- Простите, сэр, но вы говорили, что когда...
- Работайте, молодой человек. Отдыхать на том свете будем.
Расстроенный сержант выполз задом из кучи, начал спускаться, зацепился за
какой-то ящик и грохнулся вниз.
- Ну? - спросили его.
Сержант вместо ответа покрутил у виска пальцем.
- Разделимся пополам, - сказал он. -- Половина грузит, половина лежит. А то
ведь так и надорваться недолго.
- Ты бы сначала микрофон выключил, кретин! - раздался из динамика голос
Боровского. - Ну сколько вас учить можно, остолопов, таким элементарным
вещам?! Совершенно не умеете нести службу. Прямо стыдно мне за вас...
* * *
Эндрю сидел на краю бассейна, почесывая отмытую до красноты голую задницу,
и наблюдал, как поднимается вода. Бассейн на "Гордоне" был двадцати пяти
метров в длину, прямо как в пятизвездочном отеле на Земле. Ива вышла из
душевой и прикрыла за собой дверь.
- Может, запереть? - спросил Эндрю.
- Да никто не придет, - ответила она. - Спят все. Один Боровский в грузовом
шлюзе, никак от своего барахла оторваться не может.
- Ну, тогда иди ко мне.
- А вот не подойду.
- Это почему же?
- Ты меня сначала поймай.
- А если не поймаю?
- Как это - не поймаешь? - удивилась Ива. Она тоже была сейчас, как и
Эндрю, вся розовая и с ног до головы в мелких капельках воды. Кто не ходил
неделями в спецкостюме, не знает, какой это кайф - раздеться и встать под
душ. - Еще как поймаешь. - сказала Ива, заглядывая издали Эндрю между ног.
- Как раз теперь вряд ли. Бегать неудобно.
- А я поближе к тебе подойду. Вот так.
- А можно еще?
- У-у, противный! Вот тебе за это! - Ива рассмеялась и кувыркнулась с
бортика головой вниз, подняв радужный фонтан брызг.
- Ах, так! - закричал Эндрю. - Ловите глубинную бомбу, капитан! - и тоже
бросился в воду.
Ива плавала неплохо, но Эндрю еще лучше. Несколько минут он гонял ее от
бортика к бортику, а потом зажал в углу, возле лестницы, повернул лицом к
себе и крепко обнял.
- Сейчас вы будете торпедированы, капи... - Договорить он не успел, потому
что его уже целовали, страстно и даже где-то взахлеб. Через мгновение
влюбленные от полноты чувств с головой ушли в глубину.
Сначала они делали это в воде, что оказалось для обоих ново и интересно.
Потом выяснилось, что все-таки нужно за что-то держаться, а держаться уже
не было сил, и они перебрались на бортик. И там, на бортике, на пластиковом
матрасе, который забыл оприходовать Боровский, произошло нечто волшебное,
во что Ива раньше отказывалась верить. Эндрю сделал ей так безумно хорошо,
что Ива громко кричала и под конец даже на миг потеряла сознание.
- Что ты со мной делаешь? - прошептала она, с трудом приходя в себя.
- Я тебя люблю, - ответил Эндрю очень серьезно.
- Милый... - Ива провела кончиками пальцев по его изувеченной груди, потом
взяла за руку и нежно поцеловала длинный белый шрам. - Это тот самый
десантник? - спросила она. - "Декард"?
Эндрю кивнул.
- Ты обещал как-нибудь рассказать мне, - напомнила Ива. - Не забудь.
Эндрю откинулся на спину и провел ладонью по глазам.
- Все рассказать? - спросил он. - Как было на самом деле?
- Ты не можешь? Тебе запретили? - догадалась Ива.
- Мне запретили, - кивнул Эндрю. - Но тебе я расскажу. Наверное, ты должна
это знать. Понимаешь, любимая, ты... Если можно применить к тебе это слово,
ты - рыцарь. Честный вояка. Адмирал Рашен в молодые годы, с той всего лишь
разницей, что ты девочка, а он мальчик.
- Наверное, - согласилась Ива. - Рашен мне как родной. Иногда мне кажется,
что мой отец такой же был.
- Вы действительно очень похоже себя ведете. Мне-то видно со стороны, тем
более что я старика много лет наблюдал, а ты и так вся как на ладони. И он
тебя за это любит, за то, что... Как бы это сказать. Понимаешь, в его жизни
всегда было место подвигу. Это у него естественная реакция на опасность -
не бежать, не прятаться за других, а совершить поступок. Даже через силу,
даже через "не могу". Он и меня этому учил. Правда, не вышло. Я по жизни не
рыцарь совершенно. Мне для подвига нужен какой-то очень серьезный повод.
- Повод для подвига! - продекламировала Ива. - Не звучит. Мягко говоря,
издевательская метафора.
- А я к этому и веду. Бывают люди, которые в нештатной ситуации борются в
первую очередь за свою жизнь. Ты можешь спасать целый корабль, но делаешь
это на инстинкте самосохранения. И таких людей большинство. А есть
немногие, в первую очередь спасающие других, исполняющие какой-то долг, ну,
ты понимаешь. Таким повода не нужно, у них серьезное решение принимается на
другом уровне. По велению сердца, как принято говорить. Вот такие вы с
Рашеном. А я - из тех, из большинства.
- Ну и что?
- Понятия не имею, - сказал Эндрю. - Это я просто думаю вслух.
- Ты что-то не так сделал там, на "Декарде"? - осторожно спросила Ива.
- Не знаю. Может, ты мне объяснишь, так или не так.
- Пойдем в каюту, - предложила Ива. - Ляжем, обнимемся, я буду тобой
любоваться, а ты мне будешь рассказывать.
- А можно я тоже буду тобой любоваться? - спросил Эндрю, впервые
улыбнувшись с того момента, как ударился в философию.
- Обязательно! - рассмеялась Ива.
* * *
Как и все десантники, "Рик Декард" был цилиндрической самоходной баржой
километровой длины, густо облепленной снаружи посадочными средствами.
Половину внутреннего объема "Декарда" занимали тренировочные залы и казармы
на тысячу пятьсот человек, другую - ходовая часть и служебные помещения
экипажа. Орудий десантнику не полагалось, его задачей было таскаться в
хвосте атакующей эскадры и после артподготовки бросать на вражескую
поверхность тяжеловооруженную пехоту.
Пушечное мясо, в роли которого выступал размещенный на "Декарде" усиленный
десантно-штурмовой полк, мало походило на легендарный земной спецназ времен
Заварухи. Диверсионные подразделения, где каждый отдельный боец стоил
целого пехотного взвода, ушли в прошлое за ненадобностью. Осталось только
название - "десант". Еще остались устрашающие эмблемы, гордые лозунги и
разноцветные береты. Только люди были совсем другие. Земля не могла
расходовать на войне ценный материал. В десант шли отходы воспроизводства.
Березин Федор
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Доценко Виктор
Емилина Ника
Шилова Юлия