньей морде, стала еще шире. Он захихикал, во все стороны полетели зеленые и фиолетовые огненные брызги и тут же растаяли.
– Значит, ты сын Инженера… Не могу сказать, что узнал бы, встретив на улице, но в тебе достаточно от старины Дж. Д., и у меня не возникает сомнений в истинности твоих заявлений.
Джей, рассчитывавший, что у него будет время, чтобы подготовить достойную речь, растерялся и не знал, как реагировать на такой прием.
– Достаточно? Заявления? Ты называл моего отца Дж. Д.?
– Ну и как, ты полагаешь, я должен отвечать на столько вопросов сразу? – весело поинтересовался Медный Бабуин. – Давай-ка поглядим… Да, ты похож на своего отца. Мои знакомые, встречавшие старину Дж. Д., рассказывали о тебе с тех самых пор, как ты,еще малышом забредал в Вирту. Многим известно, что ты его родственник – но насколько близкий, мало кто знает. Я, естественно, отношусь к их числу, поскольку был вместе с Дж. Д., когда он сражался с Танатосом за твою свободу.
– И ты называл его «Дж. Д.». – Джея потрясло столь непочтительное отношение к великому Доннерджеку, человеку, который ему самому представлялся героем, гением, фигурой трагической, – такому прозвище не пристало.
– Именно, и он на меня не обижался. Впрочем, возможно, даже Инженер не рискнул бы на меня сердиться.
Медный Бабуин подчеркнул свое последнее заявление каскадом разноцветных ракет, превративших небо в букет серебристо-синих хризантем.
– А как ты узнал, что я к тебе иду? – спросил Джей.
– А куда еще могут направляться мальчик и обезьяна на спине древнего фанта, которых вперед ведут воспоминания, любопытство и собака, созданная Властелином Энтропии?
– Мизар – творение Танатоса?
– Именно, и он является лучшим подтверждением того, что из Энтропии и Созидания вряд ли получится идеальная пара. Хотя с твоей матерью Властелину Непостижимых Полей удалось добиться отличных результатов… Впрочем, тут ему помогали.
– Удалось добиться?.. Кто помогал?..
– Тебя переполняют вопросы, Дж. Д. – младший. Может, ты предпочитаешь, чтобы я называл тебя просто «младший»?
– Я бы предпочел, чтобы ты называл меня «Джей», так делают мои друзья.
– Надменность и смирение одновременно. Будто сладкий и одновременно кислый суп – на языке возникает такое необычное ощущение, и чуть-чуть хочется добавки.
Джей молчал, не сводя с Медного Бабуина изумленного взгляда; слова скользили по его рассудку, сопротивляющемуся диковинным понятиям. Он представлял себе Медного Бабуина как нечто темное и ужасное, способное напугать самого Властелина Ушедших. Неужели столь чудаковатое и непочтительное существо в состоянии доставить его в Непостижимые Поля? Может быть, оно создано только для одноразового использования? И нужно поискать какой-нибудь другой способ добраться до Танатоса?
Медный Бабуин, похоже, понял, о чем он думает.
– Полагаю, ты хочешь на мне покататься, а мое имя стало знаменитым благодаря легендарному путешествию…
– Когда ты отвез моего отца в Непостижимые Поля, – проговорил Джей.
– И доставил домой живым и невредимым, – добавил Медный Бабуин. – Все почему-то помнят то, что он вернулся, хотя, откровенно говоря, я думаю, Властелин Непостижимых Полей страшно обрадовался, когда мы отправились восвояси.
– Ты можешь меня туда отвезти?
– Могу или хочу?
– И то и другое, полагаю. – Джей выпрямился, вспомнив, зачем сюда пришел, и собрал все свое мужество, которое куда-то испарилось при первых словах поезда. – Я подозреваю, что можешь. Только вот захочешь ли?
– А зачем мне это?
Контровский Владимир
Мацумото Сэйте
Верещагин Олег
Корнев Павел
Круз Андрей
Сертаков Виталий