кувшинов росли теперь морские травы.
дом наложился на призрачный образ разрушенной крепости в пустыне, где
безумные благочестивые старцы дурно обращались с ним, пытаясь изгнать
"демона", и по-дурацки гладили его по голове. Тогда ему было девять лет, и
звали его Зайремом. "Да не построй себе дворца в этом мире..." Какая ирония
поддавшись всем искушениям и попав во все западни, от которых его
предостерегали старцы, Зайрек все еще сохранил в душе их стремление к
нищете.
из города, а также то, что эти люди притащили оттуда, Зайрек привел дом в
порядок. На пол легли мягкие толстые ковры, на окнах зашевелились тяжелые
занавеси, дом ломился от всевозможных предметов роскоши, украденных или
добытых еще более зловещими способами. Время от времени сюда приходили
женщины. Они, как во сне, брели по дороге вдоль берега, поднимались по
лестнице, шли по запущенному саду, входили в дом и направлялись прямо к
черному ложу под черным балдахином. Эта кровать с резными черными столбиками
и черным бархатом - случайно или с мрачным умыслом - напоминала могилу.
Время от времени в доме для развлечения Черного Мага умирали люди - хотя
Зайрек получал от их просьб, мук и смертей не слишком большое удовольствие.
Он завидовал их смерти, вернее, прилагал все усилия, чтобы заставить себя
хоть что-нибудь почувствовать - зависть, боль, гнев. Но все чувства и
ощущения истлели в его сердце. Даже жестокость стала привычкой Зайрека.
прийти королевские сборщики налогов. Зайрек соответствующим образом обошелся
с незваными гостями, а сам отправился к королю. А потом король, вообразив
себя псом, грыз кости и взгромоздился на суку.
разделил скелет на множество частей, и, когда начиналась буря, колдун
выходил на башню, произносил, обернувшись к морю, речь и только после этого
швырял волнам очередную порцию костей. Проходили месяцы, годы. Бури стали
случаться все реже, словно Морской Народ Сабла тоже устал от гнева и ссор.
ведьма предупреждала его мать, когда та настойчиво требовала для сына
ужасного огня неуязвимости. "Нет такого блага, вместе с которым не шла бы
беда". Зайрек размышлял над этим изречением в долгие тихие вечера, когда
море, казалось, заполняло небо и землю своими бликами и серебряное безмолвие
ненадолго окутывало Зайрека. Почему случилось так, что он, кому столь многое
дано, может употреблять это только во зло и страдать от этого? Если б он был
уязвим и невежествен, он мог бы найти счастье и покой в жизни - и для себя,
и для других. Его толкнули к Злу, но Зло отвергло его. Азрарн устами старика
мага отверг его. Почему же тогда Зайрек не вернулся к своей поруганной
невинности, не постарался починить разорванные одежды? Потому что он никогда
не творил Добра иначе, чем из страха сотворить Зло. Однако Зло больше не
было угрозой, и, как ни странно, во зло оборачивалось все, за что бы ни
брался Зайрек.
как обычно, захлопывались при его приближении, а люди, оставшиеся на улицах,
как обычно, низко кланялись и бледнели. Вдруг колдун увидел маленького
мальчика, по недосмотру матери оставшегося играть возле дома. Что-то в этом
ребенке почти тронуло Зайрека: может, рыжеватый оттенок его волос напомнил
чародею о Симму, хоть глаза мальчугана и не были зелеными. Зайрек сотворил
из воздуха нечто, напоминающее по виду обычный леденец, и протянул его
ребенку, который без лишних вопросов принял подарок. Вдруг откуда-то
примчалась его мать. Она схватила ребенка, прижала к груди и с ужасом
уставилась на колдуна. Чародей, продолжая опыт, сказал с необычной для него
мягкостью:
женщина.
мостовую, размозжив череп о камни.
людям в этом городе, он все же принял эту смерть как знамение. Зло, должно
быть, сопутствовало ему, как кружащиеся вороны - виселице.
дергающимся на веревке убийцей, кто-то заговорил за его спиной, назвав
чародея его старым именем.
вдруг понял, что за спиной у него стоит Владыка Смерти.
Глава 8
светильника, украденного из королевской усыпальницы рабами Черного Мага,
читал черную пергаментную книгу с серебряными буквами. Книга содержала
некоторые сведения и наставления, касающиеся наиболее опасных областей
черной магии - воскрешения мертвых и тому подобных хитростей. Зайрек лениво
просматривал ее, и тут до него донесся некий звук, побудивший отложить
пергамент в сторону.
чарами. Все хорошо знали, что страшные заклятия охраняют это место. Однако
странный звук повторился - словно металл ударил в каменный пол - кто-то
вошел в дом, и его не пугали чары колдуна.
полом и огляделся.
огромных канделябрах тускло горели свечи из желтого воска. Крыса,
обгрызавшая одну из них, метнулась по каменной кладке. На золотой подставке
покоилось то, что осталось от Хабзура, - череп, который Зайрек пока оставил
у себя. Колеблющееся пламя свечей не освещало высокого, вырезанного из
черного дерева кресла - оно само испускало странное сияние. Зайрек подошел
ближе и увидел, что в нем сидит человек в белом плаще, с накинутым на голову
белым капюшоном. В правой руке, обтянутой белой перчаткой, незнакомец держал
железный посох, обвитый золотой лентой. Этим посохом он и стучал по
каменному полу, чтобы привлечь внимание Зайрека.
подобной той, которую юноша или женщина испытывают от неожиданной встречи с
позабытым любовником. Зайрек дрожал и сам удивлялся этому. Человек в
капюшоне очень медленно поднял голову. Белый капюшон обрамлял темноту. В
ней, словно пара бесцветных огней, горели глаза.
встречались когда-то.
избавила его от отчаяния и разочарования, подарив недолгое забвение. При
одном воспоминании об этом у него подкосились ноги.
долгие века - таким сделал тебя огонь.
как ручка кресла, на которой она покоилась. Неожиданно Зайрек ринулся вперед
и прильнул к этой черной руке - обнаженной руке Смерти.
кого-то это избавление, для большинства - ужас. Для Зайрека, который не мог
умереть, пока не износится его неуязвимое тело, это прикосновение принесло
блаженство и покой. Оно захлестнуло колдуна, как наркотик, почти оглушило -
только это и мог подарить Владыка Смерти Зайреку.
на пол рядом с укрытыми белым плащом коленями.
успел изучить и жизнь Зайрека, и те пути, по которым шел черный маг.
звали Шелл. То юноша, то девушка. Будешь ли ты служить мне, несмотря на
Симму?
лестница, которая привела меня к Злу. Симму - змея, затаившаяся под камнем.
И все-таки ради Симму я мог бы вести праведную жизнь - жизнь целителя,
человека без амбиций, слепого к соблазнам. Но когда у меня не осталось
ничего, кроме Симму, он бросил меня! Ты видишь, что я одинок, величайший из
королей.
такую судьбу. Я проклинаю Симму, совратившего меня и тем самым показавшего
червей, кишащих в моей душе. Я проклинаю Азрарна, а я, пожалуй, единственный
смертный, который может безнаказанно сделать это. Я проклинаю женщину из
подводной страны, Хабэд, наделившую меня бессмысленным могуществом, которое
я могу употребить только во зло. Я проклинаю весь мир за то, что он боится
меня и безропотно подчиняется мне вместо того, чтобы бороться. Этот мир не
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Быков Василий
Махров Алексей
Прозоров Александр
Афанасьев Роман